— Слушайте, понятное дело, что мне конец… Ну, так удовлетворите же мое любопытство. Всего пара слов. — МВД говорил так легко, словно издевался над своими палачами и самой смертью, хотя стоит признать, ему эта легкость далась очень непросто. — Что ты хочешь узнать? Только быстро! И не смей мне зубы заговаривать. — Ни в коем случае. Минута времени. Какова ваша идея? — Клан Теней — это объединение сильных по духу людей, которым надоело жить в придуманной кем-то нелепой системе координат. Осознав гниль в современном обществе, мы решили выйти из-под ее гнета и стороннего влияния, чтобы жить вне границ чужого мнения, а свои ценности ставить в приоритет. Жестокость не является злом, если ее проявление необходимо в разумных пределах. Наши цели — построить вид общества, при котором каждый сможет не врать самому себе, отличать себя от мусора и человеческого подобия, такого, как ты. Понятно разъясняю? — Вполне доходчиво, — вздохнул МВД. — И убийство, избиения, пытки десятков людей для вас являются оправданными проявлениями жестокости? — Я слышу сарказм, — прищурившись, прошипел Начальник. — Все! Хорош болтать! Кончай его, и поехали. — Пап, подожди меня в машине, — строго произнес парень. — Я тебе сколько раз говорил, чтобы ты не называл меня папой на работе! — огрызнулся Начальник. — Зачем мне уходить? — Не люблю оставлять свидетелей, Начальник. Мужчина резко изменился в лице и рассмеялся: — Недурно… Недурно. Далеко пойдешь. Смотри, чтоб не пришлось переделывать. — И он направился к машине, которую они оставили в пятидесяти метрах, в самом начале моста. — Ну что, педик! Готовь свою задницу к смерти, — громко произнес Новичок, чтобы ветер разнес его слова, а затем вплотную подошел к МВД. «Какой стыд!» — подумал Виктор Демьянович. Ему было одновременно и смешно, и страшно от мысли, насколько же глупо закончится его жизнь и как же много грязи на этом свете. Парень приблизился к МВД и прошептал то, чего Миронов никак не ожидал услышать: — Запоминай, дважды повторять не буду. Не дергайся, я стреляю в воздух прямо возле твоего уха, выстрел тебя оглушит, но, как только ты его услышишь, прыгай вниз. До воды далеко, будет больно, но так у тебя есть шанс выжить. Река глубокая. После этого не появляйся в этом городе больше никогда, понял? — Затем парень добавил: — Ты мне понравился, ты милый, — и улыбнулся двусмысленной улыбкой, затем сделал три шага назад, бросил взгляд на машину, где сидел его отец, и выстрелил. 20 — И вы прыгнули? — с широко раскрытыми глазами воскликнул Арсений. — Да, у меня потом синяк был на полспины, я еле двигался. — Миронов смеялся над этими событиями, теперь они казались ему не такими уж и серьезными. — И где теперь ваш спаситель в голубом плаще? — Арсений не мог не пошутить. Виктор Демьянович усмехнулся от этой шутки и сказал: — Про него я тебе попозже расскажу. — Что это было за место, где вас держали? — спросил Романов. — Самая настоящая незаконная тюрьма для нелегалов, мигрантов, проституток, геев, лесбиянок и просто случайно попавших под раздачу. Натуральный нацизм во всем его многообразии. Нигредо покрыл своим влиянием весь город. Туда легко попасть, но уехать можно только по разрешению Хозяина. Город производил хорошее впечатление. Но это только видимость. Туристы туда редко приезжали, а если и приезжали, то их никто не трогал, но вот если ты случайно попадешь в эти жернова, то сбежать оттуда только один шанс — в гробу. Мне повезло. В который раз… Заставляет задуматься о том, что все-таки у каждого из нас есть своя судьба и моя ведет меня самобытным путем. — Что с вами делали в той тюрьме? — осторожно спросил Арсений. Виктор Демьянович долго молчал, потом достал сигарету, закурил и произнес: — Мне порой кажется, что все это всего лишь один из моих странных снов. Они долго молчали. Наконец Арсений не выдержал. — Ну, расскажите же, наконец, как вы выбрались из воды, как выжили? Это же просто уму непостижимо! — воскликнул судмедэксперт, вскочил со стула и резко, по-детски обнял Миронова. — Я верил, я все время верил, что вы живы, Виктор Демьянович. МВД не ответил на объятия Сени, только немного похлопал его по руке и сказал: — Зови меня просто Витя. — Постараюсь. Ну, я жду… — Арсений подлил себе немного горячей воды в кружку и вернулся за стол. — Удар о воду оказался и правда болезненным, как говорил тот парень. Но я, видимо, был так напуган, что адреналин не дал мне потерять сознание. Я проплыл под водой метров двадцать и тихонько всплыл. Меня отнесло течением еще метров на пятьдесят, так что даже если кто-то и захотел бы меня разглядеть, то у него ничего бы не вышло. Я выбрался из воды и бежал, пока были силы. Куда идти? Что делать? В голове абсолютная пустота, только внутри чувство бесконтрольной радости, что я жив и свободен. И наплевать на то, что холодно, больно и страшно. Свобода! Вот великая сила и радость. Мне тогда повезло, что я как-то интуитивно пошел в противоположную сторону от Новошайтанска. Километрах в ста на запад был другой город, побольше. Я туда дошел за четыре дня почти без еды, воды и отдыха. Брел по лесополосе вдоль дороги, чтобы меня никто не мог заметить. Я очень сильно боялся. Знаешь, такая паранойя, что все, кто едет в тот город, заодно, что все знают про меня и могут снова поймать. В том городе я украл новую одежду из магазина и немного еды, спал в парке на скамейке. Потом клянчил деньги на проезд, и спустя пару дней мне удалось насобирать немного средств, чтобы помыться и позвонить Тимофею. Хорошо, что я помнил его номер наизусть. 21 — Алло, Тимофей, это Миронов, — выпалил Виктор Демьянович, как только услышал, что гудки закончились и кто-то ответил. — Черт подери, где вас носило целый месяц?! — воскликнул голос в трубке. — У меня возникли трудности. Не хочу рассказывать по телефону, мне нужна твоя помощь. У меня нет ни денег, ни документов, ни вещей. Я в Оловецке и долго не протяну. Тебе ехать сутки. — Твою мать… — В динамике послышался тяжелый вздох. — Хорошо, я приеду. — Тогда увидимся завтра вечером. Я буду ждать на главной площади, на скамейке, пока ты не придешь. При встрече все расскажу. Конец связи. Тимофей приехал поздно, за полночь, но Виктор Демьянович упорно сидел на скамейке и докуривал последние сигареты. Молодой человек подошел с лицом плохого актера, которому все происходящее как будто бы безразлично, хотя на самом деле, если быть честным, он очень переживал за МВД, ведь бывший следователь — их последняя надежда на поимку Нигредо и сохранение организации. — Пойдемте быстрее отсюда, пока вас менты не загребли. Найдем какой-нибудь отель и ресторан, где можно нормально поесть, — произнес Тима, и они направились к его автомобилю. Ехали молча. В определенный момент молодой человек не выдержал: — Ну, и чего вы молчите? Где вас носило? Мы уже полстраны прошерстили в поисках вас. — Я нашел его! — мягко произнес Виктор Демьянович. — И что теперь? Где он? — Его зовут Никита Григорьевич Домин-Ганер. Он владелец компании DominTechnic. — Я знаю, кто он такой. Его вся страна, если не мир, знает. — Парень явно был удивлен. — Я был в его родном городе Новошайтанске, и там творится тихий беспредел. Меня сдали, обвинили в гомосексуализме, пытали, а потом хотели убить, если бы не один парень, благодаря которому я сейчас сижу здесь. Новошайтанск — это клоака. Там все подчинено своим законам, и я уверен, что Нигредо приложил к этому руку. Более того, я уверен, что это не единственный подобный город у нас в стране. — Виктор Демьянович говорил тихо, отвернувшись от собеседника и наблюдая, как за окном автомобиля медленно проплывает центр Оловецка. — Что вы намерены делать? — Поймаю его. — А дальше? — Не знаю. — Только не наделайте глупостей, хорошо? — промолвил Тимофей и бросил испуганный взгляд на Миронова. Тот ничего не ответил. На следующий день они разъехались. Тимофей оставил МВД немного денег и новые документы, но предупредил: «Это липа, состряпанная на скорую руку. Если кто-то заинтересуется вашими документами, лучше просто бросайте все и бегите. И отложите немного денег на экстренный случай, чтобы мне не пришлось снова за вами ехать». На том и попрощались. Виктор Демьянович уехал из Оловецка обратно в Петербург — ему там понравилось. Но он провел в Северной столице всего пару недель. До следующего убийства оставался месяц. Из социальных сетей МВД выяснил, что ровно через три месяца после предыдущего эпизода, в конце мая, Нигредо будет выступать с лекцией и автограф-сессией в Екатеринбурге, и отправился туда. Город понравился Виктору Демьяновичу. Своими высокими стеклянными высотками он напоминал Москву, центр выглядел как маленькое подобие Петербурга, а окраина такая же индустриальная и серая, как во многих других городах, в которых Миронову довелось побывать. Но у Екатеринбурга была своя атмосфера, которая вызывала двойственное ощущение. Вроде бы похоже на мегаполис, но все вокруг все равно дышит простотой и размеренностью. Это был широкий город, в нем легко дышалось. Убийце затеряться здесь не составит особого труда, но в этот раз МВД этого не допустит. Он дал себе зарок, что ничто не нарушит его планы раз и навсегда остановить этого маньяка. В городе было мало парков, где могла бы развернуться трагедия. Миронов снял однокомнатную квартиру поближе к одному из них — парку имени Маяковского, и стал исследовать город. Месяца хватило, чтобы изучить все скверы, лесные массивы и места отдыха. Но Виктор Демьянович решил пойти на опережение. Он устроился волонтером на выставку, в которой должна была принимать участие компания Нигредо, и выяснил, где, как и когда будут встречать и располагать гостей. А затем исчез. Вряд ли кто-то стал бы его искать. Месяц МВД усиленно тренировался. Каждое утро пробежка, отжимания, пресс и прочее. Он купил себе грушу и метелил ее, но без особого энтузиазма — его он берег для главного виновника торжества. Все это отнимало довольно много как физических, так и моральных сил, но Миронова это не останавливало, он работал как заведенный, одержимо приближаясь к своей цели. Оставалось всего несколько дней до прибытия убийцы в город, нужно было каждое действие отрепетировать до секунд. 22 Виктор Демьянович встречал Нигредо в аэропорту, если можно было так выразиться. Он старался, не привлекая внимания, держать свою цель в поле зрения практически круглосуточно, поэтому проводил почти все время в арендованной на три дня машине. Здесь он спал, перекусывал и прокручивал в голове все возможные коридоры действий. Никита Григорьевич первый день провел на выставке, но вечером вышел без охраны и прочих посторонних через служебный вход и направился к парку имени Маяковского, недалеко от которого располагалась детская школа искусств. Именно там он и стал искать себе жертву. Что удивительно, Миронов это понял только сейчас, все его выступления, лекции и встречи с публикой всегда планировались в дневное время — Никита Григорьевич всегда освобождал свой вечер, чтобы заняться действительно важными для него делами. В первый вечер он лишь присматривался, не зная, что за ним наблюдает, не смыкая глаз, тот, кого, казалось, уже давно стерли из реальности. Отчасти это было верно — память о Миронове в его родном городе постепенно стиралась. О том, что он жив, знали только двое. Номинально МВД не существовало, но это никак не отражалось на его физическом теле. Виктор Демьянович был жив, и сейчас он дышал полной грудью, как никогда раньше, а сердце порой заходилось в невероятно бешеном ритме. Когда все дети покинули школу искусств, Нигредо спокойно двинулся вдоль по улице. Через несколько кварталов он заказал такси и направился в отель. В эту ночь Миронов не сомкнул глаз. Он боялся, что может пропустить момент. Пару раз он отрубался на пять— десять минут, но его сознание все равно концентрировалось на маньяке, который сейчас, наверное, спокойно спал в своем люксе, и ему грезились приятные мысли о том великом, что он совершит в ближайшие дни.