В этот миг вой повторился, но совсем в другом месте. Владимир врос ногами в землю. Сказал: – Так, если это Маго, то он явно может передвигаться. Отметаем версию, что его засунули в мешок и тащат, в лесу полно гуляющих. Все, разворачиваемся. – Да ты что, нужно бежать! – поразилась Таня. – А я говорю, не нужно! – На лице брата была написана твердая решимость. – Там что угодно может оказаться. Может, такое, с чем я не смогу справиться. Но вас, двух дурочек, на месте удержать у меня сил хватит. – В подтверждение своих слов он крепко ухватил обеих за рукава курток. – Значит, так. Сейчас идем к нам, я беру Абрека, вы звоните Антону – возможно, он захочет присоединиться. Остаетесь дома. Только при таком условии я возвращаюсь сюда и нахожу источник воя. С нашей псиной, кстати, это в разы быстрее получится. – Но может быть поздно! – чуть не плакала Таня. – Вдруг Маго действительно тащат, а на гуляющих им плевать?! Вика тихонько дернула ее за рукав, намекая, что такими предположениями она брата точно не убедит. – Чем скорее перестанете со мной спорить, тем раньше я это выясню. Отсюда до нашего дома примерно десять минут быстрого хода. Ну? – Ладно, – сдалась Милич. – Только бегом. – И первая зашагала по тропинке. Следом за ней шла Вика, Владимир замыкал шествие, бдительно не отрывая глаз от спин девочек. Иногда он останавливался, вглядывался в заросли и прислушивался. Вой больше не повторялся. Развалившийся на части гнилой пень разрезал тропу на два ответвления, и девочки на мгновение оказались с двух сторон от пня. Вика вдруг замерла, сделала шаг с тропы в сторону, наклонилась, разглядывая что-то в траве, и громко ахнула. Брат и сестра немедленно бросились к ней с разных сторон и застыли, пораженные. В маленькой ямке, заполненной мхом, лежал, свернувшись калачиком, ребенок, годовалый или помладше. Абсолютно голый, он сильно дрожал. Тоненькое беспомощное поскуливание доносилось из его приоткрытого рта, ступни и ладони, при помощи которых он, похоже, перемещался, были разбиты, изрезаны о траву и камни, обильно кровоточили. Он со страхом смотрел на склонившихся над ним. Володя, отодвинув девочек, мигом сорвал с себя ветровку, обернул в нее малыша и поднял – это оказался мальчишка – на руки. Потом скомандовал: – Девчонки, звоните в полицию и скорую, пусть подъезжают на «пятачок». Оттуда проводим их прямо сюда. Подруги тревожно переглянулись, Таня затрясла головой. – Ну что на этот раз?! – крикнул парень. – Вовка, не надо пока полиции, пожалуйста! Давай отнесем его домой… Нет, лучше к Элле. Обзвоним всех наших. Элла сама медсестрой была, она сделает все, что нужно. – Да ты понимаешь, о чем просишь?! – шепотом, чтобы не пугать еще больше малыша, заорал на нее брат. – Как мы можем забрать к себе чужого ребенка, унести с возможного места преступления? Теперь заговорила Вика, ее тихий голос заставил Володю прислушаться: – Понимаешь, это не чужой ребенок. Он такой же, как мы. Его создали в проклятом Институте, а потом выбросили, как нас когда-то. А может, он убежал. Если отдать его властям, он попросту станет очередным подкидышем. Или его вернут в Институт, у них наверняка большие связи. А если мы… Тут снова вступила Таня: – Если его заберем мы, то у нас появится шанс. Мы даже сможем рассказать миру, кто мы такие и что с нами сделали. И попросить защиты. – Защиты… от кого? – севшим голосом уточнил Владимир. – От Института, чтобы они прекратили свои наблюдения и эксперименты над нами. А главное, от тех людей, которые хотят нас забрать. – Что?! – Я тебе этого пока не говорила, прости. Но Маго разузнал, что у нас осталось совсем мало времени, меньше месяца. Потом какие-то люди, из тех, кто спонсировал проект, заберут нас и будут использовать для своих целей. Володя даже говорить не мог и только смотрел на сестру. Боль, ужас и потрясение читались на его лице. – Да, все так, – шепотом подтвердила Вика. – Может, Маго уже забрали, мы не знаем. Но давай отнесем его к Элле, пожалуйста. А по пути мы позвоним ребятам, Антону, всех соберем. С великим трудом выйдя из ступора, парень еще крепче прижал к себе малыша и зашагал в сторону города напрямую, без тропинки. Девочки побежали за ним, на ходу доставая мобильники. В этот миг в спины им снова ударил безнадежный вой, но теперь уже с двух разных сторон. Глава 21 Вторжение За четверть часа после звонка ребят Элла успела собрать в своей квартире все, что могло пригодиться, потом сбегать в ближайшую аптеку и магазин. Все это время она не давала волнам страха и тревоги обрушиться и поглотить ее. Вообще старалась не думать о происходящем, а потом услышала звонок в дверь и бросилась открывать. На крошечной, как все в ее доме, площадке перед дверью стоял Володя Милич, бережно прижимая к груди сверток. По бокам от него маячили взволнованные девочки. – Он пригрелся и уснул, – прошептал парень таким трепетно-нежным голосом, что Элла не смогла сдержать улыбку. Мужчины, взяв на руки малыша, определенно лишаются разума. – Все равно неси прямо в ванную. Нужно обработать порезы и накормить, он с середины ночи в бегах. Три пары глаз тут же уставились на нее вопросительно. Девушка утвердительно покивала: – Да, я кое-что знаю от Эдика. Это не подкидыш, а беглец – новое поколение первенцев этой ночью самовольно покинуло Институт. Сейчас вымою малыша и все вам расскажу. – Тогда мне лучше вернуться в лес и поискать остальных, – встрепенулся Володя. – А вот это ни в коем случае! – Элла ловко пронырнула к двери, заперла ее на ключ, а ключ спрятала в карман фартука. – Сперва соберемся и все обсудим. Но прежде купание. Выгрузи его для начала на диван, – велела она парню. Мальчик уже не спал, снова трясся всем телом, лязгал зубами, но агрессии не проявлял, на Эллу – остальных она тут же отправила на кухню – взирал даже с некоторой долей любопытства. Глаза у него были голубые, но словно присыпанные пеплом, дымчатые. Элла даже подумала мимоходом, что он подслеповат. Молочно-белые волосы отросли так, что можно было заплетать небольшую косичку. На шее на плотном кожаном шнурке висела вырезанная из дерева фигурка человечка с непомерно большой головой. Голова человечка была сплошь покрыта следами зубов – мальчик использовал ее в качестве соски. Стоило Элле коснуться игрушки, как ребенок отпрянул и по-заячьи пронзительно заверещал. Вода в ванной его не испугала – наверняка буки регулярно мыли детей. Даже что-то похожее на восторг заплескалось в округлившихся глазенках. Мальчишка пару раз неуверенно хлопнул по пенистой поверхности ладошками. А у Эллы на несколько мгновений затуманился взгляд – без предупреждения обильно выступили слезы. К концу купания ребенок был уже таким сонным и вялым, что никак не отреагировал на обработку многочисленных порезов и ссадин. – Элла Леонидовна, а дайте ключ от двери, пожалуйста, – возникла за ее спиной Таня. Она привставала на цыпочки, стараясь разглядеть ребенка. – Зачем? – нахмурилась Котенок. – Твой брат вас убедил, что должен бежать в лес? А кто умолял перекрыть ему все выходы из этой квартиры? – Вы что! – вспыхнула Милич. – Я ему ни за что не позволю уйти! Просто там Платон со Златой пришли. Я их запущу и тут же снова запру. Элла свободной рукой достала и вручила ей ключ. Когда она вынесла спеленутого в полотенце и ее байковый халат мальчика в комнату, они все были там. Что-то обсуждали, но разом стихли, замерли, кажется, коллективно перестали дышать. Элла опустила ребенка на диван, вынула из кокона и переложила на одеяло. Все это она заранее подготовила, даже подумала, что снимет матрас и перенесет на пол, если ребенок заволнуется. Подушки не было. Дав малышу освоиться и свернуться клубочком на простыне, осторожно попробовала накрыть его другой – возражений не последовало, мальчик уже почти спал. Элла решила, что накормит его потом, – пусть пока отдохнет и немного освоится. Она закончила с устройством малыша, повернулась – и снова увидела их глаза, всех четверых. Они смотрели только на ребенка, смотрели и молчали. Элла была потрясена. Примерно месяц понадобился этим детям, чтобы найти друг друга, стать семьей, братьями и сестрами. А в этом заснувшем измученном первенце они сразу и бесповоротно признали своего. Девушку зазнобило от волнения. Малыш может оказаться опасен, они пока этого не знают. Сейчас она расскажет им об этом… но будет ли это иметь значение? В глазах старших первенцев она видела непоколебимую решимость защищать ребенка, жизни свои положить за него. Элла даже тряхнула головой, отгоняя морок. – Пойдемте на кухню, – сказала, стараясь, чтобы голос не дрогнул. – Пусть отдыхает. А нам о многом нужно поговорить. Свет в комнате остался включенным. И дверь на кухню Котенок не закрыла, чтобы постоянно наблюдать за сладко спящим малышом. Тщетно пыталась Элла накормить хоть кого-то обедом. Слишком все были взволнованы, даже напуганы. У всех было что рассказать. Сперва говорили младшие девочки и Танин брат. Потом Элла рассказала о разговоре с Эдуардом и ночном происшествии в Институте. Последним заговорил Платон: – Когда мы ехали из Питера, я заметил, что учителя чем-то взволнованы. Подошел к нашему физику, спросил, может ли он со мной поговорить. Мы пересели в хвост автобуса, и я спросил его, что произошло. Элла слушала и иногда кивала: она знала, что никто из учителей не отказал бы Воронцову, этот необычный парень с его абсолютной памятью и глубокими познаниями по всем предметам воспринимался ими скорее как равный, нежели как ученик. Для педсостава он был волнующей загадкой. – Физик сразу заговорил о Маго, спросил, когда я с ним созванивался, – все в курсе, что мы дружим. Потом рассказал, что он снова влип в историю, но на этот раз дело дошло до обращения в полицию. Конечно, когда я услышал, что жертва – пресловутая Даша Зимина… Но вроде бы девочка в самом деле пострадала, сейчас в больнице. Есть свидетели нападения. Все это очень странно. Мы со Златой остаток пути обсуждали все варианты. Предположим, Маго снова решил устроить Даше сеанс страхотерапии, как он это называет. А девочка испугалась, шарахнулась, провалилась куда-то… – Но Маго сам первый пришел бы ей на помощь! – не утерпела Злата. – Да, точно. Но, может, он заметил этих самых свидетелей, решил, что они даже лучше ей помогут. Еще я предположил… – Тут Воронцов остановился, словно судорога пережала его горло. Справился с волнением и продолжил: – Я предположил, что на него что-то нашло, как на меня в тот день, когда напали на нас с Таней. Этого нельзя сбрасывать со счетов, хоть Маго и самый младший. Нам так мало известно о самих себе… Но одно мы со Златой знали точно: прятаться от нас Маго не станет, что бы он там ни натворил. Мы почти не сомневались, что он затаился у школы и ждет нашего возвращения либо пошел к кому-то из девочек или к Элле. Планировали везде заглянуть, но тут Танин звонок. И мы пошли сразу сюда. Теперь количество версий возросло… – А какая основная? – спросил Володя. – Ну, можно предположить, что Маго тоже услышал вой. Как и девочки, обо всем догадался. Возможно, он не столкнул Зимину в шурф, а, так сказать, спрятал ее там, защитил таким образом. А сам… Платон не договорил, только рукой махнул. Да все и так понимали, как повел бы себя Магомет в подобной ситуации, двух мнений тут быть не могло. – Но Маго с самого утра был какой-то странный, – тихо и робко заговорила Вика. – Менял мнения насчет программы дня, зачем-то пошел с Дашей вдоль озера. Услышав вой, он наверняка рванул бы туда, но трогать Зимину не стал бы – он же не знал, что эти первенцы опасны. – Да, верно, – поддержал Платон, и Фомина порозовела. – Значит, Дашка все же нагло врет! – выпалила Таня. – Может, она сама туда прыгнула, потому что… ой… Лицо девочки приобрело землистый оттенок. Брат тут же подскочил к ней, нащупывая в собственном кармане таблетки, – он тоже на всякий случай носил их при себе. Остальные, на лету поймав Танину мысль, замерли в ужасе. – Прыгнула, потому что увидела в лесу кого-то из первенцев? – сильно морща лоб, вслух проговорила ее догадку Злата. – И они напали на Маго? Теперь она врет, потому что не хочет прослыть сумасшедшей и… и знает, что Маго не сможет опровергнуть ее слова? Тяжелое, жуткое молчание воцарилось на кухне. Потом Платон встал на ноги: – Так, спокойно, Маго мы все знаем – он нигде не пропадет. И он точно жив, поскольку живы мы. Но все же предлагаю осмотреть лес.