Сестра Михаэла Краус – строгая женщина средних лет в очках и белом халате, уже почти освободилась. Ей нужно было только кое-что запереть и можно уходить. У «путцфрау» ведь свои ключи. Михаэла сегодня не слишком торопилась. Дома ее никто не ждал. Она уже слегка перекусила. А рыжий посетитель – иностранец, одетый не броско, но по настоящему хорошо – она-то в этом понимала – был человек любезный и занятный. Она привыкла – в Мюнхене среди пациентов много иностранцев. Часто приходят люди, с которыми трудно объяснится. Она справляется, но это нелегкий труд! С этим же разговаривать не составляло никакого труда. Даже имя у этого посетителя несложное. Он сразу попросил называть его Петер, а про фамилию свою сказал, что если ее перевести, выйдет «Амзель»! Сестра обрадовалась – очень интересно! Не фокус, что она охотно разговорилась. Они принялись болтать и она рассказала своему собеседнику сначала о себе, потом о шефе, докторе Шрайбере и его жене. А там они незаметно перешли к тому, зачем пришел Петр. Семейство Ленц! И тут Михаэла совсем оживилась! Это было так необычно – миллионер, семья Марты, которая у него поселилась, его насильственная безвременная смерть… Марта? Пока она у нас работала, все были довольны. Она хорошая и прилежная. Честная женщина, хоть и не святая. А кто святой? В конце концов, кто без слабостей… Сейчас ей снова деньги нужны. Она, вы знаете…у нее такие с этим хозяином… Ну, он же с ней… И, сестра, понизив голос, принялась за жгучие подробности. Марта была на работе не так уж сдержана на язык. Ей тоже иногда хотелось поделиться. Если б не некоторые соображения… если б не разговоры с Ритой… А так? Нет, Петр не очень удивился. Его предположение подтвердилось. Поговорив с Михаэлой еще четверть часа, он не стал дожидаться Марты. Она явно задерживалась. И к лучшему. Придумав подходящую отговорку, Петр объяснил, что ему пора. Он вышел вместе с сестрой Краус и, сердечно с ней, распрощавшись, решительно взялся за мобильный телефон. – Рита? Добрый вечер. Знаешь, у меня новости. Если у тебя нет других планов… Примерно через час? Я жду тебя. Давай поужинаем вместе, я все тебе расскажу. Идет? Очень довольный, он было направился к метро, но тут же передумал. Нет, время есть. А настроение такое, что хочется пройтись. Они увидятся! Он это сегодня заслужил. Все складывалось необыкновенно удачно! Момент истины Олег Майский, которого за спиной дорогие коллеги нередко звали жуком, об этом знал. Я парень необидчивый, говорил он о себе. Но, вот, парнем, они его как раз не называли! Олег был в «Ирбисе» старше всех. Луша, лет на двадцать моложе, соблюдала вежливость и пиетет. «Приходящие» – специалисты на договоре – тем более. С Марией Тимофеевной он был на 'вы', правда, сам он ее звал тетей Мусей, а она его даже порой Олеженькой, если в хорошем настроении! Зато с шефом они были старые друзья и даже на службе на 'ты'. И потому, когда Олег поутру услышал в трубке треск, шипение, затем далекий, искаженный помехами голос, вдобавок, двоящийся или, скорее, множащийся эхом, он, не смотря ни на что, быстро его распознал. – Жучище! Салют, дорогой. Если разбудил, прости. Ах ты, пропасть – в ухе, собака, трещит! Ты… слышишь меня, вообще? Я сейчас на волю выйду. Так… Вот. Теперь я на террасе. Ну, лучше? Давай. Привет! – речь Синицы стала, и вправду, отчетливей. Майский, я тебе что-то купил. Но не скажу – сюрприз! В твоем любимом магазине. А пока не прибуду, придется поработать. Лушка сейчас где? Все в разъездах? Слушай, я получил депешу от Эрика. Мы договорились, что он нас обоих известит. В общем, так. В Питере дело продвинулось вперед. Они сделали, наконец, токсикологическую экспертизу. И выводы, ты понимаешь, до того интересные, что надо сначала покумекать. Дело заключалось в том, что токсикологическая экспертиза в Петербурге пришла к выводам, которых никто из заинтересованных лиц не ожидал. Причиной гибели покойной Ларисы были вовсе не осы. Сначала было решено, что ее ужалили. Но жала не нашли, значит, пчелу можно было исключить. Грешили на осу. Специалисты установили два места поражения и реакцию кожных покровов, усиленную тем, что девушка была аллергик. Опросили официантов и те показали, что в саду при особняке было немало ос. Они залетали на кухню и вполне могли оказаться на праздничном столе. И вот новая экспертиза утверждает – невеста умерла от отравления ядом! На этом месте Синица, когда читал письмо, присвистнул и проворчал. – Ну, ты смотри! Моя хваленая интуиция… Спроси меня, я бы держал пари сто против одного… Отчего-то я был почти уверен в несчастном случае. И это у девочки с таким прошлым, с мамой, умершей в тюрьме, с папой – миллионером, с маленькой дочкой, которая неизвестно от кого… Вот тебе, дорогой – отравлена! Пожалуйте в дамки! Очень полезно против наполеоновского комплекса всезнайства. Разным самоуверенным рыжим богатеньким Буратино, собственникам, зарвавшимся начальствующим кретиноидным… Эх! Петр принялся снова за письмо. И приступ самокритики, осложненный хроническим недовольством собой, свойственным творческим натурам, сменился у него недоумением, и любопытством. Патологоанатом и токсиколог едины в том, что яд поступил прямо в кровь. Содержание желудка дает однозначный ответ, что его не было в еде и напитках. Врач нашел также поражение на нижней части спины, которое можно квалифицировать как укус… – Вот что, Майский. Ты – биохимик. В этом деле все время назойливо лезет фауна. Все же, тебе это ближе, чем нам с Костиной. Вспомним, с чего началось. Я себе спокойно сидел у Мишки, когда все это произошло. Эрик его нашел, идея номер один была – кто? Пчела! Не прошло и… – Полгода? – подначил его Олег. – Вот именно! Словом, потом они решили – оса. Теперь… Змея, рептилия, какой-нибудь ужасный варан. А что? Я читал, что вараны Галапагосских островов… – Ох, эрудит ты наш. За что тебя люблю, начальник, ты у меня начитанный, ты – не какой-нибудь невежда! – Олег захихикал. Как раз слышно стало хорошо!– Вараны эти огромные! Ты как себе представляешь, варан вместо рояля сидит в кустах? – Да перестань, нельзя пошутить… Ты слушай, директор говорит! Сначала я Мишке позвоню, потом ты. Езжай к нему. Пусть он сам подумает. Пусть свой народ, биологов потрясет. Что за яд? Растительного происхождения? Животного? Синтетический? Откуда он мог попасть? Устройте мозговой штурм! Следствие – следствием… А мы теперь список гостей получили – раз. Ребята – помощники побежали. – Теперь – яд. В Питере пока ума не приложат, откуда он. Ну, Питер – не деревня. Но и в Москве не помешает узнать. Укусили, не укусили… рано делать вводы. Лады? – Петя, ты еще яд не назвал. Чем хвалимся? С чем мне приходить к Михаилу? Я и сам среди своих пошурую. – Да, извини! Эта мерзость называется – еерзутоксин. Ты запиши. Ну, я с тобой прощаюсь. Давай потом вечером поговорим. Опять плохо слышно! Совет в Филях Следствием этого разговора были посиделки, куда кроме Олега Майского Миша Скуратов пригласил нескольких друзей с факультета и приятеля из института тропической медицины. Михаил принимал народ один. Среди его достоинств кулинарные блистали своим отсутствием. Он сходил в магазин купить «полопать и потопать» и позвал на кухню жену однокашника помочь. – Дашка, я тут харчи разные заготовил. Моя боевая подруга ушлепала с потомками к родителям. Мы на просторе должны поесть и это… выпить и закусить, как положено. Потом я со всеми вами посоветоваться хочу. Друг просил летучий ученый совет организовать. А щас… поруководи, немножко, а? Я, знаешь, кроме кулеша на костре в экспедиции и всякого дерьма из полуфабрикатов как-то не… – Ну, да. Зачем тебе, гвардейцу, кашеварить? Раньше, наверно, девочки роились, сейчас есть жена! – Дарья Рожкова ткнула Скуратова в бок и засмеялась. – Даш, мы поможем! Я мужиков мигом организую, только скажи! – заныл Скуратов и просительно заглянул Даше в глаза. – Ну, что с тобой делать – небось, все голодные. Иди, показывай припасы. И где тут у вас что лежит, раз ты уж такой бобыль, – для порядка поворчала Рожкова. Они общими усилиями соорудили салат – композицию из слегка запеченных овощей, картофеля, креветок, пахучих травок – у Миши нашелся даже розмарин – сбрызнули оливковым маслом, бальзамико, посыпали пармезаном и принялись уписывать, запивая еду хорошим кьянти. – Мишк, ты зря прибеднялся. Отличный провиант! Хлеб с маслинами один чего стоит. Дарья его подогрела в духовке, да с салатом, просто объедение! А там еще кое-что… – Будет, будет! Ешьте на здоровье, мужички. Только давайте, погутарим. Мне муж сказал, что у вас летальный случай. Вы как, расскажете? Или есть диагноз и описание? О то заинтриговали… Но я, как пришла, меня отправили на кухню. А там, хоть Минька извинялся… Дарью Рожкову – терапевта широкого профиля, специализирующегося на аллергии, биологи привлекли как консультанта первой очереди. Друзья попросили ее объяснить, как могла случится такая путаница. Утолив голод, Майский сделал введение, и она обратилась именно к нему. Диагноз был – анафилактический шок? И он… пациент, что – умер в больнице? – Это не он. Девушка молодая. Там до больницы-то дело не дошло. Невеста умерла прямо на свадьбе. А вот диагноз как раз такой. Даша, я вас хотел попросить, вы мне – неграмотному, не докторским, а обычным языком, объясните, если не трудно, что бывает при этом шоке. Какие у него симптомы? – обратился к Рожковой, в свою очередь, Олег. – Дарен, ты ему не очень верь, он все же биохимик. Он… этого… полуграмотный. Но вместе с тем, он частично прав. Мы профаны, и ты_ того… попроще с нами! – присоединился муж. – Ладно, мальчики. Попробую. Я ничего специального не собираюсь… Ну, так. Для начала – при анафилактическом шоке комбинация симптомов бывает разной. К примеру, всякие там отеки, пятна, падение артериального давления и прочее. Причем как практически сразу после попадания аллергена, так и с задержкой в несколько часов. Но это еще не все. Самое неприятное и коварное – может вообще каких-то особых внешних проявлений не быть. Все зависит от конкретного организма. – Даша, а это без разницы – кто ужалил? – переспросил Олег. – Конечно. Я слышала, были разные идеи по поводу самого поражения. – Ну, это я могу напомнить. Я по перепончатокрылым. Хоть ничего особенного, но… не все присутствующие в курсе дела. Или я не прав? – Как терапевт, я в ваших этих… деталях организмов… не волоку. Для меня – укусил, ужалил или там… а что еще бывает? – Цапнул! А лучше цапнула, – Скуратов обернулся к молчавшему до сих пор лысоватому полному мужчине лет пятидесяти, – Витька, что делают рептилии? Или, к примеру, вот земноводные, если им придет фантазия… Виктор Савич, к этому времени отработавший в Тропине четверть века, негромко засмеялся. – Цапнул – это хорошо. Универсально звучит. Мы тут о многом поговорили. Но пока до сути дела… Я что хочу сказать. Ты, Потапыч, мне это все в пожарном порядке прокричал, и я прискакал как попрыгун. Народ в ответ заулыбался. Вальяжный солидный Виктор, который скачет, даже и не как попрыгун – это было нелегко вообразить. – А, смеетесь? А ведь этот ирод меня от преферанса увел! Тут, говорит, вопрос жизни и смерти, ты мне друг или не друг? Ну, я ремень подтянул, и… Да, так я что хотел спросить, – Виктор снял очки и оглядел собравшихся маленькими умными слегка раскосыми глазками. – Токсикологи-то… есть же результаты. Что там? Какая хреновина? – Так это – я тебе сейчас.. .я записал, – Миша схватился за толстый ежедневник. Но Олег Майский его опередил. – Виктор Ильич, они яд определили. И очень были горды. Там, говорят, нечто из ряда вот выходящее. Совсем нетривиально. Так хвалились, что я сразу запомнил наизусть. Хреновина называется – «верзутоксин». Все это время собравшиеся – опытные квалифицированные люди, побросавшие свои дела, вели беседу серьезно. Шутки и посторонние темы не отвлекали их больше нескольких минут. Но на лицах не было напряжения. Никто голоса не повышал, нервозности тоже не было. Может быть, потому, реакция степенного Виктора на чуднОе незнакомое слово произвела маленький фурор. Он сидел в кресле, устроив удобно свое тестообразное брюшко. И вдруг вскочил! Массивные модные очки повисли на шнурке, хохолок на лысоватой голове встрепенулся. – Что вы, братцы! Такого вот… не может быть, это какая-то дребедень. В центре Питера! Это ж вам не арсеникум или там банальный циан-кали… да что я вам рассказываю! Такое действующее вещество… Мы что, в Бразилии? В джунглях Амазонки? В мангровом лесу? – Вить, ты чего распетушился? Ты объясни, пирожок, – Миша потряс друга за плечо. – Ты, выходит, знаешь эту пакость? Ты полагаешь, это какие-то экзоты? Ну, так скажи! – А что ты думаешь – и скажу! Да только… Ну, хорошо, какой нормальный ворог будет такое дикое средство употреблять, чтобы жертву угробить? Хочешь невесту отравить? Ну и насыпь отраву в шампанское! Что-нибудь тривиальное, да? Сейчас у всей шантрапы – наркотики! Я не пойму, они, токсикологи эти, выпендриваются или же… – Погоди! Ты нам еще… Потом решим – выпендриваются, там, или что. Ты тут и джунгли уж помянул… – остановил его Потапов. Савич, однако, пришел в такое возбуждение, что принялся бегать по комнате, что-то невнятно бормоча себе под нос. – Витя! – Дарья встала и подошла к взволнованному Савичу.