Животное резко сделало прыжок в сторону МВД — так, что у того от неожиданности чуть сердце не остановилось. Но этот прыжок был больше похож на игру маленького щенка или волчонка, но никак не на проявление агрессии. Волк снова посмотрел на лес и резко перевел взгляд на Миронова. — Черт возьми, — вырвалось у следователя. Он шумно выдохнул и медленно пошел в сторону леса, туда, куда был устремлен взгляд животного. Как только Виктор Демьянович сделал несколько шагов, волк сразу же сорвался с места и скрылся в непроглядных зарослях. — Куда?! — воскликнул МВД и вошел следом за ним в лесополосу. Ветки так хлестали Миронова по лицу, что бесполезно было подставлять руки для защиты. И ничего не было видно. Черный волк в этой непроглядной темноте потерялся почти сразу, так что Виктор Демьянович просто шел наугад. Казалось, этот путь длится целую вечность, пока сквозь ветви не начал пробиваться свет фонарей с соседней тропинки. МВД пошел в его сторону, но, не дойдя буквально десятка метров до дороги, вдруг увидел что-то темное возле дерева. Там кто-то лежал. «Может, этот самый волк?» — подумал следователь. Но этот кто-то или что-то не шевелился. Миронов дал глазам немного привыкнуть к темноте, присел на корточки и пригляделся. То, что он увидел, напугало его не меньше, чем внезапное появление черного волка посреди городского парка. Под деревом лежала мертвая девочка в розовом платье, хотя в темноте его цвет было сложно определить точно. На голове у нее зияла огромная рана, как от удара молотка или биты, а на ноге виднелся какой-то рисунок. МВД подобрался чуть поближе, аккуратно, кончиками пальцев взял край платья и приподнял его повыше, чтобы разглядеть рисунок. Это был смеющийся клоун с большим гелиевым шариком. Неожиданно слуха Миронова коснулся еле слышный шепот. Он повторял: «Нас было много… Нас было много…» Виктор Демьянович стал озираться по сторонам, пытаясь отыскать источник этого шепота. — Здесь кто-то есть? — спросил он. — Подай мне знак. Вдруг кто-то резко схватил Виктора Демьяновича за руку, он закричал. Это была девочка. Она открыла глаза, посмотрела на МВД и произнесла: «Нас было много…» А затем неожиданно прокричала писклявым голоском: «Нас было много!!!» Крик вырастал стеной и давил на барабанные перепонки следователя. От него нельзя было избавиться, он словно затекал в уши и устремлялся прямиком в мозг, пронзая его иглой. Крик стал ноющей болью, которая разливалась по телу Виктора Демьяновича и становилась невыносимой. Спустя мгновение МВД упал и потерял сознание. 4 Миронов проснулся от яркого солнца, проникающего в комнату, и поднялся на кровати, судорожно пытаясь отыскать хотя бы клочок бумаги и карандаш, — сон непременно нужно было записать, чтобы не забыть важные подробности. Эти сны не снились просто так — кому-то нужна помощь, и МВД это знал, поэтому нельзя было терять ни одной детали. Но в комнате, кроме кушетки и старой металлической вешалки с капельницей, не было ничего — ни занавесок, ни шкафов, ни стульев. Искать канцелярские принадлежности не имело никакого смысла. Только сейчас, сидя на кровати, Виктор Демьянович вдруг осознал, что он не знает, где находится. «По-видимому, очередная конспиративная квартира TrickOrTreat», — подумал следователь. — Эй, друзья, здесь есть кто-нибудь? — крикнул он. Через мгновение в дверях появился Тимофей, который спас жизнь Миронову. — Вам нужно лежать еще несколько дней. Не вставайте, — произнес он и исчез. — Эй! — крикнул МВД, потом подумал, что «Эй!» — это как-то излишне фамильярно по отношению к человеку, который спас ему жизнь, и добавил: — Спасибо! Куда вы ушли? Подождите! Ответом послужило молчание, и Миронов плюхнулся обратно на кушетку. На удивление он практически не чувствовал боли в боку, только легкое давление. Возможно, обезболивающее так хорошо действует — голова ясная, а боли нет. Виктор Демьянович приподнял одеяло и обнаружил, что лежит в одних трусах. Он оторвал с одной стороны пластырь и заглянул под повязку. «Я, конечно, не специалист, но шов выглядит восхитительно, я бы даже сказал, практически идеально», — улыбнулся про себя Миронов. Видимо, все-таки лекарства имели некое влияние на сознание МВД — он был на удивление в прекрасном расположении духа. Такого Виктора Демьяновича не помнил сам Виктор Демьянович. «Может быть, оно и хорошо. Надо же хоть иногда радоваться, даже мелочам. В конце концов, битва выиграна малой кровью», — подумал Миронов. — Что вы делаете? Верните повязку на место! МВД поднял взгляд в сторону дверного проема и улыбнулся. Определенно медикаменты действовали! — Рад тебя видеть, Моисей, — произнес он. Молодой человек явно не был готов к такому приему, поэтому немного потоптался в проходе, потом вошел и присел на кровать, положив на колени папку с какими-то бумагами, которую он невесть зачем принес с собой. — Виктор Демьянович, у меня к вам серьезный разговор, — начал парень, но МВД его перебил: — Дай бумагу и ручку. Моисей сходил в соседнюю комнату и принес, что просили. — Так… Девочка лет двенадцати. Платье розовое. Рисунок клоуна с воздушным шариком, один или два удара молотком по голове. Парк, памятник летчикам, Санкт-Петербург, — бубнил себе под нос Миронов и записывал. — Это что такое? — удивленно спросил молодой человек, следя за тем, как МВД дрожащими руками выводит буквы на бумаге. — Вы бредите? — Нет, просто надо записать, чтобы не забыть. Тебе это ничего не напоминает? Моисей глупо уставился на следователя. — Ну же… Платье, удар молотком по голове… — Нигредо? — скривив гримасу недоверия и отвращения, предположил парень. — Не знаю, — отрезал Миронов, — возможно. Ладно, этим я займусь позже. Ты хотел со мной поговорить. МВД говорил так, словно сидел у себя в кабинете, а к нему пришли его оперативники, словно он опять в строю и раскрывает новое запутанное дело. — А вы вообще когда-нибудь отдыхали? — Очень давно, — перебил Миронов. — Ближе к делу! — Расслабьтесь, вам нужно еще несколько дней отдохнуть, иначе вы не сможете нормально функционировать, — спокойно произнес Моисей. — Теперь к делу. Я собрал для вас всю информацию, которую мы знаем о Нигредо. Вам это понадобится, если вы еще собираетесь довести дело до конца. — Молодой человек протянул папку Виктору Демьяновичу. — И последнее: нас выслеживают. Делают это крайне старательно и прилежно. Боюсь, что маски сорваны и ничто их не остановит, даже шантаж. Мы и так опубликовали слишком много всего. Рано или поздно меня убьют. Боюсь, что долго бегать я не смогу, поэтому я хочу попросить вас об одном одолжении… — Я слушаю, — тихо произнес Миронов. — Если меня не станет, вы постараетесь продолжить мое дело или хотя бы покончить с Нигредо. Если вы согласитесь, то ни в чем не будете нуждаться. У нас имеется несколько счетов, пара анонимных инвесторов, хотя «анонимных» — это громко сказано. Мы знаем их, они часть нашей организации, им можно доверять. Средства есть, работа тоже. — Он на мгновение замолчал, а потом крикнул в соседнюю комнату: — Парни! Через несколько секунд в дверях появились двое. — Тимофея вы уже знаете, он помог вам. А это… — он указал на второго парня в очках и с рыжими, как морковь, волосами, — Георгий, Гоша, но мы называем его Ганс. — Почему? — удивился МВД. — Потому что он родился и изучал компьютерные технологии в Германии. — Это настоящие имена? — Нет, — отрезал Моисей. — Что вы думаете по этому поводу? — робко добавил он. — Не могу сказать так сразу. Это большая ответственность… — задумчиво произнес Виктор Демьянович. — Но вот это дело, — он потряс папку, — я определенно доведу до конца, или я — это не я. 5 — На следующий день Моисея убили… — МВД отпил глоток чая и ненадолго замолчал, как молчат, вспоминая своего давно ушедшего друга, те, чья скорбь не утихла. После сеанса гипноза Миронов и Арсений сели на кухне за стол и стали говорить. Теперь уже бывший следователь рассказывал все, что ему удалось вспомнить о тех пяти долгих годах, в течение которых все его считали мертвым. А рассказать было о чем… — Почему ко мне не приехали с ранением, я бы помог? — задумчиво, смотря в окно, произнес Романов. — Не было времени. К тому же все должны были считать меня либо мертвым, либо пропавшим без вести. Для их же блага. — Покажите шрам! — неожиданно выпалил Арсений и уставился на Миронова. Виктор Демьянович покорно приподнял рубашку. — Почти ничего не осталось, — с немалой долей восхищения произнес Романов. — Очень хорошая работа. Я помню по опубликованной в Интернете записи, что Нигредо обещал вас не убивать? Так зачем же тогда было нужно это покушение? — Знаешь, Сеня, за то время, что я живу на этом свете, я усвоил одну простую истину. — И какую же? — Никому не верь. — Что было дальше? — Сразу же после убийства Моисея мы съехали с той квартиры. Скорее всего, это сделали люди Нигредо, так же как и в моем случае, поэтому скрываться теперь приходилось тщательнее. Я полежал еще один день, потом ждал, пока ребята сделают мне новые документы, а их надо было наделать, что называется, с запасом на тот случай, если меня кто-то найдет, узнает или я попаду в безвыходную ситуацию. Никуда практически не выходил, чтобы ненароком не встретить какого-нибудь знакомого, как это обычно бывает. Потом взял папку с бумагами, которую мне передал Моисей, достаточное количество денег, оставил за главного Тимофея и уехал доводить начатое дело до конца. Мы о многом сговорились с ребятами, составили план на ближайшее будущее, но об этом я расскажу чуть позже. 6 Итак, Виктор Демьянович поехал в Петербург. Во сне он увидел памятник ленинградским летчикам, значит, единственным вариантом было начать поиски оттуда. Миронов не решился появляться на вокзале своего родного города, поэтому просто взял тот самый старый «фольксваген» Моисея и отправился в путь. У него на руках были все необходимые документы на автомобиль на случай, если его остановят, что было маловероятно, потому что такие неприметные маленькие автомобили по статистике сотрудники ДПС останавливают реже всего. В дороге МВД отдыхал, старался меньше думать и просто наблюдал пейзажи, которые мелькали в окнах. Дорога настраивала на созерцательно-тоскливую волну. И потосковать было о чем. Жизнь бывшего следователя в мгновение ока изменилась до неузнаваемости. Уже ничего не будет как прежде. Сменились работа, семейное положение, место жительства, статус, вот теперь и город. Миронов Виктор Демьянович для всех его знакомых, друзей, коллег и близких умер. Согласно одним документам он Юрий Алексеевич, другим Павел Ильич, но МВД не особо вдавался в эту придуманную легенду. Внутри он всегда будет Виктором Демьяновичем, хоть Юрием его назови, хоть Павлом. В жизни Миронова теперь было две доминанты — это дорога и одиночество. И с обеими можно справиться одной левой. Виктор Демьянович приехал в Петербург вечером следующего дня. Он старался никуда не торопиться — остановился в хостеле в центре и пошел немного осмотреться. Миронов давно не был здесь. С этим городом у него сложились странные отношения. Петербург восхищал своей красотой, архитектурой — изящество и грация в чистом виде, — но атмосфера здесь была очень давящая, серая, унылая… Атмосфера для тех, кто любит подумать о вечном за чашечкой чая во время постоянного непрекращающегося дождя. Облака над этим городом нависали так низко, что давили на своды арок, мосты, здания и жителей. Этот город можно было сравнить с высокохудожественной черно-белой фотографией. Красиво? Да. Красочно? Нет. Но чарующая магия в Петербурге определенно была. Виктор Демьянович прекрасно провел остаток дня в уединении и прогулках по набережным. Вечером он зашел в магазин электроники и купил себе самый дешевый ноутбук, он был ему необходим, чтобы держать связь и начать поиски информации в Интернете. В отеле был бесплатный Wi-Fi, поэтому Миронов без труда отыскал на карте место, где был установлен памятник «Защитникам ленинградского неба». Парк Сосновка находится ближе к окраине, в спальном районе города. Во времена Великой Отечественной войны здесь располагался военный аэродром, с которого летчики совершали свои боевые рейсы. Тогда это была самая окраина города, где даже не было многоквартирных домов. Район начали плотно застраивать и заселять уже примерно в 1960-х годах. С тех пор здесь парк. Он очень популярен среди местных жителей. В нем часто гуляют молодые мамы с колясками, тренируются спортсмены, бегуны, катаются велосипедисты. Это днем… Но с наступлением заката здесь становится тихо, как на кладбище. Кстати, оно здесь тоже имеется. Военное захоронение возле центральной аллеи.