— Мантры я и сама произносить умею, — молодая женщина сморщила носик и улыбнулась, от чего в моем мозгу немедленно рухнули все баррикады, спешно возведенные из остатков благоразумия. И всё же окончательно контроля над ситуацией я не потерял. — То есть рассказывать честно? — еще раз уточнил я. — Ну, конечно. — Тогда причин две, и какая из них главная, я сказать не возьмусь. Начну с более простой. Госпожа Анна, вы ведь знаете, что на самом деле произошло с четырьмя погибшими воспитанниками? — Рич, давай не будем это обсуждать, — нервно передернула плечами учительница. — Значит, знаете. А раз так, то понимаете, что на меня это событие не могло не повлиять. И, будьте уверены, повлияло, причем очень сильно. — Я понимаю. — Так вот, я не хочу такой же судьбы, но вариантов у меня совсем немного, и получение знаний — один из возможных путей. Вот только того, чему меня могут научить в нашем интернате, для моей цели не хватит. Я хочу стать техником, госпожа Анна, но даже пока не знаю, что для этого нужно. Однако, даже мне понятно, что с моей текущей успеваемостью об этом даже думать бессмысленно. Отсюда и внезапно прорезавшееся рвение к учебе. Госпожа Койц задумчиво посмотрела на меня. Что-то в моих словах ей очень не понравилось, но я пока не понимал, что именно. — Ты говорил, что причин две, — наконец, произнесла учительница. — Да, — я вновь с усилием оторвал взгляд от приятных округлостей. — Госпожа Анна, космография — не самая необходимая дисциплина для будущего техника, но вы ведь прекрасно знаете, какое впечатление производите на всю мужскую часть нашего класса, да и не только нашего. И я, естественно, не исключение. Общение с вами доставляет мне удовольствие. А чем еще я мог быстро и гарантированно привлечь ваше внимание, кроме неожиданного интереса к вашему предмету? — Эхм… — неопределенно выдохнула Анна. Такого откровенного заявления она от меня совершенно не ожидала. Впрочем, услышанное явно доставило ей удовольствие, хоть она и пыталась этого не показать. — Рич, я, конечно, всё понимаю, — тщательно подбирая слова, произнесла госпожа Койц, — но есть ведь определенные рамки, выходить за которые… Впрочем, думаю, объяснять тебе ничего не нужно. Сейчас тебе пора на следующий урок, но, если ты не против, к первой причине твоего интереса к космографии мы еще вернемся. Я должна тебе кое-что рассказать о техниках. Возможно, новая информация сильно повлияет на твое желание выбрать этот путь. Через два дня я буду дежурным преподавателем в классе самоподготовки. После окончания занятий у меня найдется для тебя несколько минут. Кажется, мне снова назначили свидание, причем, что интересно, в том же месте. Или я опять выдаю желаемое за действительное? Ну с Нилой-то у меня точно был просто деловой разговор. Ладно, будем считать, что и сейчас я лишь хочу узнать для себя что-то новое и очень важное, и на назначенную встречу приду именно поэтому, а совсем не потому, что… Тьфу! Ну как же меня всё это достало! * * * Руины встретили меня мелким дождем, который, впрочем, быстро прекратился. После орбитальных ударов климат изменился, и сейчас на территорию бывшей промзоны медленно, но неотвратимо наступала полупустыня, почти такая же, какой она была до терраформирования планеты. Идти сразу к тайникам я, естественно, поостерегся. Вряд ли за мной устроили полноценное скрытое наблюдение, но майор — тот еще жук. В первом рейде он вполне мог решить присмотреть за подозрительным новичком, умудрившимся выжить там, где погибли его более опытные товарищи. Обнаружить слежку я не надеялся. Если уж за мной кого-то отправили, то этот кто-то наверняка имеет куда более продвинутое снаряжение, чем всё, что есть у меня. Значит, будем изображать усердного, но очень недалекого старателя, надеющегося погасить огромный, по его меркам, долг, выкапывая из-под обломков всякую дешевую хрень. Пару часов я вдохновенно занимался полной ерундой. В близких к городу районах нейтралки всё уже давно было просеяно и выметено, но я усиленно стремился создать у гипотетического соглядатая ощущение, что он имеет дело с полным ничтожеством, на которое и время-то тратить нет никакого смысла. Честно сказать, у меня самого от такого бессмысленного занятия уже мозг начинал плавиться, так что через два часа я, как бы отчаявшись найти здесь что-нибудь путное, ломанулся вглубь нейтралки. Для начала я проверил место, откуда робот Роя стрелял по летающему дрону военных. Естественно, до меня здесь уже не раз побывали другие старатели, а то и сами вояки. Если робота накрыло реактивными снарядами, то на его обломках, а при некотором везении и на почти целой тушке, можно было неплохо поживиться. Это, естественно, понимали все, но шестнадцатилетний пацан вполне мог рассчитывать, что он тут самый умный, и до него эта гениальная мысль никому в голову не пришла. Если уж изображать из себя клинического идиота, то делать это нужно последовательно и до конца. Естественно, я ничего не нашел. Ну, кроме десятка свежих воронок. Встал вопрос куда идти дальше. Времени у меня еще хватало, в интернате только-только случился отбой, и впереди у меня была почти вся светлая бриганианская ночь. С новым сканером я ощущал себя гораздо увереннее, чем в прошлых рейдах. Жаль, конечно, что майор не выдал мне еще и приличный генератор маскировочного поля, но, видимо, его способность бороться с жадностью всё же имела пределы. К тайникам идти всё еще не хотелось. Сидело во мне ощущение, что пока это делать рано, хотя оружие и снаряжение Тироя для моих целей очень бы пригодились. Я хотел углубиться в Руины дальше, чем мы когда-либо заходили с бывшим лидером. Артель, состоящая из пяти старателей, куда заметнее одиночки. Летающим дронам или наземным роботам Роя гораздо легче ее обнаружить, особенно с учетом того, каким дерьмовым снаряжением обычно располагают рядовые старатели, набранные из бывших беспризорников. Сейчас слабым местом в моей экипировке являлся генератор маскполя, но на самом деле он был не так уж плох, поскольку снял я его с Дженго, которому всегда доставалось всё лучшее, после Тироя, естественно. Ну, и, конечно, оружие. Его у меня не было совсем. Не с ножом же на роботов кидаться. С другой стороны, если дойдет до стрельбы, шансов у меня всё равно будет немного. Гранатомет — штука, конечно, хорошая, но довольно тяжелая и существенно снижающая мобильность. К тому же стрелять из него желательно в практически полигонных условиях, то есть без огневого противодействия противника. Тирой в своем последнем рейде как раз такие условия себе и создал. За мой счет. А у меня подобной халявы точно не будет, так что очень большой вопрос, стоит ли таскать с собой эту дуру, к которой еще и боеприпасов почти нет. В общем, взвесив все за и против, я решил отправиться налегке, надеясь на возможности своего нового сканера. Около часа я двигался вглубь Руин, стараясь придерживаться границ сектора, отведенного артели Тироя. Перед рейдом я проверил информацию в сети Синдиката. Сектор всё еще был закреплен за погибшим лидером. Это позволяло почти наверняка избежать встречи с другими старателями. Ну, кроме черных, конечно, но толпами эти парни по Руинам обычно не бродят, так что подобных случайностей я почти не опасался. Как оказалось, зря. Стрельба совершенно неожиданно вспыхнула у меня за спиной, точнее, сзади и справа. В полутора сотнях метров от меня дважды прошипела плазменная винтовка, и покосившаяся стена какого-то очередного цеха обзавелась парой новых пробоин со светящимися краями, с грохотом брызнув во все стороны веером раскаленных обломков. В ответ рявкнула легкая гаусс-пушка, оружие весьма экзотическое и очень неприятное. Её небольшой гиперзвуковой снаряд мог доставить проблемы даже лёгкому шагающему танку Роя, встречаться с которым вживую мне еще не довелось, но на объемных изображениях он выглядел очень опасным противником. Со слов Тироя, те, кому приходилось иметь дело с этими машинами, говорили, что лучше с ними не встречаться, так что оружие, способное с ними справиться, невольно внушало уважение. Судя по применяемому оружию, совсем недалеко от меня схлестнулись очень серьезные противники, причем, скорее всего, люди. Рой гаусс-пушки не использовал. Эту технологию пытались внедрить у нас в попытке заменить дефицитное плазменное оружие, но в серию она так и не пошла из-за ряда технических сложностей. Несмотря на неплохие расчетные характеристики, реальные экземпляры получались либо неоправданно дорогими, либо слишком тяжелыми и недостаточно скорострельными. Разговоров об этом оружии было много, и роликов с ним в сети тоже хватало, но по факту выпустить удалось только несколько десятков прототипов, и с обладателем одного из них мне, похоже, «посчастливилось» сегодня встретиться. Противник владельца гаусс-пушки снова выпустил откуда-то из развалин два плазменных заряда. Он прятался где-то слева от меня. По кому он стрелял, я не видел, а мой сканер толком ничего не показывал. Видимо, обе враждующие стороны использовали маскполя более высокого класса, чем выданный мне майором прибор. На фоне их вооружения это предположение казалось более чем правдоподобным. Я не придумал ничего лучше, чем забраться в ближайшие развалины и там затаиться. В качестве укрытия мне досталась небольшая комната без окон и с обвалившимся потолком. Когда-то она была частью довольно большого промышленного здания, возможно, даже пронизывавшего несколько ярусов, но теперь от него почти ничего не осталось. Сквозь проломы в стенах в помещение попадало достаточно света, чтобы разглядеть посередине покосившуюся конструкцию, наверняка бывшую когда-то неким химическим реактором. Я на секунду пожалел, что оставил в тайнике войсковой прибор анализ среды, но реактор выглядел давно мертвым, и, если в нем и было когда-то нечто токсичное, все летучие соединения за десятки лет должны были успеть выветриться. В любом случае менять позицию было уже поздно. Гаусс-пушка взвыла еще раз, и всё стихло. Владелец плазменной винтовки больше не стрелял. Его противник тоже никак не проявлял себя, и передо мной встала очень неприятная проблема. Я забрался уже достаточно глубоко в Руины. Формально эта территория еще считалась нейтральной полосой, но по факту четкой границы между нетралкой и зоной полного контроля Роя не существовало. Кто бы ни устроил стрельбу в развалинах за моей спиной, нашумели они изрядно. Военные сюда, скорее всего не сунутся, а вот Рой вполне может заинтересоваться, кто это тут затеял разборки и нельзя ли помножить этого кого-то на ноль. Оставаться на месте в такой ситуации категорически не рекомендуется. Сюда могут пожаловать летающие дроны или роботы разведчики, а то и снова врежут ракетами, но это вряд ли. Слишком мало у Роя данных о противнике, а тратить ценные боеприпасы впустую он не любит. В общем, следовало срочно валить, но выбираться из укрытия совершенно не хотелось. Здесь меня защищали стены и туша реактора. На этом фоне и с учетом моей неподвижности даже далеко не лучший генератор маскировочного поля может дать мне шанс остаться незамеченным. С другой стороны, я слишком близко от места стрельбы. Рой наверняка достаточно точно засек координаты взрывов, и в радиусе нескольких сотен метров обязательно обследует все развалины. Роботы — твари бездушные и потому упорные. Ни лень, ни скука им не свойственны. Искать будут без дураков. Времени на принятие решения у меня практически не осталось, и, тихо выругавшись, я решил, что лучше действовать, чем пассивно ждать смерти. Выбравшись из развалин цеха, я хотел было обойти далеко стороной опасную зону, где велась перестрелка, но понял, что рискую просто не успеть. Руины — хреновое место для прогулок. Быстро ходить здесь крайне сложно, и давать большой крюк — значит, намного дольше подвергать себя повышенному риску. Стараясь издавать как можно меньше звуков, я всё-таки пошел напрямик, надеясь, что противники, устроившие тут совершенно неуместное выяснение отношений, тоже хорошо знают повадки Роя и уже благополучно свалили в туман. Однако, прав я оказался лишь отчасти. Стон я услышал через пару минут, когда проходил метрах в тридцати от предполагаемой позиции стрелка из плазменной винтовки. На самом деле, в сложившейся ситуации стоило просто пройти мимо. Эта разборка никак меня не касалась. Наоборот, старатели, устроившие перестрелку, подставили меня под удар Роя, пусть и невольно. Помогать кому-то из них, рискуя собственной жизнью, было глупо. К тому же вместо благодарности я мог запросто получить пулю. Стон повторился. Судя по всему, издававший его человек был без сознания. Во всяком случае, стонал он слабо и как-то невнятно. Услышал я его только потому, что находился он совсем рядом, за пластобетонной плитой, когда-то рухнувшей на ребро с покосившейся опоры. Пойти посмотреть? Или, не останавливаясь, рвануть к городу? Я буквально чувствовал, что у меня остаются считанные минуты. С другой стороны, вполне возможно, что с отступлением я всё-таки опоздал. Скорее всего, роботы Роя находились уже совсем недалеко, а у раненого могло найтись оружие и снаряжение, способные помочь мне выжить. Отбросив сомнения, я обогнул плиту и оказался в небольшом закутке, со всех сторон прикрытом массивными обломками. Позицию стрелок выбрал отличную, но ему просто не повезло, что в таких делах не редкость. А еще больше не повезло мне. Этого старателя я знал, и бросить его умирать в Руинах не мог себе позволить ни при каких обстоятельствах. Майор всё-таки отправил за мной соглядатая, и сейчас он лежал на бесформенной груде какого-то хлама в треснувшем защитном шлеме и со штырем арматуры в бедре. Неизвестный владелец гаусс-пушки не смог добиться прямого попадания, но удар гиперзвукового снаряда в пластобетонную плиту наделал дел. Обломок, прилетевший по шлему, начисто вышиб сознание из боевика Синдиката, а выбитая взрывом железяка проткнула ему ногу. Имени раненого я не помнил, но в Руинах я его уже однажды встречал. Этот парень по местным меркам считался элитой, хоть и был всего лишь рядовым в своей артели, а точнее, в боевой группе. Вот только его отряд с нашими интернатскими дилетантами даже сравнивать не стоило. Группа Кислого, как назвал их лидера Тирой, занималась не столько добычей артефактов, хотя и этим тоже не брезговала, сколько зачисткой нейтралки от черных старателей. Синдикат не собирался позволять неподконтрольным одиночкам промышлять на территории, которую он уже считал своей. Тирой особенно не распространялся, но, как я понял, таких продвинутых групп у Синдиката было несколько, и у каждой имелась своя специализация. Кто-то ходил вглубь Руин, а кто-то боролся с нежелательными конкурентами в лице черных старателей и следил за тем, чтобы артели, вроде нашей, не нарушали установленные для них границы секторов и не устраивали разборки между собой. Прецеденты случались. В иной ситуации разумнее всего было бы бросить раненого, забрать его снаряжение и свалить отсюда, пока не поздно. Этому бандиту я ничего должен не был, а вот он как раз втянул меня в большие неприятности. Если я правильно понял ситуацию, именно он открыл стрельбу по неизвестному с гаусс-пушкой. Наверное, увидел кого-то из черных старателей и решил, что отпускать его нельзя. В итоге нашумел, огреб сам, а теперь еще и подставил меня. Оставить боевика синдиката на растерзание роботам Роя я не мог никак. И дело даже не в том, что совесть не позволяла, хотя гаденькое ощущение от такого решения, несомненно, грызло бы меня потом очень долго. Проблема заключалась в другом. Я уже однажды вернулся в город один после гибели всей артели. Это вызвало много неприятных вопросов, и в итоге мне так до конца и не поверили. Ведь не просто же так сегодня за мной отправили человека из группы Кислого. Если я опять вернусь один, походов в Руины мне больше точно не видать, а, скорее всего, закончится моя славная старательская карьера в допросной смотрящего за районом, где для получения правдивой информации применяются совсем не те методы, с которыми мне хотелось бы познакомиться. Гибель соглядатая в мои планы категорически не входила. Наоборот, я должен был разбиться в лепешку, но дотащить его до города живым, чтобы там он сам рассказал, кто довел его до столь плачевного состояния. Вот только я совершенно не представлял, как буду волочь этого здорового лба через нейтралку, да еще и с наступающими на пятки роботами Роя. Впрочем, проблемы следовало решать по мере их поступления, и сейчас мне требовалось сделать так, чтобы боевик не загнулся прямо здесь. И всё же сначала стоило хоть как-то позаботиться о собственной безопасности. Подобрав валявшийся рядом с раненым сканер, я сразу оценил его качество и решил пользоваться в дальнейшем именно им. Переведя прибор в режим кругового обзора я аккуратно выставил его на край пластобетонной плиты. Теперь, если в его поле зрения попадет функционирующая техника или живое существо, он немедленно известит хозяина о возникшей угрозе. В том, что долго ждать сигнала тревоги не придется, я был практически уверен. Отодвинув от раненого плазменную винтовку, я снял с его пояса автоматическую аптечку, освободил от одежды участок кожи около раны и прижал к нему анализатор прибора. Аппарат тихо зажужжал, секунд пятнадцать подумал и с негромкими щелчками сделал пациенту четыре инъекции. Судя по всему, бедренная артерия задета не была, иначе в таких условиях о жизни боевика я мог бы уже не беспокоиться, ввиду ее полного отсутствия. Арматурину требовалось извлечь, что я и сделал, стараясь не нанести раненому дополнительных повреждений, но и не особо затягивая этот процесс — времени в моем распоряжении не было от слова совсем. Кровь, конечно, полилась с новой силой, но, честно говоря, я ожидал, что будет хуже. Пакет первой помощи на подобный случай имелся в рюкзаке каждого старателя, так что, наскоро выполнив первичную обработку раны я, как умел, наложил повязку-стикер и счел миссию по оказанию первой помощи пострадавшему выполненной. В себя старатель пока не пришел, и я аккуратно снял с него поврежденный шлем. Очень, к слову, неплохой шлем, хоть и обзаведшийся вмятиной и уродливой трещиной. Однако свою главную функцию он выполнил сполна — спас череп хозяина от несовместимой с жизнью травмы. Что интересно, от удара шлем даже не выключился, и, похоже, его оптоэлектронная начинка тоже не особо пострадала. Ну, или функции поврежденных элементов успешно взяли на себя дублирующие системы. В армейских моделях такие схемы повышения надежности снаряжения использовались достаточно широко. Я бегло осмотрел голову старателя и крови не увидел. Видимо, шлем неплохо распределил удар, а шейные позвонки боевика оказались достаточно прочными. Сильное сотрясение мозга он точно заработал, однако, учитывая все обстоятельства, это он еще очень легко отделался. Мое внимание привлек едва слышный писк. Исходил он из шлема, и я понял, что в очередной раз проявил себя не с лучшей стороны. Сканер боевика, установленный мной в сторожевой режим, работал в связке со шлемом и все сигналы транслировал хозяину именно через него. Не держи я шлем в руках, об обнаружении противника так бы и не узнал, пока не стало бы слишком поздно. Ну, не работал я раньше вживую с таким снаряжением. Привык к тому, что сканеры подают звуковые или вибрационные сигналы, и не подумал, что имею дело с куда более продвинутым оборудованием, способным сопрягаться с тактическим шлемом. Быстро надев шлем, я убедился в своей правоте. С такими моделями я встречался только в виртуальных играх, доступ к которым для воспитанников интерната был, мягко говоря, сильно ограничен, так что интерфейс оказался частично знаком, но сходу разобраться во всех деталях, естественно, не получилось. И всё же самое важное от моего внимания не ускользнуло. Над разрушенными цехами химического завода неторопливо летел дрон-разведчик Роя. Зеленый индикатор в правом углу проекционного экрана показывал, что нас он пока не видит. Значит, генератор маскировочного поля раненого боевика продолжал работать и достаточно надежно прикрывал наше убежище от сканеров разведчика. У неподвижного объекта всегда есть преимущество в незаметности перед движущимся противником, особенно если последний использует сканеры в активном режиме. Мое внимание привлекла мигающая желтым пиктограмма в виде миниатюрного изображения какого-то ручного оружия. Я дал дрону Роя пролететь мимо и дождался, пока он начнет разворот, и только тогда осторожно потянулся за винтовкой. Как только оружие оказалось в моей руке, желтая пиктограмма сменила цвет на зеленый, а на проекционном экране перед моими глазами сформировались рамки виртуального прицела. Летающий разведчик противника теоретически находился в зоне эффективного огня, но стрелять по нему было бы несусветной глупостью. Незаметность сейчас являлась для меня единственной защитой. Даже сбив дрон Роя, что, на самом деле, было далеко не гарантировано, я ничего бы не выиграл. Передать сигнал с координатами моей позиции он успел бы в любом случае, так что следующим актом пьесы неизбежно стал бы либо ракетный удар, либо появление наземных роботов. И то, и другое в сложившихся обстоятельствах не радовало совершенно. Раненый шевельнулся. Я отвлекся от отслеживания полета дрона и перевел взгляд на боевика. Мне в лицо смотрел ствол небольшого кинетического пистолета. Откуда посланный за мной соглядатай успел его извлечь, я так и не понял. При беглом осмотре я этого оружия не заметил. — Лежи, идиот! — тихо прошипел я, не обращая внимания на явную угрозу в действиях раненого. — Над нами дрон Роя. Хочешь жить — не дергайся и веди себя смирно. Убьешь меня, и кто тебя будет вытаскивать? Судя по изменившемуся выражению глаз боевика, он только сейчас понял, кто перед ним находится. В шлеме лица не видно, а остальные детали нужно еще заметить, особенно после контузии и болевого шока от полученной раны. Старатель чуть изменил положение головы, перевел взгляд на раненую ногу и увидел наложенную повязку. Видимо, это послужило для него последней каплей. Человек, оказавший ему медицинскую помощь, сделал это явно не для того, чтобы потом убить или бросить умирать. — Меня зовут Энрике, — еле слышно представился боевик, убирая пистолет. Чувствовалось, что, несмотря на вколотые аптечкой лекарства, говорить ему удается с большим трудом. — Я из группы Кислого. Майор просил незаметно подстраховать тебя в первом рейде. А получилось, как видишь, наоборот. Вытащишь меня — в долгу не останусь. Подстраховать, значит? Я усмехнулся про себя, но комментировать слова боевика не стал. Лишь предостерегающе поднял руку, призывая его замолчать и не двигаться. К нам вновь приближался летающий разведчик Роя. Энрике послушно заткнулся и замер. В этот раз дрон прошел ближе, но нас опять не заметил. — Нужно уходить, — вновь просипел раненый. — Найди в моем рюкзаке гравикорректор. Умеешь обращаться? — Не приходилось. — Ну, тогда придется самому. На живых людях его обычно не используют. Вот только у меня выхода другого нет — без корректора ты меня не дотащишь. Придется конкретно проблеваться. — Если покинем убежище и начнем двигаться, нас сразу обнаружат, — возразил я, считая, что у Энрике от страха и сильнодействующих препаратов поехала крыша. Однако, как оказалось, ошибся. — Не ссы. Думаешь, я первый раз в подобной ситуации? Если бы нас Кислый не готовил к таким подлянкам, я б давно червей кормил, если они тут есть, конечно, эти черви. — Дрон возвращается. Мы вновь замолчали и замерли, пережидая опасность. — Доставай всё из рюкзака, — вновь заговорил Энрике, когда я кивнул ему, что риск быть обнаруженными снова невелик. — Только быстро. Времени у нас действительно немного. Я выложил снаряжение боевика на камни с таким расчетом, чтобы ему были хорошо видны все предметы. — Так, — нетерпеливо произнес Энрике. Похоже, вколотые аптечкой стимуляторы начали выходить на пик действия и изрядно его взбодрили. — Вот этот длинный цилиндр — «глушилка», генератор помех взрывного действия. Он одноразовый, но создает очень мощный широкополосный импульс, надежно забивающий связь почти на километр вокруг. Время действия три десятых секунды. Вполне достаточно, чтобы плазменный заряд успел поразить цель. Нажми кнопку в торце. Генератор должен установить сопряжение с системой целеуказания шлема, иначе он совершенно бесполезен. Потом дождись, когда дрон улетит подальше и вынеси его из укрытия. Если он хлопнет здесь, мы нахватаемся осколков. Я нашел нужную кнопку и активировал генератор. На этом приготовления снова пришлось прервать из-за приближения летающего разведчика. Следующие секунд тридцать мы изображали из себя неживые объекты окружающей среды. Дрон Роя пролетел в опасной близости, но нам повезло и на этот раз. Я убедился, что на проекционном экране появилась пиктограмма еще одного устройства и с максимальной осторожностью высунулся из-за пластобетонной плиты. Для генератора нашлось подходящее место совсем рядом с нашим убежищем. Насколько сильным будет взрыв, я не знал, но надеялся, что довольно крупный обломок, за который я его положил, примет на себя ударную волну и осколки. — Долго возишься, — недовольно прошипел Энрике. — Смотри сюда! Видишь шар с кучей мелких отверстий по всей поверхности? К сожалению, он у меня единственный, а нам бы не помешал еще десяток. Обычно-то такой есть у каждого бойца группы, а то и не один… Короче, это имитатор. Поверни верхнюю и нижнюю полусферы относительно друг друга по часовой стрелке. Я выполнил команду Энрике, и шар издал тихий щелчок. — Всё, имитатор активирован, — слегка кивнул раненый боевик. — Пиктограмма в виде шара на экране появилась? — Есть такая. — Тогда положи имитатор на какой-нибудь плоский камень оранжевой меткой вниз, и не дергайся, не взорвётся. Проверь только, чтобы над ним ничего не нависало. При некотором везении имитатор уведет наземных роботов Роя за собой, но при этом воздух должен быть чист, так что тебе придется сбить этого летуна, причем с первого выстрела. С интерфейсом шлема полностью разобрался?