– Не хочу, хоть и следовало бы, – честно ответил Маго. – Ладно, шагай к себе в башню. Кир рванул на огромной скорости, стремясь уйти как можно дальше от зловещей ямы. Угушев шел за ним, пытаясь сориентироваться. Оказалось, брат утащил его за дом, в самый глухой конец сада. Участок был так велик, что они сперва шли минут пять по саду, потом – по березовой аллее, ведущей к дому. Были видны в окнах суетящиеся фигурки людей; к счастью, мальчишек никто не заметил. Башня находилась левее. Маго едва ли не пинками загнал брата на второй этаж, строго приказал: – Так, лезь под одеяло и не смей даже шевелиться, пока не вернусь. Если кто другой придет, притворись спящим. А пока думай над своим поведением: хорошо ли пытаться убить собственного брата? Одежду свою он припрятал под кроватью, заляпанные грязью кроссовки Кира почистил об его же ковер и поскакал по ступеням вниз, готовый к новым приключениям. Сердце замирало от предвкушения. Его волновало только, получится или нет, а о неблагоприятном исходе Магомет, как всегда, даже не задумывался. Выкрутится как-нибудь, не впервой. Правда, Маго не очень представлял, куда сейчас идти, но и это его мало беспокоило. Была бы готовность, а приключения сами себя найдут. Так и случилось: на площадке перед домом застыл в тревожном ожидании высокий мужчина с зализанными светлыми волосами и прозрачными глазами навыкате. Он непрерывно озирался и очень обрадовался при виде Маго. – Кирилл Викторович, – выдохнул он, оправляя полы удлиненного пиджака, смахивающего на ливрею. – Вы уже закончили дела в саду? Я могу теперь навести там порядок? – Ага, закончил, – бодро откликнулся Угушев, вглядываясь в лицо дворецкого: догадается или нет? – Собака ожила и сбежала, так что могилу можно закопать. – Хорошо, я немедленно направлю туда садовника. А вас дожидается ваш отец. Он не в духе. Последние слова мужчина произнес приглушенно-интимным голосом, с ноткой доверительного сочувствия. – Проводи меня, – распорядился Маго, копируя манеру близнеца. – Как скажете, Кирилл Викторович. – Дворецкий напрягся, но не счел просьбу совсем уж странной. Шагая по бесконечным лестницам, переходя из зала в зал, Маго нарочито мешкал, застывал, почесывался – в общем, предоставлял сопровождающему возможность все время быть впереди. Они прошли насквозь второй этаж, дворецкий обеими руками распахнул двухстворчатую дубовую дверь. – Спасибо, – на автомате поблагодарил Маго, вступая в просторный зал, где в центре на возвышении был накрыт стол. Во главе стола лицом к двери сидел мужчина, смахивающий на льва, но только брюнета. Тяжелые, немного расплывшиеся черты лица были словно из мрамора высечены, нижняя челюсть мощно выдавалась вперед, так что нижняя губа без остатка закрывала верхнюю. Глаза глубоко посажены под нависающими мохнатыми бровями. Темные густые волосы зачесаны назад и убраны за уши, но так и норовят упасть на необъятный выпуклый лоб. – Заставляешь себя ждать, – густым, похожим на рокот штормовой волны голосом отметил мужчина, коротко глянув на того, кого счел своим сыном. – Извини, пап. Маго перескочил две ступеньки, ведущие на возвышение, быстро глянул: так, у стола – только два стула, один из них – напротив мужчины. С этим все просто. Однако множество приборов мальчика слегка смутило. Он взобрался на высокий стул, стараясь не озираться, уставился на своего биологического отца. Интересно, они совсем не похожи. Вот бы маму увидеть! Тут же из боковой двери появился другой мужчина, гораздо старше дворецкого, с подносом в руках. Перед Маго возникла тарелка с супом. Мальчик мысленно возликовал – тут без вариантов ложка подойдет. Он уже успел проголодаться, отправил в рот три ложки чего-то непонятного, типа жидкого пюре, еще до того, как мужчина заговорил с ним. – Надеюсь, ты успел позаниматься в мое отсутствие? – Ну вообще-то сегодня воскресенье… – Глаза мужчины недобро блеснули, и Маго тут же добавил: – Но да, потрудился чуток. – Чу-ток? – вкрадчиво уточнил старший Прайд. – А позволь узнать, какое отношение к тебе имеет воскресный день? Ты должен трудиться изо всех сил без выходных, особенно перед визитом важных гостей, который состоится завтра. Ты заранее был предупрежден. Эти люди, зная твое предназначение, будут оценивать тебя, задавать сложные вопросы, наверняка постараются подловить, выставить дураком! У многих из них есть дети, и любой из этих детишек мог бы занять твое место, ты в курсе? Если не уверен в своих знаниях, хотя бы обдумай стратегию, как обходить сложные темы. Если понадобится, ставь собеседников на место, как я тебя неоднократно учил. «Эх, не везет же мне на отцов», – вздохнув, подумал Угушев. – А ты вместо этого затеваешь какие-то дурацкие игры, заставляешь дворецкого копать что-то, подозрительно похожее на могилу. Что ты опять натворил, говори! – вдруг рыкнул мужчина и со всей мочи саданул кулаком по столу, так что подпрыгнула даже почти полная супница. – Ничего, отец, просто развлекался. – Маго изо всех сил попытался изобразить страх, даже ложку уронил для правдоподобия на белоснежную скатерть. – Кирилл, ты живешь в этом доме по своим собственным законам, тебе позволено почти все, – резко снизил тон хозяин дома. – Для тебя писан лишь один закон: во всем и всегда повиноваться мне. Я тут бог и господин, не забыл? Маго покивал. – Следовательно, о любой своей… м-м-м… проказе ты должен ставить меня в известность, незамедлительно, по факту. Слуг я уже пересчитал, охрана не могла пропустить на территорию чужака. Так что там с этой ямой? Ты действительно убил собаку? Не нашел себе другого развлечения? Отвечай мне! – Собаку я не убивал, – отчеканил Угушев. – А кого тогда собрался хоронить? Давай, сын, лучше признайся в убийстве, чем в напрасном прожигании времени. Маго только подивился такому воспитательному подходу, а потом решил: почему бы и нет? Раз уж он оказался в такой ситуации и его пока не раскрыли, нужно хоть что-то выведать. – Я столкнул с лестницы в башне одного мальчишку и думал, что он сломал себе шею. Ну и собирался… сам понимаешь. Только он оказался живым. Если до этого момента хозяин дома чувствовал себя совершенно в своей тарелке и сына ругал как-то привычно, по инерции, то тут он на пару мгновений онемел. Правда, быстро взял себя в руки. – Как чужой мальчишка мог проникнуть на территорию? Этот вопрос оказался самым легким из всех. – Перелез через забор. – Под камерами? – Ну, он мелкий… не больше меня. Тяжелое молчание. – Хорошо, я надеюсь все же добраться до сути, – процедил мужчина. – Почему ты не позвал охрану, а решил непременно своими руками убить какого-то мальчишку? Ты с ним знаком, он из местных? И где он теперь? Настолько ли он жив, чтобы создать мне проблемы? Маго тоже помолчал некоторое время для усиления эффекта и, лишь когда мужчина начал закипать, сказал: – Этот мальчишка и я, мы – на одно лицо. Он мой близнец, или это какая-то хитрость, не знаю. Я решил, что будет лучше от него избавиться. Глаза он опустил, но из-под ресниц внимательно наблюдал за Прайдом: как отреагирует. Ошеломленным хозяин дома не выглядел, но все же заметно взволновался. – Хорошо, понял, что тебя напугало. И где этот двойник теперь? Он точно жив? – В башне, в моей комнате. Раз он оказался живым, я подумал… – Рад, что ты хоть иногда думаешь, – отрезал мужчина, стремительно поднимаясь на ноги. – Но если он все же окажется мертвым, то я тебе не завидую. Шагай вперед. Когда уже поднимались по лестнице – тут Прайд был впереди, – Маго громко оповестил: – Он спит, наверное, после стресса. Он надеялся, что наверху его поняли правильно. Кир в самом деле мог бы показаться спящим, если бы не густая испарина на лбу и дрожь, заметная, несмотря на то что мальчишка натянул одеяло по самые глаза. С появлением отца дрожь только усилилась. Мужчина бросил на него беглый взгляд, удостоверился, что дышит, и расслабленно плюхнулся в крутящееся кресло у окна, хотя выглядел по-прежнему свирепо. Маго пристроился на перилах, отделяющих комнату от лестничного пролета. – Твое счастье, что он жив. Иначе, поверь, в твоей собственной жизни начались бы большие проблемы. Давай напомню тебе еще раз: ничего важного без моего ведома не творить. – Никого не убивать? – уточнил Угушев. – Уж точно не убивать того, кто может представлять некую ценность для меня! – Ага, так ты в курсе, почему этот тип называет себя моим братом?! Если он тебе ценен и в самом деле мой брат, то почему не живет в этом доме? – Тебе этого хотелось бы? – ухмыльнулся Виктор Прайд. – Нет, – совершенно искренне ответил мальчик. – Но я хочу разобраться, кто мы друг другу. – Лучше бы ты озаботился этим сразу, а не попытался сдуру погубить то, во что вложены миллиарды долларов! Моих – в том числе. Этот парень – первенец! Маго помалкивал и даже сделал вид, что его что-то заинтересовало внизу, при этом от волнения чуть снова не свалился в пролет, а сам все прокручивал в голове странное слово. Первенец, перворожденный – но вперед кого он родился, если вообще не рождался вроде? На память пришел прочитанный когда-то в детской Библии рассказ о казнях египетских – вот там были первенцы. Их еще почти всех уничтожили. Не слишком обнадеживающая ассоциация. Но сейчас куда важнее, знает ли о первенцах Кир. Маго перевел взгляд на якобы спящего брата и увидел ужас пополам с изумлением на его лице. Кажется, он был в курсе. Тем временем Прайд говорил уж вовсе странные вещи, и Угушев превратился в слух. – Ты ведь знаешь, что твоя никчемная мамаша не могла сама забеременеть и нам пришлось прибегнуть к помощи известного тебе Института. Уже тогда у меня были особые планы на тебя, и я сохранил на всякий случай генетический материал. К сожалению, нашлись недоумки – они уже наказаны, разумеется, – которые частично использовали его без моего ведома. Вначале я хотел отдать распоряжение, чтобы все последствия были уничтожены, но подумал и рассудил, что случившееся не так уж плохо. Сын, настанет день, когда первенцы станут твоими верными слугами, – само собой, если переживут необходимый этап экспериментов. У нас большие надежды именно на эту группу, и очень кстати, что один из них – твоя копия. Он сможет, к примеру, заменять тебя в некоторых ситуациях ради безопасности или дополнительного эффекта… – Почему он, я и сам могу, – подал голос Маго, сообразив, что нужно как-то реагировать. Все это время он старался впитать и запомнить каждое слово отца. Покров над тайной рождения пятерки пусть понемногу, но приоткрывался. Мужчина расхохотался. – Твой близнец обладает особыми талантами, он способен на такие вещи, которые тебе и не снились. Твое счастье, что знакомство с тобой он, догадываюсь, начал мирно. Только это дало тебе возможность почти справиться с ним. К тому же ему неведомо чувство страха – в отличие от тебя, мой юный трусишка. Теперь ты понимаешь, какую глупость чуть не совершил, напав на него? Маго выразительно вздохнул. В унисон с ним вздохнул и тот, кто прятался под одеялом. – Я знаю, – снисходительным тоном продолжил старший Прайд, впиваясь взглядом в лицо Маго, – понимаю, какие чувства ты испытывал. Решил, глупыш, что я собираюсь заменить тебя им, верно? Или, может, ты думал, что я объявлю вас обоих своими сыновьями? Но это глупость: он – всего лишь подопытный, жалкий результат генетического эксперимента. Я хочу сохранить его жизнь только потому, что этот ребенок стоит несравненно дороже любого другого на свете, а выбрасывать деньги на ветер я не люблю. Ну ладно, я уже не сержусь. Надеюсь, в другой раз ты будешь умнее. – Да-да, – поспешил сказать Угушев, испугавшись, что мужчина сворачивает разговор. Вопросов еще оставалось слишком много. – Буду. Но, отец, я не совсем понял: почему первенцы будут служить мне? Они ведь типа сверхлюди, зачем им это? Виктор Прайд обратил на него такой пронзительный взгляд, что Маго напрягся – не сболтнул ли лишнего. – Да, сын, ты прав – они сверхлюди, и не только в своих особых способностях, но и в чувствах. Как бы тебе объяснить, чтобы ты понял: они способны на такую любовь и преданность, о которых обычные люди только мечтают. Их связь внутри пятерки невероятно прочна даже тогда, когда они не догадываются, как фатально зависят друг от друга. Однажды они все узнают, и тогда – из-за страха или во имя любви – они станут делать все, чего мы от них потребуем. – А как они зависят друг от друга? Ты мне вроде не говорил об этом. – Маго рисковал, но не спросить не мог. Прайд широко и благодушно улыбнулся: