– Я рассчитываю на диалог, поэтому пока рот тебе заклеивать не буду. – Так все хранители работают? – спросила она, прямо уставившись на него. – Не всех хранителей шантажируют крыльями, – наклонившись к ней ближе, ответил Макс. – Да и потом, ты права. Мы с тобой похожи гораздо больше, чем я думал. Благодаря тебе я сегодня понял почему и принял дерьмовую часть своего характера, с которой долго пытался договориться. Веда с наигранным непониманием сдвинула брови. – Ты когда-нибудь видела того, о ком говорила, пока я не оставил тебя в камере? – спрашивал он, тяжелым взглядом исследуя ее реакцию. – Виктора? – Может, пару раз. У меня хватает ума не вести дел с Ратмановыми. Макс усмехнулся и принялся доставать опорные шары для отвода из нижнего ящика стеллажа у двери. – Меня теперь волнуют только они, – говорил он, опуская первый шар у прохода в гостиную. Тот коснулся пола, моргнул и заискрился, зависая в воздухе. – Начинай думать, как помочь отправить их обоих в тройки. – У меня на них ничего нет. С ними общается только Чевский, и я не настолько сумасшедшая, как ты думаешь, чтобы начать разнюхивать прямо у него перед носом. Он меня просто убьет. Два других шара Макс поставил на подоконники по обе стороны от Веды. Теперь часть гостиной, где они находились, скрыл отвод. – От Чевского тоже можно избавиться, – проговорил Макс. Веда рассмеялась. Смех этот был болезненный и быстро утих. – Ты как ребенок, – сказала она, отвернув сосредоточенный взгляд в сторону, а когда он вернулся к нему, то уже высмеивал его. – Собрался пытать меня? Дверь в прихожей открылась. Макс узнал магию Яры и брата. Его голова с тяжелым вздохом разочарования к самому себе опустилась. – Прости. – Он обернулся, а Яра уже стояла в проходе. – Перед турниром нужно было тебя предупредить, что все может пойти не так, как я хотел… Ответом ему был ее потерянный взгляд. В нем не было ни капли непонимания или злости, которые он ожидал увидеть. Этот взгляд дрейфовал во тьме, словно в самый сильный шторм для него погас маяк. – Пятница, иди почитай. – Дэн шагнул вперед, изучая развернувшуюся перед ним сцену, а когда реакции на его просьбу не последовало, громко добавил: – Пожалуйста! Яра ушла, но ее присутствие оставило после себя чувство, которое мучило и не уходило. Дэн указательным пальцем описал круг и мысленно заговорил с Максом: – Объясняй, – потребовал он. – Заодно я бы хотел понять, сколько еще мне придется возиться с девчонкой, которую ты притащил сюда и до которой тебе нет дела. – У Веды видеозапись, где я нарушил устав и дал убить заложника, – ответил Макс на тот единственный вопрос, на который мог. – И что она хочет за нее? – Ноги об меня вытереть, – разозлился он. – Этого достаточно? Или ты хочешь, чтобы я рассказал в деталях, как именно должен ее трахнуть, чтобы она отвязалась? Взгляд брата устремился в сторону Веды, а лицо издевательски скривилось. Ее загорелая кожа стала влажной от жара батареи, а пряди волос прилипли ко лбу. – Тебе удобно, красавица? – спросил Дэн. – Я вас обоих закопаю, – подавшись вперед, зло прохрипела она, и цепь впилась ей в шею. – Ты расскажешь все, что знаешь! – взревел Макс, его голос громом прокатился по комнате. – Либо ты сделаешь это сама, либо я залезу в твою дурную башку и узнаю все, что мне нужно: о записи, которой ты меня шантажируешь, о Ратмановых, да хоть о самом Чевском! – С цепью, нейтрализующей магию в моем теле, этого не сделать, – напомнила ему Веда, будто он сам не знал. – Через пару часов мне хватит сил, чтобы удержать тебя, а Максу хватит сил, чтобы свести твою магию на нет, – сказал Дэн, и ему в голову пришла идея, отчего выражение лица стало довольным и злорадным. – После того как мы узнаем все, что нам нужно, с тобой случится то же, что ты сделала с памятью Полоха. Я ее перемешаю так, что ты месяц будешь выстраивать прежний порядок. – Ладно, – быстро сдалась Веда. – Я согласна. – Начинай, – предложил Макс, а мысленно обратился к брату: – Слишком просто. – Нам нужна гарантия, что, если мы ее отпустим, она не отправит завтра утром запись в Цитадель, – согласился Дэн. – Я сказала правду, – взволнованно объясняла Веда, – у меня ничего нет ни на Ратмановых, ни на Чевского, но я достану. Мне нужно время, чтобы сделать все аккуратно. – Запись? – напирал Макс. Дэн принялся ходить по комнате. – Какой смысл раздавать ее всем подряд, если шантаж должен быть выгоден в первую очередь мне? – спрашивала Веда, а ее глаза смеялись над ним. – Чтобы Пух придумал, как еще ее использовать против тебя же? Она только у меня, как и право шантажа. Макс услышал, что шаги брата замерли, а потом он заговорил: – Среди бандосов Чевского ходят разговоры, что Папа очень заинтересовался магами из тайного круга. Если запись с Максом всплывет, мне придется рассказать им, что ты так близко знакома с одним из этих магов, что шатаешься по благотворительным вечерам в его компании. – Дэн сделал паузу, в которой Макс довольно ухмыльнулся, наблюдая, как забегали большие синие глаза Веды. Она съежилась, словно испуганная кошка. – Крылья моего брата – гарантия нашего молчания. Глава 37. Лоренс Дневник Лоренса Лилигрена «Мне стоило бы уделять больше внимания ведению заметок, но в Петербурге я испытываю затруднения, ограничивающие меня во времени и возможности проводить вечера за аккуратным изложением всего важного, что происходит. Однако серьезность недавнего события, которое потянуло за собой еще одно, игнорировать нельзя. Поэтому первым делом, вернувшись в свой номер посреди ночи, я пишу при свете лампы, чтобы впоследствии не упустить ни одной детали. В ту единственную встречу с Вайтари, которую я уже подробно здесь изложил, он обещал, что об их решении я узнаю после турнира. Так все и произошло. Вместо него или его брата появилась женщина в черной чадре. Состояние ее магии производило сильное впечатление, но, по моим предположениям, она была едва ли мощнее Морзу, во всяком случае на момент нашей встречи. Прямо из измерения, где проходил турнир, мы переместились на просторы соляной пустыни Деште-Кевир. В бесконечной перспективе до самого горизонта, где занималось солнце, стелились Дюны Дьявола и тянулась череда узких гряд. Не открывая мне своего лица, женщина с черными как ночь глазами представилась именем, которое я уже однажды слышал, – Гремори. Впрочем, стоит отметить, что это было единственное слово, которое она произнесла вслух. Все последующее ее общение со мной происходило посредством связи мыслей и образов, которые она создавала. Несмотря на то что Гремори обладала невероятной силой, у меня сложилось ощущение, что она все еще училась ее использовать и, словно утратив способность говорить, искала новые пути установить контакт с миром. К тому же образ ее мыслей для меня выглядел хаотичным и поначалу даже носил характер предсказаний, в чем я позже разубедился. Она показывала события в будущем, возвращалась к моменту их начала в прошлом и только потом к эффекту в настоящем, но выглядело это так, словно все уже произошло. Так строилась серия визуальных образов, которые она использовала вместо предложений, с постоянной опорой на времена прошлого, хотя некоторые события оставались в будущем. Предполагаю, если бы они состояли из слов, то звучали бы так: ”Сила, которую ты в себе взрастил, открывая ее тайну много лет до этого, предполагала высокую цену“. Или привычнее для нас: ”Сила, которую ты обретешь, посвятив много лет ее тайне, предполагает высокую цену“. Только благодаря множеству уточняющих вопросов мне стало ясно, что она не провидица. Однако мою речь она понимала отлично, но не раз за нашу короткую встречу просила говорить меня тише. Гремори передала мне слова Вайтари о том, что мы с ней выполним его поручение, ведь мое стремление найти его заключалось во взаимовыгодном партнерстве. В пустыне, где мы оказались, таилось громадное пространство, открыть которое могли только двое. Гремори прошла внутрь, оставив меня держать проход. Если бы он закрылся, то новый выход найти было бы невозможно. Вернувшись, она прятала в складках ткани чадры что-то совсем маленькое, похожее на бьющееся сиреневое сердце. Она также сказала, что, прежде чем задавать вопросы, я должен освободиться от своего внутреннего долга. В противном случае меня ждет смерть…» Впечатление от победы на турнире было до того сильным, что его действие заставило Лоренса отправиться в «Черную Сахару» на следующий же день. Силы он уже восстановил. Теперь нужно было потрудиться над тем, чтобы наладить отношения с Ратмановыми – непростая задача после незапланированной победы. Правда, кое-что с его стороны делало ее по-настоящему сложной: недоумение, вызванное случайной встречей на турнире с курьером, от которого Ратмановы должны были избавиться еще пять лет назад. Новый помощник братьев проводил его наверх. Еще не переступив порога офиса, Лоренс услышал их голоса, ведущие сдержанный спор, который прекратился сразу, как новый управляющий открыл дверь. – Проблем всегда больше из-за тех, кто слишком много знает, а не из-за дураков, как многие привыкли считать, – опуская приветственные церемонии, заговорил Лоренс, с непринужденной уверенностью осматривая уже знакомый кабинет. – Есть предположения, что будет делать преступник на досрочном, располагая вполне конкретными свидетельствами? Два высоких брата, чуть сгорбленных старостью, но все еще осанистых, переглянулись. Игорь, похоже, плевал на приличия и, в отличие от Виктора, который был в костюме, вел все дела в халате. Огромные львицы поднялись и оскалились в адрес Лоренса, давая понять с порога, что атмосфера беседы уже определена. – Лучше думай о том, сколько денег ты теперь должен, – с вызовом отреагировал Игорь. – У нас был уговор, что ты ляжешь в последнем бою. – У нас был уговор, что курьера уберут сразу после доставки, – в голосе Лоренса отозвалась злость. – Он отбывал срок в измерении и не представлял угрозы, – заговорил Виктор, и его громкий старческий бас завладел вниманием обеих львиц. – Мы не проявили должной осторожности. За себя могу сказать, что только по незнанию, и теперь этот выскочка узнал и меня, и тебя. – Лоренс наблюдал, как лицо Виктора слегка оживилось сомнением. – Я напомню две вещи: наш курьер – свидетель, а его брат – хранитель. Именно по этим причинам мы единогласно и решили от него избавиться. Опираясь на трость, Виктор обошел кресло. – Оказавшись на свободе, особенно условной, парень не станет свидетельствовать против себя самого, – сказал он, когда сел. Белая львица растянулась у его ног. – Из-за нестабильности барьера и взрыва на базаре дело по Чертогу теперь стало самым приоритетным. – Проявилась еще одна удивительная черта характера Игоря: он мгновенно закипал, быстро остывал и также принимал во внимание новые обстоятельства. – Теперь уровень ведения расследования может создать курьеру особые условия. – Единственное, что могут подтвердить его показания, – это факт продажи нейтросетей, – ответил ему брат. – Ситуация с Чертогом недоказуема. – Мне и таких обвинений не нужно, – настаивал Лоренс. Игорь недолго помолчал и заговорил, обращаясь к брату: – Виктор, этот парень будет третьим, если решится сотрудничать, а мы с тобой ненавидим «если». – Я умею считать, – сухо ответил тот. – Третьим? – ошеломленно уточнил Лоренс.