– Ты сама решаешь. Человек не рождается ни плохим, ни хорошим. Отыщи собственные мысли. Вика замирает. Она слышит новый голос. Приятный, успокаивающий. Судя по тембру, говорит подросток, у которого только сломался голос. Этот голос просто звучит в голове. Вика не произносит слова, они сами откуда-то рождаются. Голос звенит в воздухе. – Огонь показывает образы, но только тебе решать, что они значат. Вика словно очнулась ото сна. – Что я делаю? Нет. Прости, – торопливо произносит Вика и убирает руки от братика. Димка делает глубокий вдох. Его губы успели посинеть. Лоб побледнел. А разочарованные глаза слезятся и смотрят на сестру. – Это неправильно. – Это справедливо, – хрипит рот Димки. – Нет. Вика торопится уйти из комнаты. Она чувствует, как накатывает ненависть. Она опять ненавидит брата. Хочет его смерти. – Нет-нет, – повторяет Вика и подпирает спиной дверь с обратной стороны. Она опускается на пол и закрывает лицо руками. Столбик с ленточками. – Мы на месте, – говорит Амай и показывает на разноцветные лоскутки. – Это и есть гора шамана. Проводник говорит, что дальше нужно идти пешком. Священные места нельзя осквернять шумом двигателя. Мы оставляем ржавый снегоход. Поднимаемся по сугробам. На самом деле наверх не ведет ни одной тропинки. Возможно, я просто не могу разглядеть их в темноте. А возможно, Амай прав, и шаман как по волшебству прилетел на гору. До нас доносятся глухие ритмичные удары. Два медленных, два быстрых. Это шаман бьет в свой бубен. Тук-тук. Тук-тук. Два медленных, два быстрых. Сомнений нет, Сэлэмэ где-то на горе. С каждым шагом удары становятся громче, и я могу отчетливо почувствовать запах костра. Поднимаемся выше. Ветер здесь заметно сильнее и холоднее, чем внизу. Хорошо, что я послушался проводника и оставил под национальной свою одежду. Я вижу вдалеке желтые огоньки. Двигается маленькая черная тень. Это шаман ходит вокруг костра. Ускоряю шаг. Не могу понять, откуда взялись силы, но я обгоняю Амая. Приближаюсь к священному месту. Уже с такого расстояния я могу почувствовать тепло от огня. Шаман пританцовывает. Он набирает горсть снега, бросает в сторону. Затем кружится, бьет в бубен. Падает, поднимается, снова набирает снег и бросает на этот раз в другую сторону. Я подошел достаточно близко и теперь могу рассмотреть детали. Сэлэмэ обходит вокруг костра, стучит необычной щеткой в огромный бубен с нарисованным на нем оленем. Он поднимает связку колокольчиков и трясет ими над землей, затем поднимает руки вверх, и тоненький звук разлетается над головой. Шаман поднимает с земли и складывает что-то в железную тарелку. Он ставит посуду со странным содержимым у костра и кланяется. Он набирает пепел в кулак и дует им на огонь. Шаман умывается пламенем. Набирает руками жар и растирает по своему лицу. Я просто смотрю. Не могу пошевелиться. Таинство завораживает. Сэлэмэ рывком оборачивается. От неожиданности я отскакиваю в сторону. Но шаман не смотрит на меня и кланяется деревянной статуе оленя. Он достает какую-то коробочку. Берет что-то и бережно опускает в костер. Вторую порцию он кладет себе в рот. Снова делится угощением с огнем и ест сам. – Сэлэмэ, вот опять привел к тебе Боба, – говорит запыхавшийся Амай. Он наконец нагнал меня. Я только сейчас замечаю, что ни капельки не устал. Мой проводник стоит, сложившись пополам, пытается восстановить дыхание, а я даже не вспотел. Чувствую необъяснимую силу. Мощь. – Ему нужно с тобой поговорить. Сэлэмэ не отвечает. Он занят своим обрядом и не обращает внимания на незваных гостей. Проводник показывает мне, чтобы я подошел ближе к костру, а сам остается стоять поодаль. Шаман собирает в руку сухие травинки, похожие на детский гербарий, и бросает в костер. Пламя проглатывает подношение и отвечает короткой и неожиданно яркой вспышкой. – Нининмэ, вот ты и пришел за мной. Шаман выглядит иначе, чем при первой встрече. Его лицо скрывает маска. Он одет в плащ с многочисленными подвесками. Кафтан, чем-то напоминающий тот, что надет на мне, но куда обильнее украшенный. Особый кафтан. Необычный нагрудник темно-коричневого цвета, увешанный какими-то ветками, костями. И странный головной убор. Обруч с двумя выгнутыми дугой и укрепленными крест-накрест железными полосами. Сверху торчат выкованные из металла оленьи рога. В такой одежде шаман похож на какого-то зверя или птицу. На его ногах обувь, напоминающая по форме копыта. На каждом плече у шамана пришит зубчатый железный рог. – Я пришел не за тобой, а к тебе. Не знаю, почему ты решил, что я хочу твоей смерти. – Нининмэ, в быстрой воде не задержится муть, а в молодости – горе. – И что это значит? – Это значит, что твое горе закончится. Он говорит какими-то загадками. – Ты можешь снять проклятие? – Нет. Шаман отворачивается от меня к костру. – Тогда как? Ответь! Ты можешь помочь? Шаман закрывает глаза и что-то мычит себе под нос.