Но голос его прозвучал странно, будто он чем-то подавился. Парень неловко вскочил и поспешил отойти к окну, распахнул форточку. Вика и Таня обменялись тревожными взглядами, а Злата сказала нарочито веселым голосом: – А мы и в этом году отпразднуем, раз прежде не успели. Но только дождемся, когда Элла и Эдуард выйдут из больницы. Они ведь наши друзья, как же без них, верно? Глава 7 Дневник убийцы Чтение распечаток Кинебомба продолжил позднее тем же вечером. Точнее, уже ночью. Сперва позвонил Редкому, вежливо осведомился, как у него и Эллы проходит лечение. Голос друга в трубке звучал как-то загадочно, но сам он ничего не рассказывал, и Антон знал: выспрашивать смысла не имеет. Собственно, лишь один вопрос по-настоящему волновал его: знают ли ребята о поразительной связи между первенцами? И если да, то почему не сказали ему? Забыли, не сочли нужным, не доверяют? Он и так и этак приближался к теме, кидал намеки. Признания не прозвучало, Антон говорил все суше, от предложения перекинуться парой слов с Эллой отказался таким раздраженным и брюзгливым тоном, что Редкий, кажется, всерьез обиделся. Простились холодно. Кинебомба схватился за бумаги, стараясь не допускать в голову мысли о том, что у него, похоже, больше нет в мире ни единого друга. ТРАГЕДИЯ В ЗАПОВЕДНИКЕ Что-то неладное творится в Барнсской государственной школе. Две недели назад мы уже писали о взрыве и последующем пожаре в школьном кафетерии, но только тогда обошлось без жертв. Мы с удовольствием рассказали о юном герое, который не растерялся и спас своих товарищей. Но вот еще одна история, и пока что с открытым финалом. На последние выходные сентября для учеников все той же школы был намечен традиционный выезд в национальный заповедник. В поход пригласили учащихся средней школы, но только тех, кто удачно начал год, – выезд считался поощрительным. В результате в нем приняли участие двадцать пять учеников, а в качестве сопровождающих – два учителя, стажер и четверо родителей. Участники похода прошли по экотропе, поучаствовали в спортивном марафоне и осмотрели заповедник, а потом разбили палаточный лагерь на довольно большом острове. Ночь прошла спокойно, но на рассвете недосчитались трех учеников: двух девочек и мальчика. Никто не заметил, когда они покинули свои палатки. Несколько ребят говорили, что слышали ночью какой-то странный шум со стороны леса, крики и громкий птичий клекот, но побоялись выглянуть наружу, а звуки быстро прекратились. Поначалу детей искали своими силами, думая, что они просто заплутали в темноте. Но после того как в лесу были обнаружены их смартфоны и некоторые предметы одежды, поставили в известность полицию. Поиск пропавших продолжался на земле и с неба непрерывно несколько суток. На следующую ночь с помощью тепловизора обнаружили одного из детей. Это был мальчик, Сид Мартинес, он лежал на кочке в заболоченной части леса в полутора километрах от лагеря. Бедняга был раздет до белья, с явными признаками переохлаждения, и не подавал признаков жизни. В больнице он пришел в сознание, однако рассказать о случившемся пока не в силах. Девочек отыскать до сих пор не удалось. Поскольку недосчитались одной лодки, можно предположить, что они в ту злополучную ночь покинули остров. Поиски продолжаются, работают в том числе и водолазы. Полицией задержан и опрашивается стажер, который вечером ругался с подружками из-за их упорного нежелания отправляться в палатку. Также под подозрением оказались двое парней из старших классов, их видели поздно вечером в компании троих пострадавших. Никаких комментариев к статье Давид не написал, и Антон предположил, что еще услышит о странном событии из других источников. Отчеты о здоровье пострадавшего мальчика, статьи с разными версиями исчезновения девочек, вплоть до похищения инопланетянами, Кинебомба просмотрел по диагонали, уже понимая, что ни слова истины он из них не извлечет. Затем взялся за то, что в описи фигурировало как «Интернет-дневник Орсона Брука, стрелка». Записи в нем были датированы. 13 сентября Уже почти утро, а я даже не ложился. Только что, разом и не перечитывая, удалил все свои записи за последние три года. К тому, что я там калякал, больше не будет возврата! Я больше не нытик и слабак, каким был, – эта жалкая личина сброшена мною навсегда. Сегодня я испытал, что значит быть хозяином своей судьбы, – а заодно и судеб других людей, – и теперь все будет иначе, я точно знаю! Но все по порядку. Вчерашний день поначалу был хуже некуда. Чертов выпендрежник Энди Вирхом привязался ко мне после физкультуры, вопил, как придурок, что я задел и испачкал его шкафчик. Я не стал спорить и протер дверь рукавом, но Энди все равно орал, что я недостаточно быстро это сделал, а потом в столовой на большой перемене сделал вид, что случайно опрокинул на меня поднос, а там были макароны с подливой, фруктовая нарезка, йогурт – специально подбирал, сволочь, все самое жидкое. Я вскочил и хотел сразу уйти из школы, но это осложнило бы еще больше мои отношения с учительницей английского, которая ждала от меня реферат. Поэтому я просто стянул с себя испоганенный пиджак и швырнул под стол под мерзкие смешки окружающих. Удивительное дело, но один парень – имени не знаю, он из новеньких – посмотрел на Энди очень сердито и обозвал его свиньей, хотя до него даже капли не могли долететь, я прикинул. Я сделал вид, что не услышал, но это меня разволновало и даже тронуло, пожалуй. Я долго не мог успокоиться, а потом на перемене узнал эту потрясающую новость! Все только и говорили о том, что Вирхома увезли в больницу. Те, кто был с ним на уроке, рассказывали взахлеб, как он ползал по полу и орал, что ничего не видит и не слышит, как рыдал и звал мамочку. Боже, я был готов слушать это снова и снова, даже тайком записал несколько вариантов рассказа на мобильник. Как жаль, что никто не догадался заснять эту восхитительную сцену! Все строили самые фантастические предположения, и никто, никто не вспомнил, как он поступил со мной за несколько минут до происшествия! А ведь это так очевидно: зло должно быть наказано, желательно сразу и по факту. Я уже почти перестал верить, что такое бывает, но вот же, случилось! Я едва сдерживался, чтобы не заорать от счастья или не начать прыгать до потолка! В общем, я до ночи был в прекрасном настроении, все прослушивал свои записи. И в школу сегодня ехал с удовольствием, чего давно не бывало, даже с отцом по пути вполне нормально пообщался. Первым был урок физики, и я сразу увидел бедняжку Энди, хотя не ожидал – думал, его долго продержат в больнице, обследовать будут, и все дела. Впервые в жизни я был искренне рад видеть его! Бедолага прятался за учебником, небось молился, чтобы не задавали вопросов насчет вчерашнего. Наверняка уже и врезать кому-то успел, так что никто к нему не лез. Но я-то умнее поступил. Дождался момента, когда мистер Дженикс уже вошел в класс, прошел мимо парты Вирхома и сказал вроде негромко, но так, чтобы все слышали: «В следующий раз не удержишь свой поднос, пеняй на себя. Ко всему прочему еще и обделаешься у всех на виду». Он взревел, как медведь, и хотел броситься на меня, но учитель враз его угомонил. А потом весь урок ребята, особенно девочки, оглядывались и таращились на меня, словно пытались осознать, что я имел в виду. И кстати, этот дуболом к концу урока обо мне как будто забыл, первым ломанулся из класса. Наверняка тоже успел кое-что обдумать. От спортивных занятий у меня освобождение, и я думал пересидеть это время в столовой, как всегда. А там сразу увидел Шарлотту – она на класс старше меня, а в этот день помогала прибирать со столов. Первым моим желанием было уйти, хотя эта дылда ничего плохого мне не сделала. Напротив, неделю назад мы случайно столкнулись на стоянке у школы, оба ждали, когда за нами приедут. У меня выдался непростой денек, и я был зол как черт. А тут еще она полезла ко мне с дурацкими разговорами, даже совет какой-то дала. Никогда такие вещи не прощал – незачем лезть мне под кожу. Я тут же занес ее в список своих врагов, а там, ха-ха, и так уже вся школа. Не понимаю, что на меня нашло, но я вдруг подошел к ней и пересказал вчерашнюю историю. Эта дура вытаращила свои круглые выпуклые глазищи и тихо спросила: «Думаешь, с ним такое случилось, потому что ты разозлился на него?» Честно, такого я не думал, я ж не дурак. Вот насчет некой высшей справедливости – да, размышлял. Но на всякий случай загадочно ухмыльнулся. Дылда тут же стала задавать вопросы, странные такие: что-то там про семью, не приемный ли я, случалось ли подобное прежде. Я на всякий случай отвечал уклончиво, смотрел на нее со значением, типа не обо всем же вот так с ходу рассказывать. И тут эта девка вдруг взяла и пригласила меня в гости! Ого! Ого-го! Я прям обалдел, потому что решил, что она запала на меня. А я еще даже не понял, хотел бы с ней чего… ну, я ж парень разборчивый. Но тут она добавила, что будут еще двое из школы: какой-то Том Сандерс и Миа Годар. Миа! Эта новенькая малышка, от которой без ума все парни! Точеная фигурка, просто куколка ожившая. Плюс копна пепельных волос и французский прононс. Насчет Тома я ничего не знал, вроде он тоже только с этого года, да и наплевать, лишь бы не оказался парнем Мии. Я тут же согласился прийти и весь остаток дня ходил чумной от счастья. Я даже представить не мог, что жизнь способна вот так враз перемениться!!! * * * Прочитав два листа распечаток на одном дыхании, Антон заметил, что на свободном месте в конце второго листа Давид вписал примечание: «Тут налицо типичная путаница. К этому времени трое подростков из пяти уже поняли, что их что-то связывает. Даже смекнули, какие пункты общие: приемные семьи и экстраординарные способности. Энди стало плохо на уроке, потому что его поступок рассердил Колина Бойла, находившегося в столовой во время инцидента с подносом. Колин прикрикнул на Энди, хотя вообще-то был парнем добрым и бесконфликтным, из себя выходил крайне редко. Так что, возможно, это произошло с ним в первый раз. Орсон же приписал все себе, а Шарлотта подумала, что этот бедолага может быть одним из них, и пригласила его на встречу». Кинебомба отбросил бумаги. Ему вдруг сделалось так тошно, что пришлось выбежать из дома и жадно глотать студеный ночной воздух. Нелегко читать о надеждах и радостях тех, кто уже давно и безнадежно мертв. * * * – Явилась наконец! – приветствовал Таню на следующий день в школьном вестибюле отлипший от стены Майский. Она уставилась на него в полной прострации. Вчера ей удалось отбиться от вопросов родителей, почему она явилась домой в чужой одежде, а своя, выстиранная, лежала в пакете. Таня рассказала, что гуляла с друзьями в парке, кормила уток, случайно поскользнулась на берегу и оказалась ногами в озере. Абрек тут же приступил к спасательной операции, после чего она уже была мокрой по уши. Володя, по счастью, промолчал насчет того, во сколько сестра ушла на прогулку, иначе бы точно попало: парк после наступления сумерек был под запретом. А так мама поахала и на всякий случай сунула ей градусник. А еще через десять минут Володе позвонила Злата и пригласила на день рождения. Брат весь побагровел и заговорил вдруг почему-то басом. Потом рванул в свою комнату, даже пес за ним не поспел, и полночи ходил по своей комнате, перебирал вещи в шкафу, – Таня слышала через стенку. Из-за этого она заснула лишь на рассвете и утром проспала. Разбудил ее звонок Платона с сообщением, что они с Маго уже дежурят у ее дома. Так что теперь она, отупевшая от недосыпа, голодная и очень сердитая ни на кого в отдельности, но на жизнь в целом, взирала на Пашу мутным взглядом. За ней наблюдали от раздевалки Платон и Маго, а больше никого не было – занятия уже начались. Девочка махнула рукой друзьям, давая понять, что тут опасности никакой, пусть идут в свои классы. – А тебя это почему волнует? – напустилась Таня на Пашу, отметив, что ребята остались на месте. – Ты чего не на уроке? – Тебя жду. – Парень пожал плечами, словно удивляясь ее недогадливости. – Это я как раз поняла! Но вот кто просил меня ждать? – Никто. Если бы я раньше знал об объявлениях в инете, я бы тебя у дома встретил. Но я узнал только что. Вижу, твои друзья уже в курсе и бдят. – А тебе об этом сама сочинительница рассказала? – спросил незаметно подобравшийся поближе Магомет. – Нет, в гимназии только о них и разговору. Кто еще про тебя не знал, те среагировали на название нашей школы и бросились наводить справки. Так теперь тут все бурлит, учителя едва народ по классам разогнали. И да, я тоже сообразил, кто это сделал. Хотел тебя обратно домой проводить, чтобы хоть пару дней переждать. – Очень предусмотрительно с твоей стороны, Павел, – не остался в стороне и Воронцов. – Но Тане нужно учиться, и прятаться от проблемы – не выход. Ты присматривай за ней на уроках, ладно? Чтобы никто не лез. А в остальное время мы уж сами. Майский покосился на старшеклассника как-то недобро, подергал плечами, но все же сказал: – Ладно, договорились. Давай, Милич, двигай, я на стреме! Вместе дошли до класса. К счастью, был английский, молодая учительница не злобствовала и сразу разрешила занять свои места. Но Паша и в классе не угомонился: показательно проводил Таню до парты, а потом вдруг взял и плюхнулся на соседний стул. Класс тут же взорвался смешками и подколками. Разбирая портфель, Таня скосила глаза на Дашу и содрогнулась от выражения холодной решимости на красивом, но словно окаменевшем лице. Если Воронцов, разобравшись с Таней, действительно отправился на занятия, то у Маго планы на текущий день был совсем иные. Он тоже почти не спал в эту ночь, но не от тревоги – такое чувство было ему неведомо, – а от сладостного предвкушения нового приключения, ну и подготовительной работы в интернете. Теперь все, что ему требовалось, – это перехватить классную, которая сегодня вела у них первый урок. – Угушев, опять опаздываешь, ты как будто по другому времени живешь, – сказала Наталья Ильинична, когда дверь приоткрылась на пару ладоней. Недовольный тон не мог скрыть симпатию к мальчику, такому живому, открытому, непохожему на других. У нее никогда не было подобных учеников. На уроках юный Магомет пребывал в одном из двух состояний: или слушал так, словно каждое слово впитывал, при этом привставал со стула и ложился грудью на парту, весь подавшись к учительскому столу, забывая моргать, да и дышать, кажется. В такие минуты Наталья Ильинична словно воспаряла, и слова лились сами собой. А иногда – и это никак не зависело от темы урока – Маго уходил в свои мысли, укладывался щекой на вытянутую вдоль стола руку, вздыхал, мог на весь класс засмеяться или зевнуть. И остальные ученики – она не раз замечала – неосознанно подражали ему, слушали хорошо или не слушали вовсе. И уж точно никто не позволял себе насмешек над мальчишкой. – Ну, входи уже! Маго печально округлил глаза, повертел головой и отпрянул от щели, пришлось ей самой выйти в школьный коридор.