Всю дорогу они молчали. Как отвлечься? Как не думать о том, что предстоит? О старой женщине, о смерти… Они – полупосторонние люди, угнетены, так что сказать о семье покойного, о Ленц? Петр вздохнул. Он включил негромко музыку. Зазвучал блюз. К их искреннему удивлению Инга не проронила ни слезинки. Она их встретила, проводила в столовую и предложила кофе. Когда Рита ей передала конверт, она растрогалась. – Как вы это хорошо придумали! Я, знаете, не то, что наши бессловесные из Союза. Они все только со своими. А я-то говорю хорошо! – гордо сказала она. Мне поэтому можно было всюду бывать. Но я… муж у меня был человек суровый. И домосед. Он требовал, чтобы и я тоже никуда ни ногой! За покупками – это можно. Только ненадолго! И тихо чтобы. И по его. Я вам скажу, я Мюнхена почти не знаю. Как здесь и что. А спрашивать и просить, на это у меня свой плохой характер. Ну, не люблю. Так вот – как он в Свияжск уехал, я только и начала… – Жить! – вдруг произнесла внятно Рита, но смутившись и покраснев, тут же стала извиняться. Седая женщина посмотрела на нее без улыбки. – А что ж! Пожалуй, что – жить! Мои долги выплачены. Работа – сделана. У меня пенсия. Моя дочь меня любит. И я могу. Не все поймут. Но кто всегда делал, что должен, не что хотел! Кто… Впервые слезы показались на ее глазах и поползли по щекам. – Фрау Инга! – Рита взяла ее за руку. Мы с Петером едем на пару дней отдохнуть. А вернемся, давайте, я за вами заеду. Мы встретимся! Просто так, без всякого дела. Наденьте ваше самое любимое платье, хорошо? Я вас приглашаю пообедать. Это мой родной город. Я знаю, где! – Ой, да я с удовольствием, родная! Какая ты девочка хорошая! Моя внучка – тоже хорошая девочка, но… Дай… Нет, а знаешь? Пойдем с тобой потом в магазин. Я там хочу… Только.. .не будешь ли смеяться? – Что вы! Моя бабушка берет меня покупать бикини. Она ждет в кабинке, а я ей приношу купальники, чтоб ей не одеваться. Она вас точно старше, а выбирает самые яркие расцветки! – Ну, тогда слушай. Инга наклонилась к Рите и пошептала ей на ушко. Потом выпрямилась и, порозовев, сказала уже громко. Очень всегда хотела, да не могла. Он бы мне в жизни не разрешил! Пора было уходить. Инга вынесла из комнаты деда сверток и вручила Синице. – Велено – прямо в руки. И на словах: «это – на ваше усмотрение!» Ну, вот и все. – На мое усмотрение? Что именно? – удивился Петр Андреевич и с нетерпением стал ждать продолжения. Но напрасно. – Ну, надо знать моего Степу. Станет он объяснять! Это! И понимай, как хочешь. Когда по пути назад Петр стал выпытывать, что такое сказала Инга, Рита сначала улыбалась, дразнила его, подшучивала. А потом… – Бабушка Инга хотела бы сделать со мной одну покупку, она о ней мечтала всю жизнь, – Рита больше не улыбалась. – Почему, нет? Она теперь состоятельная женщина. Инга может многое себе позволить. Ей хочется посоветоваться? Вполне понятно, особенно, если покупка дорогая. – Ну, это не брильянты. Не кругосветное путешествие. Не дом. – А что? Я расспрашивал больше в шутку. Но ты меня заинтриговала, – он глянул на девушку с любопытством. – Бабушка Баумгартен хочет купить со мной джинсы, – спокойно объяснила Рита. – Не очень весело, да? Я, говорит, полвека хочу. Весь город переверну, но джинсы у ней будут. Учти, она ведь полвека замужем. Уж я ее поведу! – Учел! Значит, ты точно угадала. Ты поведешь ее жить! Зимы не было долго! И вот она соскучилась и пришла. Ночью похолодало, выпал снег, а утром подул ветер. И зима наверстала. Она укрыла землю и замела склоны и овражки, легла одеялом на крыши, выбелила деревья, еще недавно покрытые листвой. Зеленое Рождество! Это странное словосочетание сделалось в Мюнхене привычным. А потому листья, хоть не зеленые, держались до января. Теперь голые уже ветки, отяжелев от хлопьев, опустились. Изар зима не тронула. Пусть себе! Он нес свои воды без помех. А лужицы, озерца и за ними пруды и большие водоемы покрылись льдом. Прекрасная дорога до Зальцбурга меж гор и серебряных вершин под голубым, пусть, зимним, небом то справа, то слева сверкала этими зеркалами Снежной королевы. Петр с Ритой ехали так медленно, как могли. Где можно, они сворачивали с автобана. Охотно останавливались перекусить. Менялись за рулем. Фотографировали водопады и друг друга, дурачились и целовались. Отель они выбрали за городам. Дорога поползла вверх. Петр был за рулем, а Рита позвонила портье. Он вырулил на пятачок у горного озера. И там их встретил паренек в форменной красной куртке, похожий на принца из сказки про волшебный орех. Он был очень разочарован – гости прибыли почти без багажа! – Волшебный орех! Петер, ты просто прелесть. Тут все вообще как в сказке. Этот домик… мне хочется сказать, что дворец. Он такой уютный и нарядный! Но не хочу короля. С ним – министры, интриги, слуги, армия. Он нам помешает. – Ладно, не хочешь короля, не надо. Зато принцесса у меня есть! – Пошли смотреть. Имей в виду, если что не так, я стану капризничать! Не вздумай, кстати, мне перечить. Я очень важное лицо! Я… – И не подумаю! Конечно, ты – важнее. Возлюбленный принцессы… пока, конечно, она не.. .– Чтоооо? Всю эту болтовню они вели, вприпрыжку поднимаясь по лестнице, пока бой на лифте вез два небольших чемоданчика до номера, в котором… – В котором нас ждет камин! – сияя, словно медный пятак, гордо сообщил Петр Синица. Номер из двух комнат был выше всяких похвал. Пятизвездочный отель не подкачал. Все было именно так, как в подробнейшем проспекте. И они радовались как маленькие дети – эти двое, оставшись одни на этот раз без всяких опасений и неудобств. Здание прилепилось к горному склону. Из окон открывался вид на озеро и поросшие лесом горы. – Я просила льняное белье. А сколько белого! Люблю белый цвет. Мне нравится белая мебель и палевые цвета. Смотри, эти панели, лампионы… – А я просил – вот такой обзор, чтобы и озеро, и горы. Ну, здорово. А эркер? Но, главное, конечно, камин. И он горит! Я буду поддерживать огонь, а ты… – Жарить тебе дичь на вертеле и готовить грог! Но ты должен сперва пойти на охоту. Иначе, откуда дичь? – Да куда хочешь! Можешь скомандовать, пусть принесут мне лук и копье. Ну а сейчас мы будем танцевать при свете пламени нагишом! В общем, вышел чудесный отдых. Они отправились в сауну и на массаж. Поспали, к обеду и впрямь, заказали дикую косулю и снова без всяких угрызений совести отдохнули. И это была прелюдия. Впереди ожидался вечер! В девять Рита надела невесомое вечернее платье. Петр облачился в смокинг. Было задумано идти танцевать. Залов оказалось три. В одном кабаре, в другом бар, в третьем… в третьем, правда, танцевали. И как! Две пары откалывали аргентинское танго, так что у всех захватило дух. Гости сначала расступились. Они только смотрели. Потом самые смелые пустились подражать. Некоторое время спустя все уже танцевали. И хорошо! Когда молодые люди в полвторого пришли к себе, они устали той счастливой усталостью, о которой менее удачливый народ мог только мечтать. Они, раздеваясь на ходу, добрались до постели, и провалились в мягкую мглу, даже не успев понять, что это сон. Петр проснулся часа через три. Светила луна. Дрова в камине почти догорели. Он достал ящичек и замер на минуту. «Это», оставленное на его усмотрение человеком, которого уже не было, оказалось теперь в его полном распоряжении. – Рита, пойдем сегодня гулять? Озеро большое, мы можем двинуть вокруг. Я спросил, пока ты спишь, где тут пройтись, чтоб удобно, без скачек с препятствиями, но красиво. Они сказали, там всюду пешеходная дорожка. – Гулять? С удовольствием. Слушай, я сквозь сон видела, как ты читаешь. Не хочешь мне рассказать? – Это невежливо отвечать вопрос на вопрос. Но я тебя прощаю. Я даже… Да, я читал. А рассказать… обязательно! Я раздумывал, как не испортить нам остаток передышки. И ты мне не оставила выбора. Я загадал – не спросишь, так промолчу до Мюнхена. Спросишь… Врать я тебе не могу. Умалчивать – не так поймешь. И, значит, давай так. На середине пути – это здешний променад – есть ресторан. Сядем. Я расскажу. Я ночью сделал заметки. Потом… У нас есть еще тема. Рита молча кивнула. – Я оденусь. Иди вниз. Через десять минут я спущусь. Она стала проворно собираться. Но куда делась ее беспечность и безоблачность? Вовсе не воспоминания деда ее заботили. Октоберфест? Ну хорошо, он расскажет об основателе какое-то семейное предание. Возможно, совсем не лестное. Даже если есть документы, так что с того? Вряд ли для семьи деда это существенно. Было, верно, чертовски важно для Чингиза. Но его нет! Даже если предположить… В конце концов весь интерес Мамедова к старику связан был только с этим. Он с ним носился, осыпал знаками внимания, праздновал его юбилей! Оставил Штефан Францевичу солидные деньги! Если б Мамедов узнал какие-то несимпатичные вещи… Но все это имеет чисто исторический интерес! Деньги завещаны. Про Лину дед ничего не знал. А ведь она до вступления в права наследства распоряжается счетами. А Лина сразу поддержала семью. Деда – вообще отдельно. Она и Ингу поддержала. Ну, интересно, конечно, что он пишет. Все это пришло Рите в голову, когда Инга вручила им шкатулку. И забылось. Ведь Петр сказал, им необходима передышка. Никаких дел! Как некстати, что он заехал к Инге по дороге. Ну, тогда ей так не казалось. Она тут же захотела с ним. И… нет, правильно все было. Просто… Ой, какое это имеет значение! Он говорит – у нас есть еще тема! Я так боюсь! – крутилось у нее в голове. Отчего… Возможно, он все-таки женат. А… девочка? Я пошутила… как он в лице переменился! Вдруг, у него есть дети. Именно, девочка. Так может, это он боится? Мне все равно, пусть у него вагон девочек и мальчиков. Но он-то этого не знает! Поговорить? Не поговорить? Да! Я забыла о Клинге. Все – чепуха. Он старый знакомый Петера. Не просто знакомый, а коллега. Они раньше вместе работали. Да собственно, и сейчас тоже. Петер не просто гость, а партнер шефа по работе. Конечно, шеф бы не допустил. То есть… он не стал бы вмешиваться, я взрослый человек, сама решаю. Но… Да, вот. Вспомнила. В самом начале Клинге нам рассказал, приедет, мол, из Москвы мой друг – симпатичный энергичный неженатый владелец детективного агентства! В это время его кузина Герда пришла и принесла результат медэкспертизы. Он на нее со значением посмотрел и спрашивает. Познакомить? Она что-то там ответила. Только я тогда не стала слушать. У меня были дела. Ну, короче, не женат. Ой! Тогда почему… Мы говорили о помолвке, но так, вообще, не особенно конкретно… Погода и в этот день была словно на заказ. Легкий морозец, синее небо и полное безветрие, покой, а вместе с тем веселое оживление встречных, которые все же попадались им по дороге, – все это помогло ей отвлечься и поддержать легкий шутливый разговор. Казалось, и он в хорошем настроении. Радуется как вчера, разве порой смотрит, будто взглядом спрашивает о чем-то. Слегка озабочен.