– А очень просто. На свадьбе распорядитель задумал соорудить дерево из подписей гостей. Объясняю: на листе нарисовали ствол с ветвями. Публика макала в краску пальцы и шлепала на большущий лист в виде листочков этого дерева на память. Не поняли? Ствол как ствол, а листва из ладошек и пальчиков! Рядом расписывались, писали пожелания да объясняли, кто есть кто. Так отыскались студенты, которых никто не приглашал. Вот они-то: парень из Питера, девушка из Быково, он – будущий архитектор, она – внимание! – биолог! – Биолог? Биолог… да, ну и что? Постой, а это важно? – Майский с недоумением глянул на Синицу. – Что? Ну как же! Помнишь, я тебе как-то сказал – в этом деле из всех щелей лезет фауна. Кстати, братцы, Мысловский, герой дня – не отнимешь. Но жук, то есть я хотел сказать, уважаемый коллега Майский тоже эээ… сделал огромный вклад. Он… как это? Забывать стал советские клише. Ну ладно. Но это он с помощью мозгового штурма обнаружил, каким образом, без прямой диверсии… – Нападения? – Ну да! Скажем, не диверсии – агрессии. Так вот, при повторных тщательных токсикологической и других экспертизах выяснилось – Ларису не жалили! Пока речь идет о жалящих насекомых, так называется поражение кожных покровов. Но если мы говорим о пауках, они не жалят, а кусают. Ее как раз укусили! Уже важно. Яд определили тоже. И выяснили, что он – редкий, экзотический, токсичный и для аллергика смертельный – относится к определенному пауку! Первое время это известие показалось совсем невероятным. Что за бред, в самом деле? Кто, решив отравить невесту, так поступит? В наше время? Когда в каждой подворотне подростки продадут наркоту? Так уж сложно, будто действовал марсианин… – А маньяк? Психопат, которому в этом, в такой сложности, в обстановке – свадьба, невеста красавица – как раз и смысл? – попробовала возразить Костина. – Не спорю, Лу! Да, что угодно случается. Но с разной степенью вероятности. Исключить нельзя и маньяка! Только дело-то оказалось куда проще. Наш Мысловский руками помощников доискался, что студентка торгует живностью из под полы и так зарабатывает на мороженное. Как только это стала ясно, забрезжил свет! Мы обратились по своим каналам за справками. И выяснили, что есть международные торговые цепи, промышляющие экзотами. А эта Юля – как раз звено. Попросту говоря, заказчик в Питере дает знать им, что ему надо. Они оповещают своих. Кто-то ловит. Другой везет. Юля же – на сей раз, по крайней мере, должна была доставить заказ! И вот, как я уж начал тут говорить, цепь случайностей. У них свидание в саду. Потом, когда веселье в разгаре, и никто ни на кого не смотрит, студенты заходят в зал, садятся за столы и едят, после чего мирно уходят, оставив там подписи с ладошками. Все это время у Юли с собой был бокс с экзотическими пауками для заказчика. Расставшись с кавалером, она отправилась на встречу с клиентом и отдала ему бокс. Когда клиента нашли, он показал, что расплатился, как обещал, а позже не досчитался двух особей! Он объяснил, что знает этих людей давно. Что он не стал устраивать шум. Ему вернули деньги и все. – Э, погоди! И что, никто не подумал… Это же ядовитая тварь! – возмутился Майский. – А если б подумали? Что б они стали делать? Бокс оказался поврежденным. Но где паук удрал и куда? Я верю, что она не заметила. Никто ж не заинтересован в скандале. Тем более, вот в такой беде. А шельма Денежка, она ж не специалист по паукам. Ей их вручили, она отвезла. Кранты! – Ну, и я думаю… Юля, ясен пень, легкомысленная свистушка. С таким грузом и на свиданку! Что? Как? Кто сказал – мы запросто? – шикнул Синица в ответ на некое шевеление честной компании. Всех уволю! Ну ладно. Я вас не стану сразу уж увольнять. Не плачьте! Нет, я… вот что – я вас временно отстраняю. И там… чего-нибудь, да лишу! – добавил он в ответ на их осторожное хихиканье. В общем, ребята! Выяснено и доказано. Этот паук просто убежал! Когда у нас возникла такая мысль, мы нашли специалиста. И тот подтвердил Олегу, еще не знающему про Юлю Денежку, что это вполне реально – транспортировка такого паука! Температурный режим, содержание его в боксе, перелет, перевозка – все возможно. Я что хочу подчеркнуть – мы сначала убедились, это не фантазия. Ведь есть множество организмов, которых в жизни не довезешь, да еще нелегально. Михаил Леонтьич Скуратов не даст соврать. И это был бы бред, а не версия, несмотря на экспертизы. Но… ведь выяснилось, что есть заказчик и т. д. Как же? Это – позже! Все постепенно складывалось. Мы не знали сначала. Но я помню, когда впервые нам пришла мысль в голову, что экзотический яд мог иметь такое происхождение, Олег сразу засомневался. Возможно, это в принципе или нет? Есть же очень хрупкие организмы, есть эндемики, есть… ох, ладно, это мы уже уклонились. – Ну вот. И так, смерь Ларисы – нелепая ужасная случайность. Нет умысла! Нет его, и не было. А где преступница? – осведомилась Луша. – Ты не поверишь – в Бразилии! Митрий Сергеич считает, – Петр указал на Мысловского, – не без оснований полагает, что девицу вовремя предупредили. Она, недолго думая, устроилась лаборанткой через Мадридский университет и отбыла в экспедицию в Бразилию. Поди ее там достань в каком-нибудь девственном лесу! Дело на этом я считал бы завершенным, если б у него нежданно-негаданно не образовалось продолжение. Чингиз Мамедов. Отец! Снова Мюнхен – Малыш, мы почти дома. Скажи, ты долго была в пути. Тебе не надоело? – Петр взял Риту за руку. Командир объявил, что самолет пошел на снижение. Сейчас заложит уши, ей станет больно, она зажмурится и затихнет. Маленькие дети заплачут. А его девочка будет молча терпеть и страдать. Он же знает, она не любит летать. Боится. Да и вообще, как подумаешь… Со стороны не так уж и заметно, но Рита значительно моложе его. И впрямь, девочка! Как это все серьезно у них обернулось. Надо что-то решать… Уже? Или можно погодить? Машину тряхнуло, Боинг выпустил шасси и еще четверть часа спустя они приземлились, вытряхнулись наружу и отправились прямиком домой к Рите. На этот раз было решено остановиться у нее, так как двое других ее соседей студентов – «квартиросъемщиков» отправились кто куда. Каникулы! Приближался Новый год. – Петер, а что, жена Бумгартена прилетела? Как они решили? Рита, разобрав свои вещички после долгого отсутствия, принялась за сортировку почты. – Должна, – отозвался Петр. – Я позвоню попозже и узнаю. Они решили… Дед сам не оставил распоряжений. Под конец он пришел в себя, смягчился как-то и хорошо с ней поговорил. Он сказал – как хочешь, поступай. А я ухожу… – Ну, в общем, последнее, что я узнал, звучит так. Он скончался. Они сделали кремацию. Жена привезет урну сюда, где семья. И они ее вместе похоронят. Будет место, куда прийти, помянуть. Все по-людски. Их же много, а теперь, когда у Лины будет дочка, его правнучка, еще больше. – Да. И Эрик приедет. И тоже с девочкой, – кивнула в ответ Рита. – Я думаю, он скоро женится на этой журналистке. Мне хочется их всех увидеть. Я столько слышала… Но… Слушай! Ты, кажется, огорчен? Как-то ничего не вышло с расследованием… – она вопросительно взглянула на Петра. – А как ты с Клинге договорился? Есть же материальная сторона дела. Вы партнеры. Вот Лина нас послала найти и вернуть деда. А что вышло? Большой вопрос, заплатит она теперь, не заплатит, а ты… – Брось! – отмахнулся Синица. – Пусть тебя это не волнует. Мне пора было в Москву. Нельзя надолго оставлять дела и агентство. Есть обязательства, клиентура, сотрудники. Кто ждет моей подписи, кто – личной встречи. Просьба Лины как-то хорошо все связала, пришлась кстати. Но главное… Ну, что скрывать. Я ж мог отказаться в любую минуту. Взять, да отказаться! А я… Рит, малость передохнем, к маме сходим с визитом и… спокойно поговорим. Но и сейчас… Главное, конечно, ты! Я до смерти хотел удрать ото всех с тобой. И мы удрали! Ты говоришь, Лина, деньги… Я сам полностью материально независим. Не заплатит? Я переживу. Вот чисто по-человечески… Я взялся помочь Мишке Скуратову. И как смог, помог. Моя совесть в этом случае чиста. Что касается гонорара за дело о Ларисе – пока нам никто не заплатил. Аванса не было. А мы ведь потратились! Как ты думаешь – все эти командировки туда-сюда и даже в город Норильск! Поездки на Кавказ! Сотрудники на договоре, студенты – «руки и ноги» Мысловского! Ну, я не сомневаюсь, если не Эрик – кто его знает, как дело обернется – но Мишка частично нам возместит затраты. Чингиза – то уже нет… А второе дело… тут все запуталось. Надо втроем еще раз обмозговать. Действительно, смутная какая-то история вышла! Строго говоря, расследование гибели Чингиза Мамедова – жителя Мюнхена и немецкого гражданина частного детектива Петра Синицы, юриста из Москвы никаким боком не касалась. Он уж докладывал – у него самого чувство справедливости, сострадание и прочее такое – не задеты! А прав никаких! Возможности ограничены! В конце концов, в полиции Мюнхена сидят грамотные люди. Да, Лина для них с Клинге – клиентка. Заказчица. Она просила. Ну, что сказать? Лина, только потерявшая любимого человека, в положении… Она тоже погорячилась. Они с ней поговорят и все. Синица думал, что надо как-то отвертеться. Линина открытая рана и вся щекотливая ситуация с ее семьей… Она просила разобраться. Но лучше бы без него. Какого лешего, честное слово? Ради чего ему в это лезть? За время его отсутствия, случившееся как-то отодвинулось для Петра и затянулось дымкой. Свияжск, Москва, Рита… Нет, ему решительно не хотелось. В самом деле – другие разберутся! Лине это только причинит новые страдания. Ведь придется, хочешь, не хочешь, вытаскивать на свет личную жизнь Чингиза. Причем, его этим не вернешь. А ей и будущей дочери это зачем? Все. Решено. Завтра он откажется. Ну а Клинге… Клинге сможет работать для Ленц один. Или… Что ж, если надо «Ирбис» заплатит неустойку. Прошло несколько дней. Мама и Рита на удивление быстро нашли общий язык. И Синица с интересом заметил, что мама явно рада. Как же! Вдруг они возьмут да съедутся? И сынище будет тут рядом. Поди, плохо! Действительно – хорошо. Ну а… «Ирбис» и его ребята? Ладно, они еще обо всем подумают. А пока как-то спокойно уладилось дело с Линой. Молодая женщина слегка округлилась, ее бледное лицо порозовело, глаза стали другими. В них больше не было пронзительного света хирургических ламп. Она выслушала доводы Петра Андреевича и на удивление легко согласилась. – Я вас понимаю. Что ж, все разумно, – кивнула задумчиво она. Мне тогда хотелось самой вмешаться. И… знаете, все сразу. Вы в Мюнхене – детектив, приехавший помочь моему брату. Да еще свой. К тому же я ни секунды не верила, будто Яна что-то плохое сделала Чингизу. Вот я к вам и обратилась. Другое дело, теперь! КРИПО взяли Людвига. Это вполне возможно. Из ревности. У них с Яной были сложные отношения. Я с ней подробно говорила. Да, она в ужасе. Но и она… не знает, что и думать. Чему верить. По словам Лины, дело обстояло так. Людвиг тщательно скрывал от большой дружной семьи жены свою любимую женщину. Он считал, они поняли бы – по умолчанию – что он не может вечно жить как монах. Что-то, где-то, с кем-то у него есть? Не страшно. Только не серьезные отношения. Это было бы предательством! Яна его любила и с таким положением вещей смирилась. Молчала. Терпела. К заботам о жене не ревновала. А время шло. И вот ревновать принялся он… Людвиг стал изводить себя мыслями, что красивая веселая преуспевающая Яна всегда на виду, окруженная вниманием, однажды просто не выдержит. Она бросит его! Встретит другого человека! Она неминуемо уйдет! А тут еще и Чингиз. С самого начала Яна поставила все точки над i. Близкие отношения с Чингизом у нее раз и навсегда прекратились. Но они остались друзьями. Человек независимый, она бы не позволила Людвигу диктовать, с кем ей дружить, а кем нет. А дальше было так. Они старались этой темы не касаться. И Яна чем дальше, тем меньше рассказывала Людвигу о Мамедове. А он чем меньше слышал, тем больше подозревал. Она, действительно, преуспевала. Но, не смотря на родство в Москве, наработанный опыт и многое другое, была, куда все-таки уязвимей, чем кто другой на ее месте. Она тут в Мюнхене была без корней, без деловых связей, тысячи ниточек и возможностей человека своей среды. Вот Чингиз с его интуицией, возможностями и деньгами и стал со временем незаменим! Он давал ей чувство защищенности. Умел тактично помочь. Подставить плечо. Организовать, расшить узкие места, раздобыть из-под земли, что ей нужно. Да, у нее были средства. Вместе с теткой. Но у него-то – миллионы, принадлежащие единственно ему. А он без Яны скучал! Ему было интересно все, что касалась ее дела. Он вникал в детали, задавал вопросы и был благодарным слушателем. Яна заметила, что Людвиг мрачнеет, если на сцене возникает Чингиз. И она понижала голос, когда он звонил. Получив от него письма, меняла быстренько страницу, если рядом был Берг. Все это только ухудшало дело. Завидев русский текст, услышав разговор на русском, если не дай бог, он был с мужчиной, Людвиг сразу подозревал худшее. Яна врать не хотела, а правда ему не нравилась. И Берг, человек сдержанный, злился молча. Он хмурился, замыкался. Медленно, но верно дело шло к беде. У Чингиза с Линой, тем временем, стало совсем серьезно. Вот уж это сначала было тайной для всех, кроме одной Яны Вишневски! Она поклялась, что не скажет никому на свете. И держала слово. Впрочем, даже если бы и сказала… Людвиг, в том, что касалось Мамедова, все равно ей не верил! Она пробовала. Обмолвилась однажды, что у того новая пассия. Берг только хмыкнул. Он не додумывал этого до конца. Ведь если бы додумал… Зачем же ей? Для чего обманывать Берга? Она ему ничем не обязана, наоборот! Ну, ревность бывает абсолютно нелогична. – Герр Питер, вы знаете, Чингиз был со мной исключительно.. .не знаю, как объяснить – Лина нахмурилась, но заметив, что Петр хочет вмешаться, заговорила снова. – Нет, постойте! Важно… он был очень взрослый! Вы сейчас думаете – старый. Я вижу! Вы прямо не скажете, но думаете. А это чушь. Он был, по-своему, моложе меня. Но взрослый – да. Решительный – да. Ничего и никого не боялся! Не помню, чтобы он чего-то не смог. Но я всегда чувствовала – есть граница. Я… плохого в жизни не видела. А он… мне казалось, он видел все на свете. Он разное и страшное пережил. И я не спрашивала, когда он замолкал. Ну, однажды стало ясно, что мы поженимся и очень скоро. Чингиз стал приводить в порядок свои дела. Меня это интересовало, как все, что его касалось. Но, в то же время, не трогало. Верите вы или нет… Не трогало абсолютно! У меня отличная память. Что он, когда говорил, я помню как компьютер. Вот однажды он сказал про завещание и про детей. Потом передумал и объяснил, что решил лучше подарить деньги и имущество. И подарил!