Брат отвечает, не отрываясь от игры. – Как себя чувствуешь? – Что? Нормально. Димка недовольно морщит лоб. Чего это глупая сестра пристает к нему и отвлекает от важных дел? – Хочешь, сходим купим тебе пирожное? – А? Да. Да-да-да. Димка с еще большим удивлением смотрит на сестру. Одной рукой натягивает ботинок, другой крепко вцепился в руку Вики, чтобы она, не дай бог, не передумала. «Нет. Тебе нужно уйти». – Что? – спрашивает Вика дрожащим голосом. Она смотрит по сторонам. Этот голос. Неужели опять все началось? – Ничего. Я ничего не говорил, – бормочет Димка и пытается одной рукой зашнуроваться. «Иначе никак. Ты сделала свой выбор. Теперь ты должна уйти». – Но куда? – Куда-куда. Куд-куда. Сама попробуй одной рукой завяжи. Посмотрю тогда на тебя. «Твоя семья будет долго жить. Уходи. Рядом с тобой, ты видела, их ждет мучительная смерть». Вика вырывает руку из пальцев братика. – Прости, Димочка. Мы не сможем пойти. – Ну вот, – разочарованно протягивает Димка. – Так и знал. Не успел. – Не грусти. Я дам тебе деньги, купишь себе игрушку. – Да? Круто! А сколько? Вика достает оставшиеся купюры и протягивает брату. – Офигеть! – вырывается запрещенное в доме слово, и Димка тут же поправляется: – Обалдеть! Спасибо! Братик убегает прятать подальше сокровища, а Вика решает, что же ей теперь делать. «Беги. Это не я, дух приказывает». – Но куда? Голос не отвечает, но Вика и так уже знает куда. Она наспех собирает вещи. Только самое необходимое. Она поселится в заброшенном доме, она видела его. Полуразваленный, на окраине города. Вика пишет записку отцу. Она пишет, что очень любит его и Димку. Просит не искать ее. Ничего. Главное, они будут живы и здоровы, утешает себя Вика и подрисовывает на листочке сердечки. Она не первая, кто убегает из дома, чтобы спасти родных. И, вероятно, не последняя. Вика проверяет, чем занят брат. Смотрит на часы, папа вот-вот вернется. – Дим. – Что? – На этот раз братик отзывается охотно. Он бросает свои дела и бежит к сестре. – Давай обнимемся? – Фе. Ты серьезно? – кривится брат, но, видимо, вспоминает о сокровище и протягивает руки к сестре. Вика прижимает к себе братика. – Мне нужно уйти, – старается говорить весело. Пусть Димка запомнит ее жизнерадостной. – Посиди тихонько, папа скоро придет. – Ладно. Вика выходит во двор. Шамп во всю прыть несется к хозяйке. Вика, защищаясь, выставляет вперед руки, но пес не рычит и не бросается. Он смотрит преданными глазами, радостно скулит и путается в ногах любимой хозяйки. Затем Шамп встает на задние лапы и, словно кот, трется о живот. «Вы пойдете вместе. Он присмотрит за тобой». – Спасибо, – говорит Вика с полной искренностью. «Отправляйтесь». Голос шамана звучит у нее в голове и подсказывает. Вика знает, что этот голос поможет ей выжить. * * * «Дети не должны отвечать за проступки отцов. Здесь с тобой не поспоришь. Не должны. И хорошо бы, чтоб так оно и было. Но…» Голос на мгновенье умолкает. «Но бывают грехи, которые никак нельзя замолить. Которые не могут найти прощения. Никогда». – Мы так много говорим, но я толком ничего не знаю о тебе. Расскажи мне, каким ты был при жизни. Вика убирает топор, складывает дрова и несет их в дом. Общение с шаманом становится привычным делом. Она научилась с первых звуков различать, кто в данный момент с ней говорит. «Это уже неважно. Прошлое мне не вернуть». К дому выбегает Шамп. Держит в пасти кролика и виляет хвостом. Пес оставляет добычу у ног хозяйки, садится и ждет похвалы. Вика треплет за ухом питомца, поднимает кролика. Пес тоскливо провожает глазами еду, но не подает голос. Вика приготовит суп. Она, естественно, поделится с Шампом – и не только косточками. – Что сейчас делают мои папа и Димка? «У них все хорошо. Они здоровы и счастливы». Вика не верит шаману. Он врет. Папа места себе не находит. Наверняка обзвонил всех знакомых, обратился в полицию, организовал поиски. – Они ищут меня? Голос, кажется, задумался, что ответить. «Да». Сердце забилось чаще. Вика улыбнулась. Приятно осознавать, что ты кому-то нужен в этом мире. «Но не найдут. Я не позволю, уж прости». – Понимаю, – говорит Вика и разводит огонь в печи. В доме есть газовый баллон, но нет уверенности, в каком он состоянии и можно ли им пользоваться, поэтому готовить еду приходится в печи. Тем более ночью в доме холодно, все равно пришлось бы топить. – А где твой второй? В смысле, который говорит мягким голосом. Шаман смеется. Не притворно, хохочет по-настоящему, будто Вика рассказала смешной анекдот. – Что с ним? Чего смеешься? Что я веселого спросила? «Ты до сих пор еще не поняла?» – Что не поняла?