Старший хранитель, не скрывая удивления, покачал густой шевелюрой: – Когда мне сказали, что ты притащил его сюда, я не поверил. – Сеть спала, и Дексель с Трюком ушли, а Блондин… Он с самого начала собирался убить заложницу. – Макс поднял голову, потирая красный лоб. – Сегодня я все понял по его взгляду, такому же поехавшему, как тогда, и снова дал ему это сделать… – У всего моего отдела пальцев на руках не хватит, чтобы сосчитать, скольких он убил. – Мортен подошел и опустил руку ему на плечо. – Заканчивай, слышишь? Макс снял его руку со своего плеча и сунул в ладонь новенький токен с орлиными головами: – Принимай. – Тенёв, – не собираясь разбираться, что происходит, начал старший хранитель, а когда Макс встал, чтобы выйти из блока, гаркнул на него что было сил: – Стоять! Я тебя так передержал на улицах, что тебе все мозги отбили? Ты год прохода мне не давал со своим повышением, а теперь, когда я уже подготовил для тебя дело, ты просто так уходишь? Поймав одного из самых опасных бандитов в городе? Макс стоял, тяжело дыша. Его брови сдвинулись и исказили лоб широкими трещинами. – Из-за меня погибли два человека. – Они погибли из-за того дегенерата за решеткой. – Я нарушил устав. После короткой паузы, которая собрала все внимание дежурящих в блоке стражей, голос старшего хранителя обратился через коммуникатор к группе в антикварном салоне: – Это Мортен. Докладывайте, что по камерам? – Все как всегда, – сквозь шипение отвечал незнакомый мужской голос. – Их выключили, как банда зашла внутрь. Здесь, правда, съемочная команда готовила рекламный ролик, но одна из камер разбита, а вторую, видимо, даже включить не успели. Мортен снова заговорил с Максом: – Не помню, чтобы когда-либо выпускал со стажировки нытиков. Берешь два дня выходных, чтобы заново найти свой несгибаемый характер, и в понедельник идешь ко мне – получать дело по преступнику из Красного реестра! Они какое-то время молча постояли в тишине изоляционного блока, пока вниз не прибежали другие хранители. – Говорят, Тенёв поймал Блондина? – озираясь, спросил один из них, но ответить им было уже некому. Глава 15. Яра Теория магии оказалась предметом, от которого нестерпимо тяжелели веки и клонило в сон, вне зависимости от того, читала ли Яра книгу в библиотеке или слушала преподавателя на занятии. Как ни пыталась она сосредоточиться и изо всех сил постараться что-то усвоить, строки в диковинных книгах и витиеватые рассуждения преподавателей курса ускользали от нее сквозь усыпляющее марево. В их самой маленькой группе из восьми человек, считая Яру, было только две девушки. Вторую звали Сюзанна, ей было семнадцать, и те способности, которые она проявляла с первого дня, заставляли всех, включая преподавателей, без конца изумляться. Помимо ее уникальной силы, она обладала еще и столь же исключительной красотой: густые черные волосы мелкими кудряшками обрамляли овальное лицо с глубокими голубыми глазами, слегка вздернутым носом и изящным острым подбородком. Ее изысканные манеры говорили о хорошем воспитании, но легкое высокомерие выдавало непростой характер. Было еще четыре мальчика школьного возраста. Двое из них оказались светловолосыми братьями, которых Яра встретила на смотровой площадке двумя неделями ранее. Одного звали Костей, а второго Пашей, им было по шестнадцать, и различить их не мог никто, несмотря на то что близнецами они не были. Использовать силу у обоих получалось из рук вон плохо, но больше их, похоже, волновало то, что все их путали, а потом и вовсе стали нарочно называть именами друг друга. Единственным ровесником Яры оказался Рома. Им обоим исполнился двадцать один год, и они оказались в числе тех, у кого магия созревает поздно. Рома быстро нашел общий язык со всеми в группе, а за его простой и приятной внешностью скрывалась яркая харизма. Он, как и Сюзанна, вырос в семье магов и придерживался непривычного Яре стиля одежды. Его можно было бы отнести к началу девятнадцатого века, если бы современный мир не вдохнул в него новую жизнь: асимметричные кожаные мундиры и кители с высокими сапогами можно было часто видеть на женщинах, а яркие френчи с вычурным орнаментом или длинные приталенные сюртуки – на мужчинах. Эти образы завершали трости с ручками в виде мифических зверей и золотые часы на цепочках, а иногда посохи, как в случае с хранителями, или даже кинжалы и мечи. Именно от Ромы Яра узнала, что эта мода отражает статус мага, а когда она спросила, что он имеет в виду, то ответ услышала неоднозначный: – Не все проживают только одну жизнь. – На сегодня закончим, – хорошо поставленный голос преподавателя привлек внимание группы. – Встретимся в среду. Все оживленно принялись собираться и покидать кабинет. Сразу за белыми резными дверями Яру остановил Рома, рядом с которым уже стояла Сюзанна. – Не так быстро. – Он хитро улыбнулся, отводя ее от двери. – Я лично сегодня гарантирую, что никто из вас не окажется дома в приличное время. У меня завтра день рождения, и я намерен начать отмечать его прямо сейчас, поэтому ни одна причина пропустить сегодняшний вечер в Квартале Грифонов не будет расцениваться как уважительная. – В Квартале Грифонов? – переспросила Яра. Услышав их разговор, еще один новый знакомый по имени Влад незаметно подошел и опустил руку ей на плечи. – Именно. И только потому, что ты там ни разу не была, ты уже не отвертишься. Удлиненный приталенный пиджак он носил расстегнутым, а на узких брюках красовался ремень в виде змеиной головы с гранатами вместо глаз. Ему было восемнадцать, а по силе магии в их группе с ним могла соперничать только Сюзанна. Но Яра легко освободилась из его захвата. – У меня проблемы, и боюсь, что не смогу составить вам компанию, – сказала она Роме. – Ты, похоже, ничего не поняла. – Тот рассмеялся в ответ. – Сегодня у тебя проблем нет! Есть люди, с которыми не получается спорить при всем желании из-за природного обаяния. Рома был из числа лучших в их роде. В компании с ним можно было вытерпеть даже Влада. Прямолинейность же Сюзанны, напротив, нравилась Яре, хотя иногда та достаточно откровенно показывала свою неприязнь ко всем вокруг. Занятия редко заканчивались рано, и, когда они вчетвером оказались в центре города, над темными фасадами домов уже повис рогатый месяц. Его отражение разрывала неспокойная гладь реки, по черной воде которой проплывали корабли-рестораны, а с палуб доносились музыка и веселые голоса. Квартал Грифонов раскинулся по обе стороны от реки Мойки и канала Грибоедова между пятью мостами: Красным, Зеленым, Каменным, Казанским и Банковским, в честь Грифонов которого и получил свое название. Он выглядел фантастически самобытно и подчеркивал мрачный дух, присущий Петербургу. Здесь, под сгорбившимися фонарными столбами со светящейся мгой, потоки времени словно слились, омывая улицы квартала. В их переливающемся всеми цветами магии волшебном течении отражалась жизнь разных столетий: впереди со стуком колес о мостовую незапряженная конка свернула с одной улицы на другую, оставляя за собой след магии и таинственное шипение; двое прохожих с громким смехом, встретившись посреди улицы, приподняли шляпы и направились к кораблю-ресторану, причалившему у широкого спуска, неподалеку от которого компания ребят пела под гитару. Проходя по многолюдной набережной, украшенной гирляндами, Рома рассказывал, что на соседней Большой Морской улице есть волшебный базар, скрытый в измерении. В начале прошлого века маги там торговали прямо под открытым небом, но со временем измерение превратилось в большой рынок с главной площадью и несколькими торговыми кварталами. Яра тем временем разглядывала необычные вывески на знакомых фасадах и витрины, в которых были выставлены книги, казавшиеся воплощением волшебного искусства, красовались готовые ожить театральные манекены в пышных нарядах и парили зачарованные артефакты. В десятках схожих домов дверь каждого магазинчика или таверны была неповторимой, будто бы за ней скрывался не только мир магии, но и захватывающая дух история. Рома остановился у огромных распахнутых дверей с витражами из ониксового стекла, приглашая их первыми пройти внутрь. Над входом горела надпись: «Черная Сахара», а сразу за порогом лежала взрослая львица, пристально следившая за прохожими. Яра отступила назад, но Сюзанна крепко взяла ее под руку и провела мимо настороженной хищницы. Стены ресторана были окрашены текстурой темного каменного среза с дымчатыми вкраплениями узоров, плавно переходящих от одного оттенка к другому. Многообразие теней разбавляли золотые прожилки, которые блестели в приглушенном свете парящих кристаллов. Они испускали желтое сияние, наполняющее воздух золотистой дымкой, а касаясь стен, свет становился то малиновым, то изумрудным. Внутри не было столов и стульев. Вместо них на полу лежали толстые плиты черного мрамора, а вокруг были разбросаны большие серые подушки. – Львы зачарованные? – спросила Яра, когда они прошли к единственной свободной зоне и увидели вторую львицу: белую с красными глазами. – Сатири и Ниоко, – ответила Сюзанна, назвав львиц по именам, и села на одну из подушек. – Нет, конечно, они не зачарованы. Хозяин этого места привез их из Африки еще львятами. Они выросли здесь и не опасны по большей части. – Ты знаешь хозяина «Сахары»? – поинтересовалась Яра, следуя примеру остальных и устраиваясь на полу. Сюзанна, важно тряхнув кудрявыми волосами, хотела ответить, но Рома заговорил раньше: – В городе нет магов, которые не слышали о Ратмановых. – Теперь нет, – ядовито поправил Влад, и его пристальный взгляд обратился к Яре. Всю дорогу от самой Цитадели он с таким откровенным вниманием наблюдал за ней, что, казалось, запомнил абсолютно все, что увидел. – И чем же они так известны? – игнорируя этот взгляд, спросила она, но в душе была готова провалиться в изоляционное измерение. – Ратмановы – самая большая и богатая семья в городе. – Рома переглянулся с Сюзанной, видимо, потому, что заметил, как не нарочно перебил ее, и она снисходительно позволила ему продолжить. – Их родовая история тянется через пять веков. В этом году они спонсируют первые в городе бои Магической Лиги. Белая львица поднялась и стала медленно приближаться, грациозно переставляя огромные лапы. Из ее пасти вырывалось горячее дыхание с утробным звуком, который в любой момент мог перейти в грозное рычание. Когда она подошла и поставила широкую лапу с длинными когтями на подушку, где сидела Яра, большие красные глаза львицы подсказали, что церемония знакомства требует определенных, но не очевидных действий. Рома пересел ближе. Львица громко зарычала, а когда он замер, опустила голову, обнюхала руки Яры и, тряхнув мордой, легла рядом, положив огромную голову ей на колени. Очень быстро от ее веса ноги начали неметь. Из-за барной стойки к ним подошла высокая девушка с татуировками. Она присела и потрепала львицу за холку. Ее красивое лицо скрыли прямые черные волосы с малиновыми прядями. – Сразу и не поймешь, что у этого зверя в голове, – первой заговорила Яра. – Это означает – добро пожаловать в стаю, – с улыбкой ответила девушка, и эта улыбка сделала ее еще красивее. – Перспектива быть раздавленной немногим лучше, чем съеденной, – отшутилась она и, воспользовавшись тем, что Ниоко подняла голову, убрала ноги. – Сестры у нас здесь главные, и уж если ты им приглянулась, то ты в «Сахаре» как у себя дома. К тебе никто, кроме стаи, и близко не подойдет, – проговорила девушка, почесывая львиное пузо уже перевернувшейся на спину Ниоко, а ее раскосые карие глаза светились почти материнской радостью. – Меня зовут Рита, – представилась она. – Вы готовы сделать заказ? Сатири улеглась поодаль, устремив взгляд в сторону их компании. Она, в отличие от своей сестры, была кремово-песочного окраса. – Маги теперь боятся львов. Куда только катится мир, – тихо фыркнула Сюзанна и, поймав понимание во взгляде Влада, принялась разглядывать вытесанное на мраморной плите меню, а потом произносить названия блюд, которые больше походили на заклинания. На входе показался знакомый силуэт. В мрачном свете Яра узнала Артёма. С ним были два хранителя, один из которых в ответ махнул Роме рукой. Все трое подсели к ним, расположившись вокруг мраморной плиты, и продолжили оживленный разговор. Рита приняла заказ и вернулась к барной стойке. – Стало совсем туго. – Один из хранителей, в черной форме с серебряными орлиными головами вместо привычных крыльев, увлеченно спорил с Артёмом. – У Чевского монополия на скрывающие чары. Он платит кучу денег своим людям, и они с каждым разом делают все более сильные отводы. Говорят, он где-то отрыл трех магов-близнецов, которые ему их и делают. – Орден тратит все силы на создание самых мощных нейтросетей, но банды стали на шаг впереди. Когда наши сети падают, их отводы все чаще остаются стоять. Работать приходится вслепую, – поддержал егеря второй страж, с крыльями на синей форме и аккуратно выбритой бородой. – Лёх, да сколько можно уже его ловить? – вмешался Рома. – Прошло пять… шесть лет, как Цитадель за этого Папу Чевского взялась? Сажайте, и дело с концом! – Нет, они скорее будут и дальше складно ныть о том, как тяжело работается хранителям, – издевался Артём. – Им занимается целый отдел, – Лёша ответил с видом, будто уже заработал мозоль на языке, повторяя одно и то же. – Последний раз наши под прикрытием работали полгода, и никто из них его так и не увидел. Лично он дела почти не ведет, все вопросы решают его люди. Лёша оказался старшим братом Ромы. От количества родственных связей, упоминаемых в разговорах, казалось, что весь волшебный Петербург – одна большая семья. Этот факт сам по себе не был удивительным, ведь сила магам передавалась по наследству, но Яра не могла отделаться от странного чувства несоответствия. На мраморной плите из ниоткуда появились несколько черных матовых сосудов с узкими горлышками, которые закрывали шарики из малиновой магии, а следом за ними – квадратные каменные подносы с разнообразными закусками, ингредиенты которых распознать на глаз было почти невозможно.