Виолетта замерла. Сейчас он увидит, что случилось в его отсутствие и закричит. В ответ — тишина. Девушка уже начала спускать ноги, как в коридоре раздались шаги. С блаженной улыбкой она вновь обратилась к экрану. — Неужели тебя так обрадовала новость о революции в другой стране? — иронично спросил он. Виолетта с удивлением отметила кровавые сцены. Не признаваться же теперь? — Почему бы не порадоваться? Или ты хочешь, чтобы я заплакала? — высокомерно ответила девушка, не отрывая взгляда от телевизора. — Чем занималась сегодня? — спросил Степан, не обращая внимания на ее тон. — Искала, чем поживиться у тебя, — упрямо продолжала подзадоривать она его. — Как я вижу, кроме футболки, ничем не разбогатела, — добродушно заметил мужчина. — Решила перенести на завтра, — сказала Виолетта, широко зевнув. Степан отправился на кухню. На столе были оставлены крошки. Из раковины выглядывала немытая посуда. Тяжело вздохнув, он принялся за приготовление ужина и наведение порядка. Виолетта так и уснула около включенного телевизора с пультом в руках. Подхватив девушку на руки, хозяин квартиры отнес ее в спальню и накрыл пледом. Спящая прошептала что-то невнятное и отвернулась к стене. Степан еще долго задумчиво смотрела в окно на кухне, пытаясь понять, зачем ему все это надо. Последующие несколько дней Виолетта перемещалась от кровати к туалету, затем на кухню за подносом с едой и кофе и в гостиную к телевизору. Вечером в обратном порядке. Она жила словно в коме. Степан что-то спрашивал. В ответ — молчание. Он разворачивался и уходил. А гостья вновь погружалась в жизнь, похожую на сон. Вокруг постоянно менялись картинки. Андреас то мирился, то ругался со своей любимой, просто Мария искала своего ребенка, Сиси не мог выйти из комы. Жизни как карточные домики рушились и вновь строились. Аппетит пропал на третий день. Ей лень было даже сходить и приготовить чай. Она утром наливала в кувшин воды и в течение дня выпивала ее. Степан, не зная как помочь своей новой знакомой, спросил у секретаря: — Если бы у вас был длительный отпуск, чем вы бы хотели заняться? — Съездила бы куда-нибудь. Посетила бы какие-нибудь курсы, — мечтательно ответила сотрудница. — Курсы? — не понял начальник. — Женщина всегда хочет быть красивой, поэтому можно посетить курсы стилиста, визажиста. Если, конечно, деньги есть. — А, — задумчиво протянул он. — Найдите мне, пожалуйста, рекламные проспектики. Родственница приехала. Не знает, куда себя деть в Москве, — поспешил объяснить шеф. — Конечно, — стараясь сдержать удивление, согласилась секретарь. Вечером, когда Виолетта легла спать, рекламные буклеты заняли ее законное место на диване. Они ярким пятном выделялись на светлом покрывале. Степан с удовольствием отметил, что такие краски ни останутся не замеченными. На следующее утро девушка привычно нащупала диванную подушку, собираясь опуститься на нее, и обнаружила какие-то бумаги. Не глядя она смахнула их на пол и легла, с нетерпением ожидая, чем продолжаться южно-американские страсти, кто с кем сегодня расстанется или помириться. Через час захотелось попить. Виолетта протянула руку за кувшином, стоящим на полу рядом с диваном, и вновь наткнулась на глянцевую бумагу. С удивлением она отметила, что ее сосед по квартире интересуется курсами стилиста, визажиста, парикмахера и даже школой маникюра и педикюра. Виолетта расхохоталась и отложила буклеты. После окончания очередной серии девушка пододвинула яркие рекламки и просмотрела их внимательно. Красивые модели сияли на фотографиях, демонстрируя умения мастеров. Виолетта вдруг вспомнила, что уже несколько дней даже не расчесывается по утрам, приглаживая волосы ладонью, ходит в одной и той же мужской футболке. Остановившись перед зеркалом, она не узнавала в нем ту яркую блондинку в алом платье, которая мелькала в витринах магазинов буквально несколько дней назад. Тусклая, с помятым лицом и синяками под глазами девица глянула на нее. Скинув футболку, Виолетта в отчаянии побежала в душ. Срочно надо было стереть с себя следы депрессии. Мочалка докрасна натирала тело. Приняв напоследок холодный душ, девушка вышла, уже приободрившись и ощущая желание двигаться. Пятно на алом платье не отстиралось, а больше одежды в ее гардеробе не было. Она вновь открыла шкаф Степана и принялась искать что-нибудь подходящее. Взгляд упал на бордовую рубашку. Примерив ее, девушка решила, что цвет очень даже к лицу, а вот рукава надо закатать. Виолетта листала на кухне буклеты. Если бы у нее были деньги, то она бы… поучилась на стилиста! Фантазии унесли ее на страницы глянца. Она представила себе, как могла бы выглядеть в рекламируемых нарядах с различными прическами. — Если бы у меня были деньги, — тяжело выдохнула она. — Считай, что есть, — уверенно ответил Степан, открывая дверцу холодильника. — Не заметила, как ты пришел, — прошептала Виолетта, обдумывая его слова. — Что ты хочешь взамен? — с насмешкой спросила она. — С тобой я не чувствую одиночества дома и ты не посягаешь на мою свободу. Так устраивает? — проговорил мужчина, не поворачиваясь к ней. — Как домашняя собачка. Рядом! Рядом, я сказал! — иронично заметила гостья. — Твое остроумие меня поразило еще в день нашей встречи. Так ты согласна принять деньги от меня? — спокойно поинтересовался Степан, занимаясь приготовлением ужина. — Повернись! Хочу видеть твое лицо! — приказала девушка. Открытый взгляд так и манил довериться, но внутренний голос язвительно напоминал о прошлом. — Твоей домохозяйкой я не буду. Любовницей тоже. Если хочешь, то по вечерам могу скрашивать твое одиночество беседами. — Я согласен, — сказал Степан и протянул ладонь. Виолетта пожала ее. Ей понравилась твердость и одновременно мягкость его руки. Они были горячими, но не влажными. Да и сам он отличался от встречавшихся ранее. Весь ее мужской круг состоял из преподавателей и студентов, позже из обитателей казино. Степан отличался от Александра как солнце и луна. Роста мужчина был такого же, как Виолетта. При своей полноте мужчина двигался достаточно легко и непринужденно. Взгляд на улице на нем не задерживался, но, начав общаться, с ним не хотелось расставаться. Мягкая улыбка с ямочками на щеках, добродушие серых глаз располагали к себе. Волосы Степан подстригал очень коротко, так, что непонятным оставался их цвет: то ли русый, то ли золотистый. Виолетта с завистью отметила, что уж в его-то внешности нет ничего противоречивого. Сероглазый блондин… Тонкие губы сложились в улыбку. — Оценила? И на что я гожусь? — спросил он. — Ты не женат? — резко ответила она вопросом на вопрос. — Как-нибудь дверь открою, а там разъяренная тигрица стоит. — Приходилось уже отбиваться? — с любопытством поинтересовался он. Виолетта резко встала и отвернулась к холодильнику. Она долго изучала содержимое полок, стараясь успокоиться и не расплакаться. Какие же все мужчины жестокие и этот такой же, хотя кажется добреньким. — Я вопрос задала, — отчеканила девушка, выбрав колбасу и сыр. — Свободен. В смысле: не женат и в постоянных отношениях с женщиной не состою, — несколько шутливо ответил Степан. На щеках появились ямочки, придавая лицу очарование. На слове «постоянных» Виолетта почувствовала, как губы изгибаются в ироничной усмешке. С языка уже готовы были слететь язвительные слова, но в этот момент Степан выхватил у нее из рук взятые продукты и сказал: — Хватит. Пора нормально питаться. Я ужин приготовил для двоих. Садись. Виолетта подчинилась, но тем не менее заметила: — Весь такой положительный! И зарабатывает он хорошо, и не жадный, и готовить умеет, и чистюля, и знает-то много, девушку развлечь может, — перечисляла Виолетта, загибая пальцы левой руки. — Я еще шью и крестиком вышиваю, — добавил он, пародируя кота Матроскина. Виолетта еле сдержалась, чтобы не улыбнуться. — Так, почему у вас нет постоянных отношений? Каков ваш главный недостаток? — спросила она, наклонившись к нему и переходя на вы. Сощуренные карие глаза прямо смотрели в серые в ожидании ответа. Степан смутился. Отшутиться не получится, а правду он и сам наверняка не знал. — Не верю я женщинам, — первый пришедший на ум ответ прозвучал так ясно, словно луч, осветивший невидимую часть тоннеля. Полные губы напряженно сжались, серые глаза устало сомкнулись. Мужчина потер веки, размышляя о сказанном. Виолетта в его словах услышала себя и мгновенно успокоилась. Она положила приготовленный картофель с мясом и с аппетитом поела. Вымыв тарелку, вдруг вспомнила о возникшей проблеме: — Помоги волосы расчесать! — Как? — удивился мужчина. — Щетки массажной у тебя нет, а такой я не умею, — скромно потупив взгляд, сказала девушка и протянула расческу с прямыми зубьями. Нежные прикосновения его рук приятно щекотали кожу головы. Он старался расчесывать небольшими прядками и постоянно спрашивал, не причиняет ли неудобства своими действиями. Виолетту удивляли его осторожные движения. Никто никогда не обращался с ней, как с фарфоровой куклой, которая от малейшего неверного движения может разбиться. Девушка сидела тихо с закрытыми глазами, скрывая грусть. Руки Степана то и дело пропускали между пальцев шелковистые пряди. Ему нравилось чувствовать их мягкость и густоту. Он уже сомневался, что оставляет девушку ради разгадки тайны. Виолетта постепенно легкими шажками проходила тропинку к его сердцу, не прилагая при этом никаких усилий. Она нравилась ему любой: и разъяренной львицей, и нежным котенком, и равнодушной рысью. Степан с усилием отнял руки от ее волос и вернул расческу. Виолетта встала. — Спасибо, — тихо промолвила она уже у дверей. — Виолетта, давай съездим завтра за одеждой, — неожиданно предложил он. — За одеждой, — эхом повторила девушка. — С чего вдруг такая щедрость? Недоверчивая интонация вызвала у него улыбку. — Ты собираешь остаться в моей квартире навечно? — Почему? — не поняла Виолетта. Повернувшись, она уловила свое отражение в зеркале. Девушка, стоящая в широкой мужской рубашке, не доходящей даже до середины бедра, с закатанными рукавами, явно не могла выйти за пределы квартиры. Если здесь это еще походило на домашнее одеяние, то на улице оно будет, мягко говоря, нелепо. Вспомнив про алое платье, Виолетта поморщилась: пятна на уровне груди так и не отстирались. Одежду действительно придется покупать… Всю ночь Виолетта обдумывала, как выйти на улицу. Туфли стали для нее безвкусными и вульгарными. Пятно на платье невозможно было прикрыть. Идти в мужской футболке или рубашке нелепо. Утром девушка с ужасом смотрелась в зеркало: темные круги под глазами, бледность кожи со всей очевидностью заявляли о бессонной ночи. Она приняла контрастный душ, придавая телу бодрость. — Я никуда не пойду. Сходи и купи сам что-нибудь, — заявила гостья хозяину, готовившему завтрак. Виолетта с неудовольствием отметила, что даже кофе не пьет растворимым, а варит, хотя данный процесс отнимает достаточно много времени. С каждым днем количество его достоинств увеличивалось, что действовало на нервы и мешало ненавидеть. — В чем дело? — спокойно поинтересовался мужчина. — Мне выйти не в чем, — обиженно заявила девушка. Степан улыбнулся и погладил по плечу: — Оденешь свое яркое платье. Тебе до машины добежать, а там купим быстренько, и пойдешь в обновке. — На нем пятно, — продолжала упрямиться Виолетта. — Накинь сверху мою бордовую рубашку и завяжи узел посимпатичнее, — посоветовал мужчина.