Глава 16. Лоренс В тиши старого дома витали забытые им в длительных путешествиях ароматы сухой листвы сада и мягкого лета. Ожившие портреты на стенах бросали в его сторону неодобрительные взгляды, а сами стены особняка, хранившие память его некогда знаменитой семьи, теперь словно говорили с ним нравоучительным тоном давней родовой истории. От ее величия остались лишь крохи, но прошлое, полное амбиций и славы, для Лоренса не утихало здесь до сих пор. Он босиком прошел по мягкому белому ковру к открытому широкому балкону, а легкий ветер раздул прозрачный тюль и полы его черного шелкового халата. Ближе к вечеру свет в комнате сестры играл, отбрасывая трепещущие тени листьев на светло-зеленые стены. В течение нескольких часов они перемещались от широкой кровати с бежевым балдахином к трюмо, где Ксави обычно красилась. Раньше ее записи лежали там вперемешку с косметикой, и на их краях оставались следы от пудры и росчерки всех оттенков помад. Сейчас стол был пуст, и только тени, проникшие сюда из сада на густо-оранжевых лучах солнца, напоминали о прошлой жизни в особняке. Комната сестры пустовала уже пять лет. После свадьбы с Дерэнтом Ксави поселилась в Италии и больше ни разу не приезжала во Францию. С лестницы донеслись тихие звуки шагов. Через открытую дверь зашла Матильда. Даже в преклонном возрасте она держала себя так умело и изысканно, что дряблая бледная кожа и длинные белые волосы казались лишь неудачной формой для утонченного содержания. В каждом ее движении чувствовалась элегантность и стать, свойственные прекрасным и властным особам. – Я почувствовала, что ты вернулся, еще ночью, – вместо приветствия строго сказала она. – Думала, ты сам заглянешь, но вместо этого вынуждаешь меня подниматься. Я больше не могу перемещаться и с трудом передвигаюсь по дому. – Не хотел тебя тревожить. – Лоренс склонил голову. – Твоя магия иссякла? Ее бледные голубые глаза, когда-то потерявшие свой небесный окрас, ненадолго спрятались под морщинистыми веками. Лоренс обратил внимание на конверт, который она принесла с собой. – Я все еще могу прикурить сигарету, – ответила она и открыла глаза. – Но мое время пришло. Мне нужно новое тело. Лоренс кивнул: – Я займусь этим. Она медленно села в кресло, опираясь на широкие резные ручки. Ее домашнее платье из красного бархата было до того ярким, что бледно-зеленая обивка мебели на его фоне будто становилась серой. – Как твои успехи? – Уйма слухов о тайном круге магов и никаких фактов, – ответил Лоренс, не скрывая раздражения в голосе. Костлявые руки Матильды изящным движением завернули конверт в темно-багряные нити энергии, которые переправили его к Лоренсу. – Месяц назад тебе пришло еще одно письмо. Оно на твое имя и от твоего имени, – она добавила комедийного удивления в голос. Лоренс вскрыл конверт и узнал свой почерк. Внутри оказался только один лист бумаги с тремя абзацами текста, записанными на скорую руку. Глаза жадно изучили их содержание. – Я был на острове Сулавеси, – говорил он, принимаясь расхаживать взад-вперед и то и дело возвращаясь к прочитанным строкам. – На реке, где жители добывают золото, видели мага, разговаривающего с птицами. Похоже на местные байки, которые я решил проверить. – Твоя погоня за ветром ни к чему не приведет, – тихо проговорила Матильда, но Лоренс продолжал: – Я не помню, чтобы был там, – с пылом объяснял он. – Если дело касается древних легенд, то перед тем, как их проверить, я отправляю себе много писем на разные адреса: обычных, электронных, есть даже такие, которые приходят через несколько месяцев. Это письмо я не помню. – Раз ты не помнишь, значит, мог встретиться с кем-то, кто сильнее тебя, и встреча эта прошла неважно. Именно поэтому я советовала тебе создать оберег памяти. – Подсказки, которые не отследить, куда надежнее артефакта, дублирующего воспоминания, – отмахнулся Лоренс. – Я остался жив, а это значит, что все прошло не так уж и плохо. Говорящий с птицами… – нарочно погружая себя в воспоминания, бормотал он. – Ты мог просто встретить мага сильнее себя, увидеть что-то, что не должен, и не справиться с контролем, который он использовал, чтобы избавиться от тебя, – говорила Матильда, пытаясь отрезвить его голову. – Это может оказаться простым совпадением. – За год я ни разу не встречал магов сильнее себя, хотя искал только их, – отмахнулся Лоренс и снова тихо повторил: – Говорящий с птицами… что это может значить? – Если это то, о чем я думаю… хотя это, конечно, маловероятно, – задумчиво произнесла Матильда, и Лоренс снова нетерпеливо перебил ее: – Мне нужно вернуться на Сулавеси. – Твоя мать звонила утром, – повысив голос, заговорила она, но старость с болезненным хрипом сломила его. Эти слова окончательно вернули его из воображения, наполненного долгожданными открытиями, к неприглядной реальности. – Что ей нужно? – сухо спросил он и швырнул письмо на столик у шкафа. – Ситуация выходит из-под контроля, – с тревогой объяснила Матильда. – Ребенка с трудом удается сдерживать, и все возвращаются в Италию. Твоя мать сказала, что у них есть план и ты нужен там. – Вот! – Лоренс разгоряченным жестом указал ей на письмо. – Это важнее, чем маги тайного круга, которые якобы могут знать, чего ожидать от магии Мэй. Мне нужно вернуться. – Только по-настоящему сильный маг сможет сдержать ее силу, а то, о чем сейчас говоришь ты, – это ничем не подтвержденные легенды. Сказки, если хочешь, – стояла на своем Матильда. – Она растет не по годам и в свои пять лет обладает силой взрослого мага. Еще немного – и мы не справимся с ней. – Ты с детства поощряла мой интерес к этим сказкам, – разозлился Лоренс. – Тайком от матери водила в семейную библиотеку и читала вслух записи Эмерика, а позже я уже сам изучал дневники его сыновей: Эмиля и Рене, их детей: Эниса, Ромена и Ивеса. Все они были путешественниками, исследователями, искателями, и не говори мне сейчас, что их записи – глупые сказки и ты больше не хочешь, чтобы я тратил на них свое время. Я в это не верю, так как именно ты разожгла во мне интерес к ним, потому что сама верила каждому слову, написанному в нашем семейном архиве. Матильда слегка улыбнулась, строго, но одобрительно: – Истории – это не истина. Их рассказывают люди, а врут они без конца. – Я вернусь в Асуру и займусь поиском объекта для тебя как можно быстрее. Там у меня будет время съездить на Сулавеси, – настаивал Лоренс. – Если с Мэй не может справиться огромный итальянский клан магов, чем смогу помочь я? – Я считаю, что возвращаться сгоряча опасно. Если это и правда тот, о ком ты думаешь, то второй раз тебе может не повезти остаться в живых. Не торопись и хорошенько обдумай, как вести себя в следующий раз. – Холодный блеск ее голубых глаз говорил ни о чем ином, как о том, что Лоренсу придется продолжать слушать. – Нашей семье необходимо вернуть свое имя. Пока ты живешь при храме среди монахов, это не произойдет. Ты – последний чистокровный отпрыск Ребеля. Это твой долг. Только благодаря этому имени ты тот, кто ты есть. – С усилием дрожащих рук Матильда встала с кресла. – Сделай то, о чем просит семья, и пожалей мои силы. Их осталось слишком мало, чтобы напоминать тебе об этом. Тем же вечером Лоренс отправился в Италию. Разрывая непроглядную тьму ярко-красными всполохами магических потоков, он опустился на тосканские холмы. Горячий воздух наполнил его легкие, в которых еще стыла ночная прохлада Парижа. Под ногами захрустел гравий. Высыпанная им дорожка вела через сад к старой каменной вилле, внутри которой едва теплился желтый свет. Ветхие деревянные двери были настежь открыты, вокруг ступеней раскинулись кусты цветущей гортензии. Без стука он вошел в дом. Любимая вилла новой семьи его сестры все так же вышибала тоску простотой и провинциальностью: потолок с деревянными балками, каменные стены, грубый кафель на полу – все это дополняли потертая мебель и едва горевшие старые светильники. На мягком красном диване перед низким столом, заваленным журналами и книгами о машинах, читал Дерэнт – муж его сестры Ксави и старший из четверых детей Гаэтано Родари – главы влиятельного итальянского клана, с которым они породнились несколько лет назад. Он сдержанно, но приветливо улыбнулся. Улыбка была тем немногим, что теперь напоминало Лоренсу о том Дерэнте, которого он видел почти четыре года назад, когда единственный раз после свадьбы Ксави навещал семью. Он исхудал и отрастил слишком длинную вороную гриву. Овальное лицо с выступающими скулами теперь заостряла короткая борода. Он стал сильнее походить на своего отца. – Не ждал, что ты появишься так поздно. – Дерэнт встал и, крепко пожав руку Лоренса, похлопал его по спине. – Рад видеть тебя, брат. – Кто еще здесь? – освобождаясь от итальянского приветствия, спросил Лоренс. – Мы с твоей сестрой здесь уже две недели. Отец должен был вернуться сегодня, а пару дней назад приехала моя сестра Чиэра. – Он обернулся на звук шагов с улицы. Сестру Дерэнта Лоренс не видел со дня свадьбы Ксави. Высокая и худая, она двигалась с мальчишеской развязностью и совсем не изменилась: длинные черные волосы были собраны в хвост, а на смуглое лицо падала спутанная челка. Стоило только раз взглянуть в ее янтарно-карие глаза, и становилось ясно, что она обладает нравом, с которым не побоится бросить вызов никому. Вместе с ней в дом с улицы вошла мать Дерэнта и Чиэры, Марцина. Чиэра вела ее под руку, и та заговорила про гостя и про то, что она распорядится всех накормить ужином. Она тараторила, как безумная, а потом замолчала, словно забыла, о чем говорила и с кем. Передав мать появившейся служанке, Чиэра велела отвести ее в спальню, а потом помочь ей самой накрыть стол на веранде. Лоренс ненадолго отпустил их диалог и повернулся в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. Сначала он почувствовал ее магию и только потом уже увидел свою сестру. Ксави медленно спускалась по каменным ступеням в легком голубом платье. Ее волосы с рыжиной выгорели и теперь стали совсем светлые с едва различимым карамельным оттенком. Они вились и доставали до плеч. Грустные глаза, которые она подняла к нему, засияли радостью. Последние ступени она перескочила разом, и Лоренс оказался в ее объятиях под пристальными взглядами итальянцев. Он приподнял сестру с пола и выдержал чрезмерную паузу, прежде чем отпустить. Ксави пораженно осмотрела его. – Я почувствовала тебя, но не сразу узнала – твоя магия стала намного сильнее. Италия выжгла ее мраморно-белый цвет кожи, сделала по-детски округлые черты лица тяжелее. – Я тоже заметил, как изменилась твоя сила, – согласился Дерэнт, и его прямые брови, словно начерченные углем с росчерком у висков, сдвинулись. – И теперь не могу не спросить, как ты добился такого прогресса? – Я жил в общине магов при храме, практикуясь изо дня в день, – Лоренс говорил так, будто это было обычным делом для любого мага. – Значит, здесь тебе будет уютно, – вставила Чиэра, проходя обратно на веранду с подносом еды. – Невероятно, – продолжил Дерэнт, когда они все направились на улицу. – Я никогда не сталкивался с таким ростом магии в зрелом возрасте. – Уверена, что ты никогда не сталкивался с такими, как Лоренс, – гордо заявила Ксави. – Он посвящает жизнь загадкам, которые окружают наш вид, и сила магии – это лишь то немногое, что занимает его. На улице под деревянным навесом стоял широкий стол с плетеными креслами. Под потолком террасы, покачиваясь, горела лампа, а вокруг нее кружили мотыльки. – Вы же столько лет не виделись, откуда ты знаешь, что теперь занимает твоего брата? – удивилась Чиэра, выставляя с подноса противень с лазаньей и большую миску салата с прошутто, вялеными томатами и моцареллой. – Мы почти двадцать лет росли в одном доме. – Лоренс взглянул на Ксави. – Она знает все. Чиэра только хмыкнула в ответ и передала поднос служанке, которая принесла дыню, домашнее белое вино в кувшине и посуду с приборами. – У вас будет время наверстать упущенное. Мы все еще ждем наших младших братьев – Терзо и Орсо, – сказал Дерэнт, когда все сели ужинать. – Сегодня я получил от них письмо, в котором Терзо написал, что им потребуется еще неделя или две, чтобы проработать зацепку в Нью-Йорке и получить разрешение покинуть Чертог Грома. – Чертов Сандермур, – выругался Лоренс. – Не вторая мировая магическая столица, а лагерь с железным занавесом. – Политика не упрощает нам задачу, – согласился Дерэнт. – Гоняться за призраками? – Чиэра кинула им насмешливый взгляд, разрезая лазанью. – Если бы ты больше времени проводила с семьей, а не со своими подругами, ты бы так не говорила, – вмешалась Ксави. – Все сейчас озабочены больше, чем прежде. Мы должны найти хоть кого-то из этих магов тайного круга и как можно скорее. – Я работаю, если ты знаешь, что это такое. – Чиэра метнула ей короткий презрительный взгляд. – Да, я провожу много времени со своими моделями, но время – это неотъемлемая часть погружения в творческий процесс. – Уверенный голос Чиэры не терял силы, а сама она стойко выдерживала неодобрение своего брата. – Мы должны найти их, но не знаем зачем? – Отец считает, что это необходимо, – Дерэнт поддержал Ксави, наливая всем вино. – Мне этого было бы достаточно на твоем месте. – Нет, этого мне недостаточно, – упрямо продолжала она. – Именно поэтому я в этом и не участвую. Дерэнт встал с бокалом, показывая, что в попытках снова осадить сестру у него созрел тост: – Ты в этом не участвуешь, потому что наш отец все еще лелеет надежду, что у тебя будет достаточно времени, чтобы одуматься и выйти замуж.