Я молча кивнул. — Тогда последнее. Вот здесь, — Энрике указал на небольшой одноразовый инъектор, — боевой коктейль последнего шанса. Гадкая штука, сразу предупреждаю. Пару суток после него будешь себя чувствовать почти как раздавленный таракан, но зато пару часов сможешь меня тащить, причем, с учетом гравикорректора, даже довольно быстро. — Кстати, как мне его настроить? — Дай сюда. Проще самому это сделать, чем объяснять. Дрон Роя на этот раз пролетел заметно дальше от нас, так что замирать в неподвижности нам не пришлось. Энрике, сморщившись, прикрепил гравикорректор к поясу и нажал несколько почти незаметных кнопок на корпусе, после чего его выгнуло дугой, и он начал извергать на окружающие обломки содержимое своего желудка. На наше счастье, это действо довольно быстро закончилось. Как ни старался боевик Синдиката, звуки всё-таки получились довольно громкими, и, видимо, летающий разведчик что-то засек. Правда, точно определить направление на наше убежище он всё же не смог. Тем не менее, беспилотник резко развернулся в воздухе и, набирая скорость двинулся в нашем направлении. Ну, не совсем в нашем, но близко к тому. — Готов? — с трудом выдавил из себя Энрике, продолжая морщиться. — Насколько это возможно, — кивнул я. — Лучший момент у нас вряд ли будет. — Тогда вали его. Я сместился к ближайшему пролому в покосившейся пластобетонной плите и осторожно поднял винтовку. На проекционном экране немедленно появились прицельные рамки, а также данные о скорости цели и необходимом упреждении. Негромкий мелодичный сигнал системы наведения подтвердил, что цель захвачена, но тут же прервался тревожным писком. Руки у меня изрядно подрагивали, и встроенная в ложу винтовки система стабилизации не справлялась. Я постарался хоть немного успокоиться. Дрон быстро приближался, и в том, что возможности сделать второй выстрел у меня не будет, я абсолютно не сомневался. Оранжевая рамка вокруг цели вновь сменилась зеленой, и я не стал больше ничего ждать, плавно нажав на спусковой крючок. Справа довольно громко хлопнуло — одновременно с моим выстрелом сработал генератор помех. Дрон Роя, несомненно, засек позицию стрелка, но в ближайшую треть секунды он не мог никому передать ее координаты. В небе полыхнуло, и этот момент стал для нас точкой невозврата. — Готов! — удовлетворено прорычал Энрике. — Уходим! Руку давай! Я протянул руки к раненому, примеряясь, как лучше поднять его и взвалить на плечо, но боевик Синдиката имел в виду нечто другое. Он быстро приставил к моему предплечью инъектор, и я почувствовал короткий и совершенно безболезненный толчок. Энрике показался мне ненормально легким. Его руки и ноги болтались как-то неестественно, а моя кожа и мышцы при соприкосновении с неожиданно потерявшим часть веса боевиком испытывали странные ощущения какой-то ненормальности, описать которые привычными словами никак не получалось. Гравикорректор старался вовсю. Боевик настроил его на свое тело, и за его пределы воздействие не распространялось, но при непосредственном контакте какие-то пограничные эффекты всё-таки возникали. — Активируй имитатор! — приказал боевик, и я, не задумываясь, выполнил команду. За нашими спинами в небо ударили странные огненные спицы, а потом на десяток метров над землей взлетел яркий шар, немедленно метнувшийся со снижением куда-то влево. Одновременно с визуальными эффектами, он создал еще и электронный фантом легкого ударного беспилотника колониальных сил самообороны. Этот объект точно должен был заинтересовать роботов Роя, поскольку являлся редким и довольно зловредным низколетящим аппаратом, способным достаточно эффективно охотиться за одиночными наземными целями. По нему тут же с двух сторон отработали плазменные пушки невидимых для нас противников, но, похоже, роботы Роя недооценили проворство цели. Зато теперь у них на некоторое время появилось очень увлекательное занятие — имитатор вступил в игру, прикрывая наш отход и отвлекая врага на себя. Я бежал, с трудом успевая следить за дорогой, чтобы элементарно не переломать ноги. Боевик болтался на моем плече, периодически скрипя зубами и постанывая от боли. Его раненая нога постоянно задевала о многочисленные препятствия, и даже еще одно вмешательство аптечки не смогло полностью снять болевые ощущения. С каждым шагом бег давался мне всё легче. Коктейль последнего шанса вполне оправдывал свое название, и я старался не думать о том, что ждет меня, когда его действие закончится. Имитаторов у нас больше не было, а значит, единственное, чем мы могли обезопасить себя от дальнейшего преследования оставалось расстояние, на которое я успею убежать, пока роботы Роя не поймут, что им подсунули пустышку. И я бежал. Ноги уже начали нехорошо подрагивать, хотя под действием сильных стимуляторов и обезболивающих по-настоящему неприятных ощущений я пока не испытывал. Проблемы начались, а точнее, продолжились, минут через тридцать, когда я уже начал надеяться, что мы оторвались. Не знаю, было ли это продолжением той охоты, которую устроил на нас Рой, или, ломясь напрямую через нейтралку, я просто случайно пересекся с очередным роботом-разведчиком. Резкий вой сигнала тревоги в наушниках шлема заставил меня, отчаянно изогнувшись, прыгнуть в сторону под прикрытие груды металла, бывшей когда-то неким агрегатом, вроде многоэтажной колонны газоочистки. Огненный шар плазменного сгустка мне удалось опередить буквально на полсекунды. Всё-таки продвинутый сканер Энрике смог вовремя предупредить меня об опасности. Раненый боевик, мешком рухнул у подножия покосившейся и надломленной посередине колонны. Энрике вскрикнул, и, похоже на несколько секунд потерял сознание. Впрочем, ни на какую помощь от него я рассчитывать в любом случае не мог. Оставшийся у боевика кинетический пистолет вряд ли мог хотя бы поцарапать броню нашего противника. А вот плазменная винтовка, конечно, являлась для робота-разведчика очень серьезным аргументом, поэтому он пока не торопился идти в лобовую атаку. Я не знал, продолжают ли нас преследовать создания Роя, уведенные в сторону имитатором, но даже если они серьезно отстали, теперь мы с Энрике оказались в ловушке. Робот-разведчик наверняка уже передал центральному вычислителю координаты обнаруженной цели и получил от него информацию о наших возможностях. Лезть под выстрелы он не станет, а просто придержит нас до подхода основных сил. — Прорываться надо, — прохрипел очнувшийся Энрике. — У нас в запасе максимум несколько минут, потом догонят отставшие, и конец. Всё это я отлично понимал и сам, но выхода пока не просматривалось. Требовалось срочно придумать какой-то нестандартный ход, и моя голова буквально кипела от напряжения. Я ощутил нечто схожее с тем состоянием, в которое погрузился, когда из темной ниши интернатского коридора на меня напал Массуд. Ясность мысли подскочила в разы, а начавшая было подкатывать паника, наоборот отступила куда-то на самую периферию сознания. Я примерно представлял, где находится противник. Сканер Энрике успел его засечь, да и сейчас периодически фиксировал признаки активности в ближайших развалинах. Робот роя — штука не такая уж бесшумная. При перемещении по грудам обломков он неизбежно выдает себя, если, конечно, у тебя есть хороший сканер, способный преодолеть шумоподавление, выставляемое его маскировочным полем. У меня такой сканер теперь был. Эта часть Руин сохранилась на удивление хорошо. Судя по довоенной карте, здесь когда-то располагались сборочные цеха компании, производившей сервисно-бытовых роботов, то есть продукцию сугубо мирную. Видимо, для Роя эти производственные мощности, оказались далеко не самой приоритетной целью, особенно с учетом того, что людей здесь почти не было. Тем не менее, свою порцию ракет и управляемых бомб этот район промзоны получил, пусть и не столь щедрую, как, например, расположенный далеко к северу бывший позиционный район противоорбитальной обороны. В общем, роботу-разведчику Роя здесь было где прятаться. Местами тут сохранились не только несущие конструкции первого наземного яруса, но даже межъярусные перекрытия, отделявшие его от второго уровня. Стены, естественно, зияли проломами, а все подземные помещения были затоплены непоправимо загаженной химикатами водой. Впрочем, в последнее время полупустыня на поверхности начинала брать свое, и уровень грунтовых вод постепенно снижался, но соваться на нижние уровни промзоны пока всё равно было крайне опасно. Противнику под землей тоже делать было нечего. Ему требовалось отслеживать наши перемещения, и сейчас он пытался сменить позицию, чтобы лучше контролировать пути нашего предполагаемого отхода. Мои руки сжимали оружие, вполне способное уничтожить робота-разведчика, но для этого я должен был его увидеть, а показываться противник не желал. Пару раз он стрелял в сторону нашего укрытия, но при этом совершенно не стремился оказаться в прицеле моей винтовки. Попасть он, судя по всему, не рассчитывал, а вот предельно доходчиво продемонстрировать нам, что дергаться не стоит явно намеревался. Что ж, эту игру ему следовало срочно сломать. Я бросил взгляд на индикатор заряда, и убедился, что десятка полтора выстрелов у меня еще точно есть. К тому же в разгрузочном жилете Энрике я видел резервную энергоячейку, так что возникшая идея не показалась мне безнадежной. Отмотав на минуту назад запись, сделанную фронтальной камерой шлема, я внимательно осмотрел остатки цеха, под прикрытием стен которого сейчас перемещался робот, и довольно точно определил слабые точки и без того изрядно поврежденного здания. То, с какой легкостью мне удалось это сделать, удивило меня самого, но посторонние мысли были тут же смыты более насущными проблемами. Я крепче сжал в руках винтовку, чуть задержал дыхание и слегка высунулся из-за укрытия. Не настолько, чтобы противник смог в меня выстрелить, но вполне достаточно для реализации задуманного. Выстрел! Небольшой, но ярко светящийся плазменный шар огненным росчерком бьет под искривленную металлическую балку в месте ее стыка с пластобетонной опорой. Вспышка, грохот взрыва, перестук каменной шрапнели по стенам цеха, и пока больше никаких результатов. Смещение прицела на несколько градусов. Задержка дыхания… Выстрел! Теперь раскаленная плазма влетает в пролом и ударяет в противоположную стену под самым межъярусным перекрытием. Там сканер ухитрился под слоем пластобетона рассмотреть сочленение несущих конструкций. Треск разрушаемого звездными температурами камня. Облако раскаленной пыли и протяжный скрежет разрываемой арматуры… Прячусь за колонну, и в нее тут же прилетает ответка от робота. Меня он не видит, но вполне здраво считает, что близкий взрыв плазменного заряда на поверхности металлической конструкции вряд ли человека обрадует. Защитная экипировка — штука хорошая, однако брызги расплавленного металла, летящие со скоростью пули, могут сильно меня огорчить даже при ее наличии. Смена позиции. Выбор у меня небольшой, но немного сместиться влево я всё-таки могу. Выбираю новую цель. Выстрел! Я веду огонь не по роботу, а по тяжелым, но неустойчивым конструкциям высоко над ним. Поэтому он всё еще меня не видит, и даже не может сменить позицию с таким расчетом, чтобы его ответный огонь меня доставал. Теоретически, по поврежденным стенам робот-разведчик перемещаться может, но всё-таки он не настоящий паук. Слишком тяжел и не настолько ловок, чтобы исполнять подобные цирковые трюки. Выстрел! Потолок цеха, в котором скрывается робот, с глухим рокотом рассекает трещина. Стены ощутимо подрагивают, исторгая пыль и мелкие обломки из сочленений пластобетонных плит. Выстрел! Межъярусное перекрытие начинает медленно проседать, но пока еще держится. Однако роботу становится неуютно, если, конечно, так можно сказать о бездушной железяке. Его алгоритмы оценки обстановки разрываются между двумя решениями. Выходить на открытое место опасно и чревато срывом выполнения полученной задачи, но и оставаться под прикрытием стен цеха — значит, подвергать себя риску попасть под завал. Выстрел! Противник принимает решение и бросается к пролому в стене. Он знает, откуда я буду в него стрелять, и отрывает огонь на подавление. Вот только меня там уже нет. Я теряю полторы секунды, но успеваю обогнуть колонну с другой стороны. Вряд ли враг даст мне больше одного шанса. Выстрел! Прямого попадания нет, но близкий взрыв отрывает пауку одну из восьми суставчатых ног и отбрасывает его обратно в темноту цеха. Оттуда немедленно вылетает плазменный шар, и я распластываюсь на груде обломков. Это вряд ли может помочь, но неожиданно помогает. Противник получил повреждения, и точность его огня снижена. Темнота в помещении, куда отбросило робота, сканеру не помеха. Я вижу врага и уже прижимаю спусковой крючок, чтобы его добить, но в этот момент откуда-то справа раздается знакомый визг гаусс-пушки. Перекрытие над роботом разлетается веером осколков и стремительно обрушивается, погребая его под собой. В наушниках шлема звучит сигнал тревоги, однако сканер оповещает меня не о неизвестном стрелке, а о новом летающем дроне Роя, прибывшем, видимо, по вызову робота-разведчика. Прятаться уже бессмысленно. Мы слишком сильно засветились. Разворачиваюсь в сторону новой угрозы, но ничего сделать не успеваю. Новый вой гаусс пушки, и гиперзвуковой снаряд разрывает дрон Роя на несколько частей, падающих в Руины бесформенными обломками. Четко понимаю, что следующий снаряд — мой. Прыгаю обратно за колонну к скорчившемуся в позе эмбриона Энрике, но гаусс-пушка больше не стреляет, и я понимаю, что у нас появился шанс. — Вперед! — ору скорее для себя, чем для полностью дезориентированного боевика. Взваливаю раненого на плечо и бегу, пытаясь как можно меньше времени проводить на отрытых местах, по возможности прикрываясь остатками стен и промышленного оборудования. Не знаю, как я успеваю в такой обстановке обо всём этом думать, но разбираться с этим буду позже. Если оно будет, это позже. Меня посещает очень нехорошая мысль, и я резко меняю направление бега. Теперь я не приближаюсь к разрушенному мегаполису, а удаляюсь от него, но зато центральный вычислитель Роя вряд ли будет ждать от меня подобных действий. Пока нас было двое, я еще надеялся, что Рой не станет тратить ракеты на столь ничтожную цель, но мы как-то уж слишком сильно его сегодня обидели, да и новое вмешательство стрелка с гаусс-пушкой наверняка привело к переоценке вражеским вычислителем опасности нашего отряда. Я как знал! Ракетный удар накрывает изрядную площадь между нами и городом. Рой умеет считать. Если бы я продолжал бежать в прежнем направлении, то сейчас как раз оказался бы в центре локального армагеддона. Следом за яркими вспышками и грохотом взрывов в небо поднимается огромное облако пыли и дыма, которое ветер начинает медленно сносить к развалинам города. В Руинах что-то жарко пылает, хотя чему там гореть? Возможно, взрывы раскурочили какой-нибудь чудом уцелевший резервуар с горючими химикатами. Минут через пятнадцать я ощутил, что силы начинают меня покидать. Боевой коктейль пока еще действовал, но ресурсы организма в любом случае не беспредельны, а тащить Энрике мне предстояло еще не меньше часа, и это только до охранного периметра, отделяющего город от нейтралки. А что там делается у вояк, мне даже подумать было страшно. Они, наверное, все резервы сектора на уши подняли, насмотревшись на устроенную нами иллюминацию. — Не ссы, Рич, — неожиданно произнес Энрике. — Ты всё правильно сделал. Скажу честно, не ожидал. Вояк я, если что, возьму на себя, но лучше нам, конечно, им не попадаться. Мне к лекарю нужно, причем к нормальному и быстро, да и тебе не помешает. Коктейль последнего шанса — не игрушка. Давай здесь направо. Там места спокойнее. Я без возражений изменил маршрут. Сомневаться в опыте боевика у меня не было никаких оснований. — Энрике, почему тот парень с гаусс-пушкой нам помог? — спросил я через минуту, немного втянувшись в ритм бега. — Ты ведь в него стрелял. Когда он снова появился, я думал, нам крышка. — Ты про Декарта? — в голосе боевика прозвучала ненависть. — Он нам не помогал. Даже не собирался. Наш отход он использовал для охоты. Понятно было, что мы привлечем внимание и подвергнемся атаке, а пока роботы роя гоняют нас, можно завалить одного, а то и двух из засады. Он просто шел параллельно нашему маршруту и выбирал удобный момент. Если бы он не вмешался, ты бы через секунду-другую сжег того робота плазмой. А зачем Декарту обгорелые обломки? Он предпочел обрушить на паука потолок. Украл твою идею, между прочим. Зато теперь он подождет, пока всё поутихнет и вытащит почти целую тушку из-под завала. Очень неплохой трофей, кстати. — А летающего дрона он зачем сбил? — Так он ему самому не дал бы спокойно уйти, так что никакой благотворительности, просто циничный расчет, — заметно тише произнес Энрике. Сил у раненого, похоже, почти не осталось. Честно говоря, я думал, что Энрике только прятался за колонной, стремясь не попасть под раздачу, и совершенно не следил за боем. Однако, как оказалось, всё самое нужно он увидел. Вот что значит многолетний опыт хождения в Руины. — Но ведь в нас он стрелять не стал, — я всё еще не мог понять, что двигало неизвестным мне Декартом. — Ему срочно отходить пришлось, — нехотя пояснил Энрике. — Думаешь, ты один такой умный про ракетный удар догадался? Он наверняка тоже ждал чего-то подобного. Глупо в такой ситуации ввязываться в перестрелку. — Декарт — черный старатель? — Да, один из самых авторитетных в их тусовке. У нас за его голову хорошая награда назначена. Две сотни тысяч криптонов, — язык Энрике начал слегка заплетаться. Похоже, действие стимуляторов, вколотых аптечкой, подходило к концу. Что ж, по крайней мере, теперь понятно, почему Энрике решил наплевать на порученную ему слежку за глупым юнцом, возомнившим себя великим старателем, и предпочел поохотиться за неожиданно подвернувшейся на пути по-настоящему крупной дичью. Вот только дичь оказалась заметно зубастее охотника. — Я скоро вырублюсь, а стимуляторов мне больше нельзя, — с трудом выдавливая из себя слова, произнес боевик. — Аптечка отказывается их колоть. Возьми мой коммуникатор, я его разблокировал. Там на карте отмечен вход в уцелевший кусок четырнадцатого радиального тоннеля. Он давно заброшен и считается намертво заваленным, но это не так. Мы используем его для подобных случаев. Там даже ретранслятор есть, так что связаться с абонентами в городе можно прямо от входа в тоннель. Когда дойдем, вызови Кислого — нас встретят. Еще минут десять я как-то держался, а потом мой коктейль последнего шанса выдохся окончательно. Ноги и руки начало ломить и выкручивать, как будто кто-то изнутри пытался растягивать и сжимать мои кости. Ужасное ощущение, никому не пожелаю. Туша впавшего в забытье Энрике тяжелела с каждой секундой. Правда, и до указанного на карте входа в тоннель оставалось пройти совсем немного. Вот только беспрепятственно выпускать нас с нейтралки никто, похоже, не собирался. Силы охраны периметра развили бурную деятельность. Небо бороздили беспилотники, по наземным маршрутам, проложенным по городским окраинам, целеустремленно перемещались шагающие танки в сопровождении пехоты на бронетранспортерах, а чуть дальше, в глубине развалин мегаполиса, наверняка уже заняли позиции батареи реактивных систем залпового огня и мобильные пусковые установки тактических ракет. Власти города, растревоженные событиями на нейтралке, похоже, всерьез опасались новой вылазки Роя, хотя, на мой взгляд, не так уж сильно мы и нашумели, даже с учетом нанесенного противником ракетного удара. Впрочем, в очередной раз оглянувшись назад, я понял, в чем дело. Взрывы действительно вскрыли в промзоне какие-то старые емкости с чем-то весьма нехорошим. Полыхало там будь здоров. Пока я тащил Энрике ко входу в тоннель, пожар, охвативший развалины, успел распространиться вширь и захватывал сейчас изрядный кусок горизонта, а на город ветром несло густое черное облако дыма. В воздухе ощутимо запахло какой-то химической дрянью. Во внешнем кармане защитного жилета Энрике нехорошо заворчал прибор мониторинга среды. Треснувший шлем помочь мне не мог, и я поспешно извлек из рюкзака респиратор с противодымным фильтром и почти свежим картриджем с универсальным поглотителем. Вряд ли это боевое отравляющее вещество, но травануться всё равно можно запросто. У Энрике в рюкзаке респиратор тоже нашелся. Зачем он таскал его с собой при наличии шлема, я не понял, однако в данном случае запасливость боевика оказалась очень нелишней. Солдатам из отряда охраны периметра эта вонь тоже явно не понравилась. Защитой глаз и органов дыхания они пренебрегать не стали, но при этом еще и предпочли отойти подальше от границ нейтрали вглубь городских развалин, так что путь оказался почти свободен. Пришлось лишь пару раз затаиться, пережидая пролет беспилотников, способных даже в этом химическом бульоне обнаружить своими сканерами активно движущуюся цель. Проблем с поиском входа не возникло, но в темную дыру вентиляционного колодца я ввалился уже практически без сил. Света здесь, естественно, не было, однако сканер отлично видел в темноте, и на проекционном экране четко рисовалась незакрытая дверь, за которой виднелись уходящие вправо и влево стены тоннеля. Спуск по вертикальной шахте колодца добил меня окончательно. Я привалился к стене и чуть не вырубился прямо здесь, но каким-то чудом удержался от соскальзывания в беспамятство. Тоннель выглядел давно заброшенным. Здесь хватало всякого хлама. В некоторых местах свод частично просел, но сплошных завалов нигде видно не было. Впрочем, никуда идти я не собирался. Достав коммуникатор Энрике, я выбрал из списка нужный контакт и отправил вызов. Кислый ответил почти сразу. — Энрике, где тебя носит? — раздраженно спросил лидер группы. — Надеюсь, эта небольшая война на нейтралке не твоих рук дело? — Кислый, это не Энрике, — вяло ответил я, с трудом удерживая в руке ставший невероятно тяжелым коммуникатор. — Твой человек серьезно ранен и находится без сознания, но пока жив. Мы в четырнадцатом радиальном, у самого входа. — Ты кто такой? — голос Кислого не предвещал собеседнику ничего хорошего. — Рич из артели Тироя. Четвертый интернат. Энрике должен был подстраховать меня в первом самостоятельном рейде, но его ранил Декарт, а потом нас зажал Рой. Я сейчас вырублюсь. Словил откат от коктейля последнего шанса. — Декарт, говоришь? — в голосе Кислого что-то неуловимо изменилось. — Жди на месте. И молись, чтобы к нашему прибытию Энрике был еще жив. Глава 6