Повисла тишина, прерываемая тяжелым дыханием настороженных кошек и звуками оживленного движения на набережной за окном. – Да, – кивнул Игорь, восприняв отстраненность Виктора как повод взять разговор в свои руки. – Хранитель, который доставал для нас сети со склада, сейчас под арестом вместе с нашим управляющим. Лоренс с трудом подавил яростное удивление, решив, что Ратмановы выжили из ума. В это мгновение он был готов послать их к черту и не иметь с ними больше никаких дел. – Курьеру стоит только открыть рот, и в силу вступит закон Фертона, – взяв себя в руки, напомнил он. – Заговорить должны двое против свидетельства третьего, – поправил его Игорь. Лоренс подался вперед, по очереди буравя морозным взглядом Ратмановых. – Хранитель первый подхватит рассказ курьера, чтобы скостить себе срок. Им троим влезут в головы, и уже не будет никаких «если». – Виктор? – Игорь снова попытался подтолкнуть брата к разговору. – Решай сам. Мое мнение ты знаешь. – Спустя пять лет ты оказался единственным, кто захотел восстановить между нашими семьями отношения, которые прекратились после смерти Артура, – заговорил младший Ратманов. – Я дал тебе шанс попытаться все исправить, но вместо этого ты усугубил ситуацию. – Я сам убью курьера, – вызвался Лоренс, едва Игорь договорил. Ратмановы переглянулись. – Это разумно, – согласился он, словно шахматист, знавший наперед следующий ход противника или спровоцировавший его. – Я все так же считаю, что парень не представляет угрозы, но не буду противостоять единогласию насчет его судьбы. Тем более что я уже поговорил с Эстель, и она согласилась принять Матильду и Розали в нашем доме в знак возможного примирения, – сказал Виктор и с трудом поднялся с кресла. Его каменное лицо говорило, что разговор подходит к концу. – Что об остальных свидетелях? – напоследок решил узнать Лоренс. – Мы разберемся, – ответил ему Игорь. – У тебя же одна задача – вернуть долг. В действительности у него было еще одно дело, с которым стоило торопиться. – Нам нужен профессионал, который возьмется за поиски объекта для захвата, – сказал Лоренс и заметил, как младший Ратманов довольно ухмыльнулся. – Сейчас с этим помочь может только Олег Чевский. – Где мне самому его найти? Игорь быстрым движением согнул костлявую руку, освобождая золотые часы из-под рукава халата. – Сейчас он обедает в итальянском ресторане на Казанской улице. Если поторопишься, то успеешь. Ресторан находился на крыше торгового центра рядом с огромным собором. В холодное время года посетителей обслуживали только внутри, а выход на террасу заслоняли прозрачные окна во всю высоту стен. Небольшой уютный уголок, где обедал Чевский, был залит золотым светом множества ламп с черными абажурами, низко опускающимися над квадратными столами. – Мой друг, если вы сейчас скажете, что наша встреча здесь случайна, то мне придется вас убить, – вместо приветствия произнес Чевский, добавив к своим словам туманную улыбку, и Лоренс сел напротив. – У меня много надежных связей, помимо Гаэтано, чтобы уверить вас, что такие меры излишни. – Не сомневаюсь, но все же мне нужны имена, – настаивал он, повиснув локтями на высоких ручках кресла. – Ратмановы. – Прекрасно. Спокойствие – залог хорошего пищеварения. Как поживают мои старые друзья? – Они сами неохотно делятся новостями, а из того, что мне удалось выяснить, складывается ощущение, что дела их идут паршиво. – Полагаю, это как-то связано с тем, что некто, – Чевский выдержал паузу, подчеркивая последнее слово, – проник в их особняк. После чего хранители узнали про личный проход в Чертог в особняке Ратмановых, по невероятному совпадению находящийся в таком интересном месте. – Этого я не знал, – ответил Лоренс. – Хотя легко могу догадаться, кто туда сунулся. Может, есть что-то полезное, что я могу узнать об этом Рейне? – Полезной для него будет только пуля в голову. Могу предложить отличного снайпера, – проговорил Чевский, словно речь шла о выборе витаминов в весенний период. – Так просто он не отделается. – Лоренс резко качнул головой, а его пальцы, обхватывающие друг друга, хрустнули от чрезмерного усилия. – Дело ваше. Он на реабилитационной программе досрочно освобожденных, поэтому почти каждый день бывает в Цитадели, но без пропуска туда вход закрыт. Его подружка работает в «Сахаре» у Ратмановых, так что он бывает и там. Все остальное про него вы, наверное, и сами знаете – финал турнира был великолепен, – в голосе Чевского мягко стелилась жесткая ирония. – Я искал вас по другому поводу. – Лоренс сменил неприятную тему, осторожно обдумывая слова. – Игорь сказал, что только вы можете сейчас помочь с делом деликатной сложности. Чевский оглядел почти пустой ресторан и кивнул двум магам, стоящим поодаль от него. Те раздвинули широкие стеклянные двери, и он рукой предложил Лоренсу следовать за ним. Они вышли на террасу. Несмотря на время, густые серые облака заставили день угасать, и купол собора теперь притягивал взгляд своим холодным величием в подступающих сумерках. – Будут ли критерии для объекта? – спросил он, убедившись, что сопровождающие его маги установили звуковой барьер. – Женщина до двадцати пяти лет. Сильная и красивая. – Есть несколько одиноких мужчин, которых можно уже сейчас взять в работу. – Нет, нужна именно женщина. – Тогда поиски займут время. – Как долго? – Сложно сказать, но похоже, что вам выбирать не приходится. Времени у Матильды оставалось мало. В последние несколько месяцев она сильно ослабла, но лично заниматься поиском объекта Лоренс не мог. Из-за проблемных свидетелей, подозрений хранителей и обострившейся ситуации с делом по Чертогу невозможно было круглые сутки отслеживать магов, отрабатывать их связи и образ жизни. – Хорошо, – наконец согласился Чевский и подал знак своим ребятам, что они возвращаются. Внутри ресторана показался Дерэнт. Мятая рубашка, джинсы, длинные волосы, спутанные и рассыпанные поверх плеч. Он не сразу справился с легким удивлением, увидев его, но гораздо яснее на лице итальянца читалась встревоженность. – Появление Дерэнта вас не настораживает? – тихо поинтересовался Лоренс. – Здесь нет никакой случайности – это ресторан Гаэтано. – Чевский коротко кивнул: – Что ж, прошу меня извинить. По понятным причинам я предпочитаю не проводить здесь времени больше, чем требует от меня трапеза. Насчет заказа с вами свяжутся. – Наверное, и так понятно, что я совсем не ожидал тебя здесь встретить, но ты кстати, – приветственно заговорил Дерэнт, а обыкновенная веселость его голоса пропала. – У меня еще встреча, – ответил Лоренс и по лицу итальянца понял, что тот ему не верит. Последним вариантом провести остаток дня был мучительный вечер в его компании. – Сегодня шеф готовил специально для Чевского. Ты же не откажешься от отличного ужина? Лоренс нашел в себе скудные остатки поддельного дружелюбия и прошел вперед к столу, на который указал Дерэнт. Они сели друг напротив друга. Тень от низкого абажура очерчивала яркий круг над ними, и это освещение в сочетании с собранным видом итальянца напомнили Лоренсу атмосферу комнаты допросов в старых фильмах. Подали топинамбур в качестве закуски, ризотто с мясом улиток и белое вино. Лицо Дерэнта смягчилось, но сквозь деланую собранность нерешительность задавать вопросы теперь чувствовалась сильнее. – О чем ты хотел поговорить? – Мне не с кем советоваться на подобные темы, – издалека начал итальянец, но этот мрачный грозовой горизонт Лоренс завидел по одному только павшему тону голоса, свойственному отчаянно страдающим мужчинам. – Дело в Ксави. Мне кажется, что со мной она несчастна. – Она – избалованный ребенок и поэтому несчастна, – ответил он, отпив вина, и принялся за ризотто. – Твоя сестра, – голос Дерэнта стал ломким, – столько говорила о тебе в последние дни в Италии. Я и не помню, чему она последний раз так сильно радовалась. – Ксави почти не видит мать. Я приезжаю редко. Возможно, так выражается ее ностальгия по Франции и той жизни, которую она там оставила. Из ее рассказов я понял, что вы живете уединенно на юге Италии. – В Сорренто. Она сама согласилась туда переехать. Сказала, что городок ей по душе. – Тогда сейчас ты ее знаешь лучше, чем я. – Расскажи, какой она была раньше, – попросил итальянец, взглянув на него с непривычной его темным южным глазам холодностью. – Она любила развлечения и бесконечные вечеринки ночи напролет. От нее все были без ума. Заводила мимолетные знакомства где угодно. Помню, не проходило ни одной прогулки по Парижу, чтобы она не зацепилась в ресторане разговором со старушкой или веселым официантом. На скамейки в скверах лучше было не садиться вовсе. Любой, кто смотрел на нее больше трех секунд и с виду ей казался интересным, оказывался в ее сетях. Эти слова и бокал белого вина погрузили Дерэнта в омут воспоминаний. – Что ты хочешь узнать? – Лоренс быстро разделывался с едой, чувствуя, как тема разговора сбивает аппетит. – У Ксави есть возможность заниматься чем угодно, а она говорит со мной так, будто есть что-то, что для нее недостижимо, и мне кажется, что я не могу дать ей то, что она хочет. – Звучит так, словно мы вернулись в Средневековье и она согласилась выйти замуж по чужой воле, а не по собственному желанию. – Иногда мне именно так и кажется. После тяжелого вздоха и большого глотка вина, который опустошил бокал, Дерэнт замолчал. Тем временем принесли свинину с картофелем, мандаринами и хрустящей чечевицей. Лицо Дерэнта приняло то самое странное выражение, когда человеку приходится сдерживаться, чтобы не сказать лишнего. – Зачем ты встречался с Чевским? – Матильда. Ей нужна помощь, – коротко ответил Лоренс и убрал руки со стола, освобождая место для блюда.