Таксист сделал недовольное лицо, но замолчал и стал смотреть на дорогу. Впрочем, надолго замолчать он не смог. – Вот вы кем работаете? – спросил он через несколько минут, выезжая на Дворцовый мост. – Я психиатр, – ответил Хромов, глядя в окно. – А… – сказал водитель и снова замолчал. На этот раз, кажется, надолго. Хромов обрадовался молчанию таксиста и уткнулся в телефон. Как раз остались недочитанные фрагменты из записей Поплавского. За ними и можно скоротать остаток поездки – последние пятнадцать минут. Если таксист не будет отвлекать. «Как много мы сделали! Мы покорили океан, построив тысячи кораблей, линкоров, боевых дредноутов, мы возвели огромные плавучие города для учёных и торговцев. Мы покорили небо, подняв в воздух дирижабли и винтокрылы, способные пересечь всю Империю за несколько часов. Мы покорили земные недра, выкопав тысячи шахт и карьеров, где добывают металлы, мрамор, уголь, самоцветы и горящий газ. Мы изобрели механических пауков, шагающих по нашим бескрайним просторам. Построили железные дороги, по которым мчатся паровозы. Мы придумали оружие, испепеляющее врага смертоносными лучами. Создали непобедимую армию, которая смогла подчинить Империи весь обозримый мир. Мы изобрели приборы, способные передавать мысли прямо в голову на неограниченном расстоянии. Охватили всю Империю сетью радиовышек, чтобы все граждане могли слышать музыку и новости. Наша культура достигла небывалых высот. Мы построили амфитеатры, чтобы показывать грандиозные световые пьесы. Представьте себе, как это выглядит! Тысячи прожекторов и лучевых установок рисуют в воздухе объёмную сцену – и зрители с замиранием сердца следят за представлением. Вот на сцене сражаются два огромных гладиатора, а вот капитан торгового судна отбивается от пиратов, а вот влюблённые вдыхают воздушное вино на главной площади Города Первого Солнца, держась за руки. И при этом мы сохранили то, с чем жили тысячелетиями. Мы берегли храмы старых богов, даже когда переставали в них верить. Мы хранили наследие предков в музеях. Мы сохранили стиль нашей архитектуры, строя такие же здания, как и пятьсот, шестьсот, семьсот лет назад. Величественные дворцы с портиками, колоннами и хрустальными шпилями, белоснежные виллы, роскошные амфитеатры – мы сберегли их и думали, что они останутся стоять в веках. Теперь всего этого нет. Корабли потоплены, плавучие города разорены. Разбитые дирижабли лежат в пустыне, и их ржавые остовы заносит пылью. В заброшенных шахтах свили гнёзда белые черви. Железные дороги разбиты, и паровозы ржавеют под откосами. Оружие не спасло нас от нашествия пустынных тварей. У меня остался только передатчик мыслей – это единственное, что я смогла сохранить от старого мира и унести с собой из города. По ночам, во время редких остановок в пустыне я говорю это, отсылая неизвестно куда – может быть, за пределы нашей планеты, в иные миры, иные галактики – может быть, хотя бы через тысячу лет кто-то сможет услышать это и узнать, что мы когда-то существовали. До сих пор трудно поверить, что это произошло. Что наш мир погиб». – А Трамп? Слышали, что Трамп отмочил? – снова заговорил таксист. – Он же совсем больной на голову! Хуже Обамы! Помните, все шутки шутили, думали, что он наш… Ага. Наш, как же. Он же как Жириновский! Совсем без головы. На Северную Корею ещё гонит… А у них же там тоже поехавший сидит, толстый этот… Как его… – Ким Чен Ын, – машинально ответил Хромов, не скрывая раздражения в голосе. – О. Точно. Ким Чен Ын. У него ведь тоже ядерная бомба! А мы? Тоже не лыком шиты, да. На Сирию посмотрите. Тут малейшая провокация – и что будет-то, а? Весь мир в труху! Вот посмотришь новости – реально страх иногда берёт. А вдруг и правда возьмут и жахнут? А? – Могут и жахнуть, – невозмутимо сказал Хромов. – И что тогда? Будем снова, как обезьяны, палками воевать. Если выживем… Приехали. Вам какую парадную? – Первую. Можно остановить прямо здесь. Выйдя из машины, Хромов поднял воротник пальто и решил, что не будет спешить домой, а постоит у парадной и покурит. Достал сигарету, чиркнул зажигалкой, затянулся. Поплавский никак не выходил из головы. Всё, всё, ведь можно расслабиться, впереди целых семь выходных. Завтра они с женой и Яной поедут в Волочаевку и проведут там несколько прекрасных дней. В деревянном доме с печкой, на природе, с хрустящим под ногами снегом и прогулками по лесу. Это будет замечательный Новый год. Выбрось ты эту работу из головы, сказал он себе, резко затягиваясь дымом. Зачем-то посмотрел в небо. Звёзд не было: только грязно-оранжевая шапка света. Ему захотелось пригласить Поплавского домой – просто так, как старого друга – усадить на кухню, угостить чаем и говорить, говорить, говорить… Да ну нахрен. Совсем уже поехал на работе. Мёрзли руки. Докурил сигарету, втоптал окурок в снег, пошёл к парадной. Таня и Яна смотрели на кухне с выключенным светом кубриковскую «Космическую одиссею». Фильм близился к концу: на экране Дейв неторопливо и сосредоточенно отключал HAL 9000. «Не надо, Дейв. Пожалуйста, остановись, Дейв. Не надо, Дейв. Я боюсь. Я боюсь, Дейв. Дейв, мой мозг разрушается». Хромов снял ботинки, повесил пальто и тихими шагами прошёл на кухню. Таня прижала палец к губам и кивнула в сторону Яны, которая сидела на диване, прижав руки к коленкам, и не отрывала взгляд от экрана. Хромов усмехнулся и сел рядом. Когда на экране появился висящий в чёрной пустоте Юпитер, Таня поставила фильм на паузу и включила свет. – Привет, – сказал наконец Хромов. – Приучаю ребёнка к классике. И немного издеваюсь, – улыбнулась Таня. – Очень круто! – сказала Яна. – Серьёзно? – улыбнулся Хромов. – Да! – Лучше «Интерстеллара»? – Намного. Досмотрим? Там же немного осталось. Таня кивнула. – Радость моя, – сказала она Хромову. – Достань из холодильника пиво. Себе тоже можешь достать. Хромов послушно поставил на стол две бутылки и потянулся в ящик стола за открывашкой. – Мы собрали вещи на завтра? – спросил он. Таня снова кивнула. – Кто из нас будет за рулём? – спросила она. – Ты, конечно. Я боюсь этих машин. – Мудрый психиатр боится больших стальных чудовищ, ми-ми-ми. – У твоего мудрого психиатра скоро поедет кукуха, – сказал Хромов, открывая первую бутылку и подавая Тане. – Кстати, дочь, насчёт кукухи и твоего рэпа. – Да? – Яна с недоумением покосилась на пивную бутылку. – У меня в палате лежит девушка, которая тоже поехала крышей из-за всей этой движухи. Биполярное расстройство. Как раз сегодня общались. Ей уже лучше, но работы там выше крыши. Так вот, если ты вляпаешься в отношения с рэпером… – Кажется, я её знаю… – тихо проговорила Яна. – Тем более. Я в твои годы носил косуху и ходил на концерты «Гражданской Обороны»… – То есть подожди, – сказала вдруг Таня, отхлёбывая из бутылки. – Хочешь сказать, что когда-то ты не был старым и скучным? Яна хихикнула в кулак. Хромов сделал дурацкую гримасу и картинно развёл руками. – Кстати, – продолжила Таня. – Как там твой инопланетянин? – Он врёт мне, что ему стало лучше. На самом деле, я уверен – он продолжает общаться с этой инопланетной бабой. Хитрый. Умный. Не знаю, как с ним справлюсь… Давай не будем об этом. Досмотрим кино? – Досмотрим. – Таня выключила свет и снова запустила фильм.