– Нет, я к отцу. Он велел вам пока начинать, а потом он выйдет на связь; может, будут еще новости. – Пустят так рано в больницу? – Меня теперь в любое время пускают, – невесело хмыкнул парень и укатил. Антон вдруг осознал, что, хотя ему предстоит сейчас предстать перед двумя десятками незнакомых людей в качестве их руководителя, он чувствует себя совершенно на своем месте, и на третий этаж взбежал бегом, едва не вприпрыжку, словно недавняя юность вернулась. В большой и единственной комнате почти все посадочные места уже были заняты, с кухни безостановочно поступали новые чашки с кофе и подносы с бутербродами, уютно гудела кофемашина. Эти совершенно разные, обычные на вид мужчины и женщины, кто украдкой, а кто и открыто, с интересом разглядывали Антона. Боясь упустить момент, он вытащил свободный стул на середину комнаты, оседлал его, представился и объявил, почему именно он всех собрал, а затем сразу перешел к информации, которую сам недавно узнал от Давида. Когда он закончил, в комнате воцарилось молчание. Кинебомба припомнил «Апофетов», уже прекративших свое существование. Там бы тишины не было, Соня начала бы всех дергать за рукава и переспрашивать – она вечно от волнения все пропускала мимо ушей. Борис и Глеб обсуждали бы новость громко, рублеными фразами, а Эд и Элка – втихаря и больше взглядами, чем словами, даже не поймешь, по делу совещаются или любезничают. Заныло что-то в груди. Но тут публика была другая, более собранная. Похоже, все решили, что информации слишком мало, чтобы ее обговаривать. – Есть! – выкрикнул вдруг мужчина простецкой наружности, в рубашке с закатанными рукавами и без половины пуговиц. Он сидел у стола, обратив к себе монитор компьютера, и теперь развернул его так, что всем стали видны торс и голова Давида. Вот теперь все оживились – похоже, любили своего лидера. Со всех сторон полетели приветствия и сдержанные вопросы о самочувствии. «Как он скайп-то раздобыл?» – удивился Антон. Подался вперед и разглядел, что мужчина сидит в каком-то кабинете – не иначе главврача на время вытурил. Сидит, сильно навалившись на стол, лицо и лысина блестят от пота, тяжело, рывками приподнимается грудь. Слава стоял за спиной отца, держал руки наготове, чтобы в любой момент поддержать за плечи. Но заговорил Давид напористо: – Приветствую! Мой заместитель уже ввел вас в курс дела? Утвердительные звуки и телодвижения. – Отлично! За это время наш сотрудник в Институте дважды выходил на связь. Добавлю то, чего Антон пока не знает. Во-первых, информация подтвердилась: в районе двух часов ночи кто-то проник в помещение, где содержится новое поколение первенцев, и открыл их комнаты. Там блок снимался одним нажатием кнопки, так что это могло быть и случайностью. Детишки не растерялись и ударились в бега, скорее от страха, нежели от жажды свободы. Вот теперь все зашумели удивленно. Антон поморщился от досадливой мысли, что ему попросту не поверили, не восприняли всерьез. Давид сел ровнее и продолжил: – Похоже, эти дети во всех отношениях отличаются от своих предшественников. Прежние вели себя иначе, боялись людей и даже друг друга, агрессию почти не проявляли. У этих, по некоторым догадкам, животная связь между собой. Они издают знакомые им звуки и следуют друг за другом – возможно, за старшим, за вожаком. В какой-то момент казалось, что беглецов удалось блокировать на одном из этажей и деваться им некуда. Даже отменили тревогу, чтобы не волновать больных. Но дети прорвались дальше, уже есть погибшие на территории Института. Точно известно, что все пятеро вырвались за пределы Института и следы их потерялись в лесу. Руководство подняло в воздух два вертолета с тепловизорами, а также дроны. Возможно, их скоро обнаружат. Дети голые и босые, из привычного тепла они попали в крайне некомфортные условия, и это, возможно, побудит их оставаться на одном месте. Не исключено, что они забьются под коряги и просто погибнут от холода и шока, если не удастся их отыскать. Но нельзя сбрасывать со счетов, что до города по дороге минут пятнадцать, через лес еще ближе… – Тут Давид тяжело закашлялся, отвернулся от экрана, успев сказать: – Антон, руководи. – Нам нет смысла соваться в лес, – отчеканил Кинебомба. – Там от нас никакого толка. Для патрулей по городу народа недостаточно. Поэтому будем действовать по обстановке, ждать новостей. Но кое-что мы можем сделать прямо сейчас… – Он покосился на монитор и поймал заинтересованный, лихорадочно горящий взгляд Давида. Сын поддерживал его за плечи. – Мы должны взять под наблюдение старшее поколение первенцев. Это может казаться фантазией, но вспомните, что у них есть общий язык, у старших забытый, но сохранившийся в подкорке, а у беглецов – единственный возможный. Если они каким-то образом вступят в контакт, то неизвестно, как поведут себя старшие, чью сторону возьмут. И лучше нам сделать все, чтобы такая встреча не случилась вообще… Снова глянул мельком на монитор – Давид показывал преемнику большой палец и одновременно тыкал себя в грудь, давая понять, что хочет что-то добавить. – Но напоминаю об осторожности, – проговорил Давид. – Тут я вчера провел небольшую конференцию с руководителями других подразделений. – Стоящий позади сын при этих словах закатил глаза, даже, кажется, клацнул зубами. – Обсудили последние данные. Так вот, существа, называемые буками, могут, защищая первенцев, нанести сильный бесконтактный удар, хотя чаще ограничиваются предупреждающим сигналом, издают эту жуткую мелодию. Но убить они никого не могут, это доказано. Убивают дети, кто-то один из пятерки. Скорее всего, неосознанно, просто из страха за друзей или за себя. В английской группе такой была младшая из детей – Миа. Она вводила людей в состояние парализующего ужаса, нередко ведущего к смерти или безумию. В нашей пятерке кто-то действует наверняка, без шансов на выживание. – Маго? – предположил Антон. – Не знаю. Нет, едва ли. У мальчишки, не ведающего страха, функция самозащиты попросту не должна работать. Лично я подозреваю одну из младших девочек – Таню или Вику. Кстати, напомню: когда нашли первую, погиб человек. Это могло быть спонтанным проявлением защитного механизма, учитывая, насколько малышка была испугана. Поэтому при слежке за ними необходима предельная осторожность. Это понятно? Голоса зазвучали со всех сторон, но Давид смотрел только на Антона, и странный это был взгляд – требовательный, очень твердый, хотя сам мужчина слабел на глазах и уже едва удерживал тело в вертикальном положении. – Я постараюсь справиться с сегодняшней задачей и никого из… наших не потерять, – негромко, но четко ответил Кинебомба на невысказанный вопрос. Давид одобряюще улыбнулся, потом, устало вздохнув, уронил голову на сложенные на столе руки. Мужчина, который наладил связь, вдруг резко крутанул монитор к себе. Но Кинебомба успел заметить, как Слава склонился над отцом, вздрогнул, быстро заморгал… и Антон понял, что произошло мгновение назад. Глава 19 Утрата Таня проснулась по звонку будильника, потянулась сладко, глянула в окно: там разгорался теплый солнечный день подоспевшего бабьего лета. Не вылезая из-под одеяла, позвонила Вике – Тане очень хотелось пойти на экскурсию с подругой, но вчера Фомина не могла сказать о своих планах ничего определенного. Сегодня же голос девочки звучал весело и не по-утреннему звонко. – Мама хорошо себя чувствует, – радостно отчиталась она. – Родители даже настаивают, чтобы я сходила в парк, посмотрела дворец, вообще погуляла. Ты во дворце уже была? – Не-а. – Таня от радости спрыгнула на пол. – Родители ходили туда, так восхищались. А мне все некогда, то уроки, то наши дела. – Володя с тобой пойдет? – Да уж кто бы сомневался! Ой, Вичка, он совсем свои занятия забросил из-за этих дел. Вчера ругалась с ним из-за этого, а он веселится. Говорит, что академ возьмет по уходу за младшей сестрой, представляешь? – Жаль, что старших увезли в Питер, – хихикнула Вика. – Злата хоть перетянула бы на себя его внимание. – Ой, вот не знаю. По-моему, Вовка решил все силы бросить на меня. Златку избегает, даже когда она заходит к нам, мне прямо неудобно. Такое чувство, что он просто цепенеет в ее присутствии и не может двух слов связать. Наверное, на мужчин ее красота вообще как-то запредельно действует. – Зато Платон не цепенеет нисколько. – Голос Вики поскучнел. – Да перестань, они просто друзья, как и все мы! Ну правда, между ними ни грана романтики, я бы сразу почувствовала. Я же типа эксперт по любви. – Таня громко прыснула. – Вообще да, ты у нас эксперт, – без намека на насмешку согласилась Вика. – Ладно, где встречаемся? – Выходи из дома через полчаса. Мы тебя подхватим и все вместе дойдем до гимназии. Разговор закончился, но телефон призывно помигивал в руках. Таня проверила – эсэмэска. «А навестить еще разок слабо?» Милич вздохнула. Ладно, экскурсия не займет много времени, сходит потом в больницу к Паше. Таня сама раньше валялась подолгу на больничной койке, знала, каково это. За Викой и к школе решили идти пешком, уж больно день был хорош. Абрек провожал их грустным и обиженным взглядом с лоджии. Когда приблизились к воротам гимназии, от них как раз отъезжал один из арендованных автобусов, увозил старшие классы в Питер. Но эта группа была другая, более поздняя, Платон и Злата отбыли раньше. На школьном дворе Таня поискала взглядом Маго, но из младших классов пока никто не объявился. – У них сбор через час, чтобы не создавать толпу, – пояснила Вика. – Маго утром уже звонил. Мы еще похихикали: как будто ради нас стараются, чтобы впятером не собирались. Милич хмыкнула невесело: ей так не хватало совместных сборищ и общения взахлеб при каждом удобном моменте. Не будь этой предосторожности, они наверняка придумали бы способ и сегодня рвануть на одно из мероприятий все вместе. От гимназии до парка ходу было всего четверть часа. Учителя и родители тщетно пытались выстроить учеников хотя бы в видимость колонны – яркое солнце пробудило в гимназистах дух свободы и неповиновения. Таня и Вика шли, держась за руки, и безудержно улыбались всему вокруг. Но стоило зайти в городской парк, как улыбки разом пропали с их лиц. Обе девочки испытывали здесь тягучее, мучительное чувство. Обе знали, где их когда-то нашли, а сегодня маршрут через парк пролегал как раз мимо этих мест. Но обе отважно попытались побороть свои страхи – и еще крепче сжали ладони друг дружки. Волновался и Владимир, поглядывал через плечо на сестру, но не прерывал разговора с молоденькой учительницей английского – не хотел смущать Таню. Вика подпихнула подругу плечом: – Слушай, а ты заметила, что Зимина сегодня не пришла? Таня тут же кивнула. Она уже подумала об этом. – Наверное, Дашка все силы истратила вчера, когда держала лицо. Знаешь, мне даже моментами становилось ее жалко. Но я напоминала себе, что она пыталась проделать с тобой… – Ой, сглазила! – всплеснула руками Фомина. Они как раз проходили мимо старинного каменного колодца на берегу Белого озера. Возле него стояли человек десять ребят из гимназии – те, кому до парка было ближе, чем до школы. Милич сразу разглядела парящие на легком ветру светлые кудри своей врагини. Даша стояла чуть в стороне от других гимназистов, у самой кромки воды, с кем-то разговаривала. Но с кем, Таня без очков разглядеть не могла, а лезть за ними в рюкзак не хотелось. – Глазам не верю, да там наш Маго, – замедляя шаг, пробормотала Вика. – Где? – Да вон же, с Зиминой общается. Тут уж Милич поскорее нырнула за очками, нацепила на нос. Действительно, Маго. Остальные уже смешались с толпой, а их товарищ и Зимина все говорили о чем-то, словно закадычные друзья. Только когда ответственная за поход учительница биологии окликнула Дарью, та словно очнулась, сунула руки в карманы модного красного пальто и с независимым видом зашагала следом за группой. А Угушев остался стоять на месте. Девочки разом подбежали к нему. – Ты чего? – спросила Вика. – Ты же собирался в поездку, еще с утра мне говорил об этом! Маго помолчал, словно все еще переваривал разговор с Зиминой, потом независимо дернул плечом: – Собирался и передумал. Решил лучше с вами, мало ли что. Милич наконец сообразила, почему не узнала друга издалека, – одет был непривычно, в зимнюю куртку, явно новую. И при этом ежился, словно ему холодно. – Ты не заболел? – заволновалась Таня. – Нормально себя чувствуешь? Короткий смешок вместо ответа. – Эй, чего застряли?! – проявив бдительность, позвал с дорожки Володя. Пришлось продолжить путь. Зимина теперь шагала немного сбоку, прямо по газону, и никто из традиционной свиты к ней не подходил. Напротив – Милич отыскала взглядом всех, кто обычно вился вокруг красотки, – все делали вид, что невероятно увлечены болтовней, кормлением уток, созерцанием природы. Зато на Вику теперь многие поглядывали с интересом, заставляя ее краснеть: до истории с поклепом она была в гимназии кем-то вроде невидимки. Впрочем, трудно было понять, на кого из подружек смотрели больше, обе внезапно превратились в самые популярные личности среди учеников, что абсолютно не радовало ни ту ни другую. Когда подходили к каменному мосту через Карпин пруд, Даша вдруг решительно приблизилась к Тане, загородила ей путь: – Так, стоп, нужно поговорить!