Он снял пиджак и повесил его на спинку стула. Я тем временем занялась приготовлением чая. Не могу сказать, что была рада такой компании — Лев меня напрягал одним только присутствием. Отчасти такая реакция была из-за несколько отталкивающего взгляда. Создавалось ощущение, будто я всегда на мушке. Но подумав, нашла проблему в другом. Если рука человека не дрожит, когда он нажимает на курок, то его стоит бояться. — Как прошел день? — мужчина улыбнулся. — Скучно. Между нами повисла неловкость, из которой помог выбраться свистящий чайник. Я наполнила чашку кипяченой водой, наблюдая за тем, как вилка в руках Льва медленно разрезает кусок пирога пополам. — Ты тоже голодна? Наши взгляды встретились, и я смутилась. — Нет. — Ева, расслабься, — с усмешкой сказал он. — Такое ощущение, что ты меня боишься, и это странно. Мы же выяснили все. То убийство было ради твоего же блага. И вообще, я вчера думал к тебе подкатить. Я не стала скрывать своего удивления. Его откровенность меня поразила. — Не смотри на меня так, будто впервые видишь. Ты красивая, между прочим. И выбор татуировки о многом говорит. — Спасибо за комплимент, но можно мы сразу обозначим границы дозволенного? — Не бойся. Приставать не буду. — Лев сделал глоток чая и скривился. — Сахар нужен. — Я не боюсь. Не тому учили. Просто… — … твой выбор пал не на того. — Внезапно выдал он. — В смысле? — Насколько мне известно, вы с ним знакомы едва ли пару недель. — Лев, я не желаю обсуждать с вами свою личную жизнь. Есть миллион возможных тем для приятной беседы, почему вы выбираете самую скандальную? — Ты мне нравилась. До вчерашнего вечера, правда. — Да? И почему вы вдруг передумали? — Меня охватила злость. — Хотел заглянуть, чтобы пожелать спокойной ночи, но по твоим стонам понял, что опоздал. Поэтому и удивлен. Вы знакомы с ним всего ничего. — С вами я знакома еще меньше, но тем не менее вы пришли ко мне поздней ночью, и, судя по вашим же словам, подслушивали. — Не надо иметь острый слух, чтобы услышать тебя, Ева. Видимо, мент оказался неплох. — Так все! — Я вскочила и, не прощаясь, направилась к себе. Находиться в его обществе стало невозможным. И я еще этому уроду чай приготовила, блюдечко для пирога подала… Войдя в комнату, я закрыла за собой дверь и прислонилась к ней. Зачем было затевать такой разговор? Да, мы с Женей поторопились немного, но это только наше дело, и больше ничье. Я вновь вспомнила прошлую ночь и прикрыла глаза. Вот бы снова оказаться в его объятиях… Мне нестерпимо захотелось услышать его голос. Я огляделась и вспомнила о том, что телефон остался в кухне. А вдруг Женя позвонит? Лев ведь непременно ответит! Вот же ж!.. Разозлившись, коротко вздохнула и направилась обратно на кухню. Мужчина все еще ел, задумчиво пялясь в окно. — О! Ты решила продолжить разговор? — оживился он. Видимо, ситуация его веселила. — Нет. Забираю телефон. Людям, торчащим под моей дверью посреди ночи, не рекомендуется доверять. — Да я еще тот кусок говна. Лев рассмеялся, а я заметила рядом с его рукой пистолет. Меня озарило. — Если я попрошу вас дать мне парочку уроков по стрельбе, вы согласитесь? — Почему бы не попросить кого-то более близкого? — Он заиграл бровями, теперь открыто веселясь с моей реакции. — Лев, я не шучу. — Что мне за это будет? — Не заставляйте материться вслух. Вы собираетесь использовать меня как наживку, так научите обороняться. Мужчина задумался. Затем отложил столовые приборы и достал из пистолета магазин. Я понаблюдала за тем, как он встает, обходит стол и становится рядом. Настолько близко, что пришлось незаметно сделать шажочек в сторону. — Ты когда-нибудь ствол в руках держала? — Нет. — Тогда смотри. Инструкция была короткой: прицел, предохранитель, курок, осечка. И мне это дело даже показалось легким. Со стороны. Но когда он передал мне в руки пистолет, то я немного растерялась. — Тяжелый. — Рассчитан на мужчин. Если хочешь, достану тебе женский. Но лучше упражняться на таком. — Я не собираюсь стрелять в людей. — Предупредила его на всякий случай. — Оружие существует для того, чтобы убивать, Ева. — У меня он будет для защиты. — Какими бы красивыми словами человек не прикрывался, суть не изменить. Да и вообще, попросила бы Волкова. — Если вам в тягость, так и скажите, — огрызнулась я, прицеливаясь в вазу возле окна в гостиной. — С пистолетом в руках ты мне нравишься больше. Его сменившийся тон меня начал раздражать, но, слава богу, Льву хватило ума не развивать дальше тему. И вообще, что за комплимент? Больной, честное слово. — Нет, Ева. Руку прямее держи! Расслабься… Мои потуги продолжались примерно минут двадцать, потом он показал, как менять магазин, и обещал завтра принести “игрушку” поудобнее. Я замечала его взгляды, но делала вид, что не вижу. Комплименты и шуточки тоже пропускала мимо ушей. Просто вспомнила перестрелку, в которой погибло так много ребят, и сосредоточилась на однообразных движениях, повторяя их раз за разом, пока Лев ел пирог и допивал свой чай. Позже я вернулась к себе, с трудом справляясь с желанием позвонить Жене. Если он не приехал, значит что-то случилось, и звонок в такой ситуации мог стать фатальной ошибкой. Лев, к сожалению, эту тему обходил стороной. Да и я не особо настаивала на ответах на мои вопросы. Так в раздумьях и в тревожной дрёме прошла еще одна ночь. А утром Елена поделилась со мной новостью, от которой душа упала в пятки. Кто-то поджог школу. Охранник мертв, а Сергея Степановича нашли избитым в собственном подъезде. О его состоянии пока ничего неизвестно, кроме того, что доставлен на скорой в реанимацию. Глава 26. Волков Меня разбудил звонок. Дежурный сообщил про срочный вызов на Заветной и скинул координаты. Все еще ворочаясь в постели и зевая, я открыл папку с сообщением и нехотя уставился на адрес. Сначала не сообразил, почему он так мне знаком, но вскоре дошло. Волнение схватило меня за шкирку и потащило в ванную, обратно в спальню, потом в кухню, где я съел пару печений и запил их водой, а после оно же понесло меня на стоянку. Пожар! Часы показывали шесть пятнадцать, и я понимал, что с момента вызова пожарной службы прошло уже сорок минут. Почему мне позвонили так поздно? И разве не Хрустев должен был среагировать? Мучаясь в догадках, я доехал до пункта назначения и в ужасе уставился на здание школы карате. Вернее на то, что от него осталось — бетонные стены. Ко мне тут же подбежал младший по званию, представился и начал объяснять, что к чему. На лицо был поджог, но школа не должна была обгореть настолько. В каком состоянии вообще ее обнаружили? И с какой силой бушевал огонь? На мои вопросы парень ответа не дал, разве что сообщил о смерти охранника, причину которой еще следовало узнать. Составление протокола, опрос свидетелей, выяснение обстоятельств и последующие перемещения заняли полдня. Все это время я старался не думать о морали, о том, что пожар мог случится во время занятий, когда школы была полна детей. Про Таната вообще вспоминать не хотелось, ведь если его люди потоптались даже тут, дело начинало набирать не просто серьезные обороты, а катастрофические. И это понял после того, как связался с Хрустевым, сообщившим, что не отреагировал на вызов из-за директора школы. Тот находился в реанимации. — Попытка убийства. Стреляли девяткой. Топорная работа, но в то же время, следов нет.