4 У Мэла мурашки побежали по коже, когда метрах в десяти от входа в бар Таггарта из теней шагнул человек. С ним было еще трое. Один – долговязый с желтушного цвета лицом, похоже, уже давно недоедающий. Волосы у него были черные как смоль, с заметным «вдовьим мыском». Второй – высокий и мускулистый, с морщинистым лицом, похожим на кусок коровьей кожи. У третьего были длинные висячие усы, как у моржа. Теперь, когда солнце уже село, улицу освещала практически только подтормаживающая голографическая витрина бара. И всё же Мэл сумел разглядеть холеное, самодовольное лицо, уже знакомое ему по фотографии. – Хантер Ковингтон, – сказал Мэл. – Он самый, – подтвердил человек. Сейчас Ковингтон выглядел более грузным, чем на экране. Скорее всего, он пользовался особой программой, изменявшей облик в реальном времени – такие программы обожали все тщеславные и уродливые люди во вселенной. Но одет Ковингтон был столь же элегантно, как и раньше – в фетровой шляпе с пером, гамашах поверх кожаных ботинок и с тростью из розового дерева в руках. На трость он не опирался, и она, похоже, служила ему, скорее, модным аксессуаром. Трость была украшена серебряным набалдашником в форме змеиной головы. Ковингтон сразу направился к Мэлу, а трое его подручных рассыпались в разные стороны. Мэлу это не понравилось, ведь при этом он становился более удобной целью, а они для него – менее удобными. Еще пара шагов в любом из направлений, и они его окружат. В ответ Мэл как бы непреднамеренно положил руку на рукоять своего пистолета фирмы «Братья Мозес». Это была «Машина для самозащиты – Пограничная модель Б», но сам Мэл ласково называл его «Молот свободы». Тем самым Мэл надеялся послать едва различимый, но четкий сигнал: Даже не думайте. – Рад познакомиться с вами лично, мистер Ковингтон, – сказал он, – с вами и с вашими тремя весьма разнообразными приятелями. Отличный вечер для приятного делового разговора между профессионалами без каких-либо угроз, верно? Ковингтон улыбнулся краешком рта. – Как мы и говорили, капитан Рейнольдс… – Зовите меня «Мэл». Хочу, чтобы мы с вами общались по-дружески. – Хорошо, Мэл. – Его слова текли гладко и медленно, словно сироп. – Как мы уже говорили, Мэл, у меня для вас поручение. Нужно доставить небольшой сверток на Беллерофонт – в следующий раз, когда вы окажетесь в тех краях. Никакой спешки. Там живет один ученый, профессор Якима Барнс, и он хочет купить то, что мы ему предлагаем. Но дело в том, что сейчас он под домашним арестом, поэтому в операции должны участвовать двое посредников. С нашей стороны им выступите вы – если возьметесь за это дело. «Я могу уйти прямо сейчас, – сказал себе Мэл, разглядывая четверых. – У нас уже есть поручение Бэджера. В крайнем случае обойдемся им». Но Мэл был жадным. Он понимал это и смирился с этим. Чем больше груза в трюме, тем прибыльнее рейс. Кроме того, Кейли нужны дорогие запчасти для двигателя, в том числе новый порт переходника для газогенераторной камеры окислителя. А еще нужно топливо и всё прочее. Экипажу нужна провизия. Нужны деньги на взятки. Все одно к одному. И Мэл пока что не замечал никаких признаков опасности. Просто у него было предчувствие, а предчувствия часто его обманывали. Например, когда он был уверен, что командование окажет поддержку с воздуха войскам в долине Серенити и что «бурые» выиграют войну. – И что мы должны доставить, Хантер? – спросил он. Ковингтон промолчал. – Что-то ядовитое? Это больше, чем хлебница? У него есть когти и большие жуткие зубы? – Это редкая металлическая руда, – сказал Ковингтон. – Маленький камень, вот такой. – Засунув трость под мышку, он показал размеры камня – примерно с дыню-канталупу. – Весит фунтов двадцать – двадцать пять. Мэл медленно кивнул; слова Ковингтона не вполне его успокоили. Маленький – не значит не опасный. Взять, к примеру, хотя бы Ривер Тэм. – Испускает ли этот камень ядовитые газы? – спросил Мэл. – Радиацию или еще что-то в этом роде? Мне нужно это знать – ради безопасности корабля, экипажа и другого груза. В детстве, когда Мэл жил на ранчо Рейнольдсов на Тени, он многое узнал о лошадях, коровах и люцерне. На войне – о стратегии, тактике и первичной перевязке на поле боя. Но этому новому ремеслу он еще только учился, поэтому чаще всего ему приходилось импровизировать. А это означало – задавать много вопросов, перестраховываться и распознавать реакцию тех, кому нужны его услуги. – Груз в освинцованном контейнере, – сказал Ковингтон. Не совсем тот ответ, на который надеялся Мэл. – Абсолютно безопасен, – добавил он. – Если хотите, Мэл, можете его осмотреть, прежде чем принять решение. Он недалеко, в соседнем переулке. – Ковингтон махнул тростью, указывая направление. – Там дом, в котором мы остановились. Темный переулок. Незнакомые люди. Шансы один к четырем. В голове Мэла зазвенели колокола сигнализации. – Знаете что? – сказал он. – Только не обижайтесь. Вы, похоже, славные парни и всё такое, но я, пожалуй, пас. – Деньги хорошие, – настаивал Ковингтон. – Получите кучу платины. – Да, – сказал Мэл с сожалением, которое было притворным лишь отчасти. – Не удивлюсь, если подобной возможности у меня больше не будет. И всё-таки… Вы, добропорядочные граждане, возможно, этого не понимаете, но в моем деле иногда нужно прислушиваться к своим инстинктам – а они говорят мне, что нужно сворачивать палатку и двигаться дальше. – Капитан Рейнольдс… – сказал Ковингтон. Уже не «Мэл». И явная нота угрозы в голосе. Напряжение трещало, словно электрический разряд. Мэл по очереди вглядывался в каждого из четверых. Трое подручных Ковингтона бросали взгляды на своего босса. Ждали распоряжений, сигнала к действию. Ковингтон сощурился. Его люди – тоже. Прищурился и Мэл. Пальцы подергиваются. Плечи расправлены. Зубы сжаты. Каждый может начать действовать в любой момент. Вдруг голографическая витрина бара Таггарта погасла и затрещала. Воображаемое стекло растворилось, и из отверстия головой вперед вылетел человек. За ним, словно выхлопной газ ракеты, последовал многоголосый рев. Человек прокатился по тротуару, упал в канаву лицом вниз и остался лежать в таком положении. Казалось, именно этого сигнала и ждали трое громил. Или же они были настолько дергаными, настолько взвинченными, что любое неожиданное движение могло спровоцировать их на реакцию. Человек с «вдовьим мыском» прыгнул первым. Мэл, которого это зрелище поразило не меньше, чем их, отреагировал на долю секунды позже, чем следовало. Он схватился за рукоять «Молота свободы», но недостаточно быстро. Вдовий Мысок вцепился в его запястье и не дал вытащить пистолет из кобуры. Мэл расслабил правое бедро, повернулся в направлении нападавшего и использовал дополнительное ускорение, чтобы усилить короткий удар кулаком в левый висок. Ему показалось, что он ударил по кирпичу. Застонав, Вдовий Мысок пролетел мимо него и упал на четвереньки. Пока еще трое противников бежали к нему, Мэл воспользовался моментом, чтобы ударить Мыска ногой в лицо. Тот взвыл и перекатился на спину, закрывая голову руками. Продолжая поворачиваться направо, Мэл выхватил пистолет из кобуры и навел его на оставшихся врагов. Они стояли практически лицом к лицу с ним и тоже достали свои пушки, но по какой-то причине не открыли огонь. У Мэла никаких предубеждений на этот счет не было, но не успел он выстрелить, как человек с морщинистым лицом бросился вперед, схватил его руку с пистолетом и направил ствол в небо. Резкий, раздирающий барабанные перепонки треск выстрела эхом отразился от разрушенных зданий и покатился дальше по улице. Морщинистый взял «Молот свободы» в смертельный захват. Перед Мэлом встал выбор – отпустить пистолет и искать шансы в рукопашной или попытаться вырвать его. Отдавать оружие он не собирался. Он пнул Морщинистого в колено и почувствовал, как что-то под подошвой башмака сломалось. Человек с воплем упал на мостовую; он схватился за ногу и при этом отпустил пистолет. В тот же миг Мэл почувствовал, что кто-то стремительно движется слева от него. Он выстрелил не целясь, отворачиваясь от этой угрозы и пытаясь попасть в человека справа – того, с моржовыми усами. Пули сверкали и рикошетили от здания, стоящего напротив. – Зои! Джейн! – завопил Мэл в коммуникатор. – На помощь! – Затем он вспомнил кодовое слово и добавил: – Клубника! Клубника! Хантер Ковингтон навис над ним слева. Мэл заметил трость в его руке и подумал, что Ковингтон сейчас его ударит, но вместо этого тот сделал выпад. Серебряная голова кобры приблизилась к лицу Мэла. Пасть змеи широко распахнулась, и в ней оказалась маленькая пробирка. Из нее донеслось шипение: из пробирки под давлением выходил газ. Мэл почувствовал незнакомый едкий запах. Какой-то инстинкт подсказал ему, что нужно задержать дыхание, но было уже поздно. Мэл уже вдохнул часть вещества, которое находилось в пробирке. Этого хватило, чтобы его мозг внезапно закрутился в черепе, словно юла, постепенно набирая скорость. А когда Мэлу показалось, что быстрее мозг уже вращаться не может и сейчас оторвется и вылетит из головы, перед глазами у него потемнело. 5 Человек по имени Митч не увидел удара. Да, Джейн Кобб был огромным, но в случае необходимости действовал стремительно. Митч получил плотный удар в челюсть и отлетел назад, размахивая руками. Двое из толпы поймали его и бросили обратно, призывая дать сдачи. К несчастью для Митча, он был слишком потрясен, чтобы предпринять хоть что-нибудь. С остекленевшим взглядом он, раскачиваясь, стоял перед Джейном, и тот уложил его на пол точным правым хуком. Теперь в бой вступил Эрл, приятель Митча. Он замахнулся, целясь в Джейна. Джейн блокировал удар предплечьем и засадил кулак в брюхо Митча. Тот с шумом выдохнул. Его щеки надулись, а глаза выкатились, словно у персонажа мультфильма. За ударом в живот последовал апперкот: он заставил Эрла взлететь в воздух и упасть на стол, за которым четверо мужчин играли в «старшую карту». Стол рухнул; карты, деньги и стаканы полетели во всех направлениях. Подобное развитие событий не обрадовало игроков, и они как один бросились на Джейна, на лице которого сияла глупая ухмылка. Именно в этот момент, когда Джейн оказался в явном численном меньшинстве, Зои решила, что пора вмешаться. Ей не хотелось лезть в эту драку, и она с удовольствием посмотрела бы на то, как Джейна изобьют до полусмерти. На самом деле для нее это стало бы чем-то вроде бонуса. Но он, в конечном счете, был ее товарищем и не раз выручал ее в разных переделках. И, что более важно, следовало прекратить эту потасовку, пока та не разгорелась. Стычки в таких барах быстро перерастали в побоища. Комната, набитая грубыми пьяными людьми, была, словно фитиль: одна искра – и здесь всё за-пылает. Первого игрока она уложила простым прямым ударом пальца в горло. Он упал, задыхаясь и брызгая слюной. На какое-то время из игры он вышел. Увидев это, один из его товарищей попытался схватить Зои. Она отбила его руки в стороны и, развернувшись на одной ноге, толкнула его мимо себя. Он с отвратительным хрустом ударился лицом о край столика, за которым недавно сидели Зои и Джейн. Из его расплющенного носа хлынула кровь. Громко застонав, человек повалился на пол. Джейн тем временем схватился с двумя другими противниками, которые обрушили на него град ударов. Он ударил одного из них левой с разворота, но не смог вложить в удар вес тела, так что противник просто не обратил на него внимания и в ответ врезал с такой силой, что у Джейна глаза закрутились в орбитах. Зои пришла Джейну на помощь и вырубила этого противника, ударив сзади ногой в колено, а затем добавив локтем сверху по голове. Он неловко сел на пол, вытянув ноги, а затем завалился на бок и потерял сознание. Теперь Джейн смог уделить всё свое внимание второму из нападавших. Он схватил его за рубашку, подтянул к себе и резко ударил головой в лицо. – Неважно выглядишь, старина, – заметил Джейн. – Тебе нужно на свежий воздух. Зои, поможешь? Взяв человека за руки и за ноги, Зои и Джейн раскачали его – раз, два – а затем бросили в голографическое окно. Зои потерла ладони. Она предположила, что на этом драка закончилась. Просто небольшая потасовка, ничего страшного. Затем она оглядела бар и поняла, что сильно ошиблась.