Сила: +10 %. Ловкость: +5 %. Особая способность: ваша скорость повышается на 200 %. Время действия 1 час. Откат: 24 часа. Стоимость: 10 БВ. Черепашья стойкость (2 уровень): По зову вашего тотема дух черепахи готов усилить вас на время! Шанс единения с духом повышается на 15 %. Выносливость: +25 %. Воля: +10 %. Ловкость: −5 %. Особая способность: ваша кожа становится достаточно прочной, чтобы выдерживать удары до 500 Дж. Время действия 1 час. Откат: 24 часа. Стоимость: 10 БВ. Изворотливость ящерицы (1 уровень): По зову вашего тотема дух ящерицы готов усилить вас на время! Шанс единения с духом повышается на 15 %. Ловкость: +20 %. Выносливость: +15 %. Сила: −5 %. Особая способность: ваша регенерация повышается на 300 %. Время действия 1 час. Откат: 24 часа. Стоимость: 10 БВ. — Надя. Будет. Р-р-рада, — раздался каркающий смешок в сознании, когда Хугин понял, что я подбирал способности из расчёта максимальной выносливости. И несмотря на пошлые намёки, делал я всё с тем же упором на обратную одержимость. И даже на пару секунд пожалел, что так бездумно вложил все статы в «Удачу». Но главной моей целью являлась одна из способностей, которая должна открыться на 200 уровне: «Выбор профильной стихии». Сейчас Феникс мог пользоваться ими всеми. Больше сотни наименований. «Выбор профильной стихии» урезал данное разнообразие в соответствии с описанием: «Внимание, при выборе „Профильной стихии“ количество Веры, использованное на воплощения данной стихии, будет уменьшено в 10 раз. Количество Веры, требуемое на воплощения близких стихий, будет уменьшено на коэффициент сродства. Стихия-антипод „Профильной стихии“ станет недоступна». Отличный способ сэкономить! При разнообразии стихий, даже если я потеряю возможность пользоваться половиной, мой диапазон возможностей в атаке и защите уменьшится незначительно. Вот только я не мог выбрать эту стихию… Потому как делать это должен не я, а Феникс! Благо время выбора ещё не скоро — нужно получить целый уровень, а учитывая, что последний я получил на днях, могут пройти месяцы! Ну или недели… если вспомнить, насколько насыщенна событиями жизнь Критика. — Прячешься от проблем? — вырвал из задумчивости знакомый и до зубовного скрежета раздражающий голос Шурупова. — За спинами больных и убогих. В твоём духе! — А ты, как вижу, всё практикуешь замещение: характеризуешь других, исходя из собственной системы ценностей. Так сказать, транслируешь свои планы в массы? — огрызнулся я автоматически. Мля… Задание Маши по налаживанию отношений с Шуруповым будет сложнее, чем я даже предполагал. Тут как бы его ненароком не прибить! Пришлось усмирить чувства и доброжелательно улыбнуться: — Ты к Шефу? Я с тобой! — Ты? — Редактор смерил меня подозрительным взглядом. Не нашёл к чему придраться, потому только недовольно бросил: — Пошли. Но не дури. Любая твоя выходка может угробить Шефа. И тогда я сам тебя закопаю. Я молча проглотил угрозу и последовал за Шуруповым, словно за ледоходом, открывающим путь среди больных. Буквально десяток шагов, и мы входим в общую палату для тяжелобольных под безразличный взгляд дежурной медсестры. Позор! Несмотря на все заслуги Шефа, ему даже отдельную палату не выделили! Мы прошли мимо трёх кроватей, на которых лежали старики, чью жизнь поддерживали только многочисленные системы жизнеобеспечения. Хотя не столько поддерживали, сколько регистрировали, на какой стадии смерти тот или иной больной. Старое барахло: самые свежим приборам не меньше десятка лет, но по большей части оборудование намного старше. Шеф среди них выделялся… Только не сказать, что в лучшую сторону. Некогда мощное демоническое тело, без труда пальцами гнувшее гвозди, ударом кулака валившее быка, а взглядом ужасавшее сборище Редакторов-раздолбаев вроде меня, теперь… От него почти ничего не осталось. Мешанина бинтов, пропитанных гноем и кровью. То, что не спрятано за тканью — сплошь струпья и пролежни, от которых тянет гнилью. Множество катетеров и игл от капельниц воткнуты в безвольные руки. Провода датчиков тянутся от груди к приборам, регистрируя прерывистое сердцебиение. Шеф. Волков Андрей Геннадьевич. Уровень 652. Класс: —. Клан: Редактор Веры. 62 года. Женат. Двое детей. ИВ: 0 ед. БВ: 93 ед. МВ: 24 ед. Творческое развитие: Демон. — Он в сознании? — помимо воли я перешёл на шёпот. — Слышит нас? — В сознании, Несуществующий… Пока ещё в сознании! — голос я не столько услышал, сколько почувствовал: настолько он был слабым. Он едва пробивался из-под кислородной маски, прикрывавшей беззубый рот и провал, где раньше был нос. А затем Шеф открыл глаза, и мне захотелось, как прежде, вытянуться по струнке и отдать честь. Тяжесть болезни не сломила дух матерого Редактора! Во взгляде горела сила! Решимость! — Рад вас видеть… обоих. Уже и не чаял дождаться момента, когда вы сможете поладить хоть в чём-то! Чудеса до последнего! Порадовали старика, — Шеф улыбнулся краешком губ. Сухая корочка на них лопнула и кровь вперемешку с гноем закапала на подушку. — Не напрягайтесь, Шеф! Вам нужно беречь силы… — Шурупов поспешил на помощь к начальнику. И у меня бы язык не повернулся назвать это «лизоблюдством» или «подхалимством». Это словно поддержка беспомощному отцу от любящего сына… И кто в этом случае я? Трус, который как обычно трясётся и стремится убежать? — Силы? Я знаю, что сегодня день моей смерти! Сердце отсчитывает последние удары! — Шурупов хотел что-то возразить, даже рот раскрыл, но Шеф с присвистом выдохнул, и демонический дымок, как прежде, вырвался из провала, где раньше находились ноздри, тем самым прервав Редактора. А каждое новое слово Шефа наливалось силой: — Я имею право напоследок с достоинством попрощаться с моими учениками… И надеюсь, друзьями. Интерфейс над Шефом вновь высветил данные, и я вздрогнул, так как количество Бытовой Веры уменьшилось до 76 единиц! — Шеф, вы спешите! — теперь уже я решил успокоить бывшего начальника. — День, максимум два, и лекарство будет найдено. Вы же сами знаете, что главное — Верить! — Я Верю… — демонический оскал стал нам ответом. А от дыхания Шефа пластиковая кислородная маска пошла пузырями. — Я верю, что оставляю город в достойных руках: лучшим моим Редакторам! Тем, кто сможет защитить от внешних врагов, — кивок мне. — И внутренних демонов, — улыбка Шурупову. — Ваш тандем должен дать городу стабильность! — Вы нас переоцениваете, — почти в один голос выдали мы с Шуруповым. А затем он честно признался: — Мы без вас никуда. — Не сдавайтесь, — кивнул я. — Просим. Вы ещё должны будете сказать тост на моей свадьбе! Надя не простит, если вы её пропустите! Количество Бытовой Веры 38… Вернее уже 37. И быстро падает! Шеф буквально сжигает себя ради этого разговора! Но так нельзя! Ему ещё предстоит пройти Лимб! — Развели тут сопли! — возмутился Шеф. — А ну собрались! У меня для вас есть ещё задание, лоботрясы! Мышцы на рукаве Шефа взбугрились. Кожа тут же лопнула, и кровь, словно кислота, с шипением расплавила бинты. Запас Веры просел сразу на десяток БВ. Но демон, не обращая внимания, коснулся собственной груди полусгнившими пальцами, сквозь облезшую плоть которых проглядывали кости. А затем, словно из собственных мышц, начал что-то доставать! Алый пульсирующий сгусток. Нет, не сердце. Что-то энергетическое, плотное и невероятно притягательное. — Это моя душа, — и видя наши отпавшие челюсти, Шеф из последних сил усмехнулся: — Может старик-Шеф вас ещё удивить? То-то же! Я не хочу попасть в Лимб, чтобы такие раздолбаи, как ты, Несуществующий, меня доставали и в посмертии. Потому вот вам задание: отнесите мою душу в данж Радаманта. Пусть древняя сущность проведёт суд надо мной и сразу отправит в Кузницу душ. А вы двое… — Шеф недобро ухмыльнулся. — Для вас там припасён мой последний дар! Сила, чтобы защитить город! — Шеф прикрыл глаза. — А теперь прощайте. Увидимся в следующей петле! Лёгкое движение кистью, и сгусток души подлетел в воздух. Словно под гипнозом, я успел поймать душу Шефа в полёте. И в тот же момент приборы заверещали, будто бешенные. Параметры организма нашего начальника неожиданно подскочили, чуть не сломав технику. А затем машинерия замолкла. Нет, Шеф оставался ещё жив, но все провода, катетеры и трубки расплавились под жаром его тела. Более того, в нескольких шагах от него повеяло жаром, словно из домашней печи. — Чего стоишь⁈ Срочно, зови врачей! Зови хоть кого-нибудь! Не видишь, ему плохо! — Шурупов метался, словно зверь, но даже прикоснуться к Шефу не мог: настолько раскалилась его кожа. — Нужно вернуть его душу на место! Нужно… — Нет, — спокойно качнул я головой. — Ему не помочь! — Но! Но… — Шурупов в бессилии замер. Так мы и стояли, наблюдая, как демоническое тело в последний раз наполняется силой и мощью. Как Шеф улыбается в упоении. И как плоть его распадается в пепел… Медленно, но неотвратимо. И как меньше чем за полминуты на кровати остались лишь опалённые бинты, постельное бельё и горстка пепла! Шеф ушёл так же, как жил: с достоинством и на своих условиях! И последнее, что осталось в интерфейсе: 2 БВ. Наверное, я должен был обозлиться на Зазеркалье, создавшее вирус, ещё больше? Возненавидеть всей душой и получить мотивацию разнести их на кусочки? Вот только я не ощущал ничего подобного. Лишь опустошённость. И грусть. Глава 6 Или как умирают демоны? (Часть 2) Покинули мы больницу в полной тишине, двигаясь, словно сомнамбулы. В машину загрузились также безмолвно… Лишь я держал в руках алый сгусток, будто величайшую драгоценность. Сгусток жизни существа, который мог даровать силу на порядок большую, чем Вера! — Старый хрен только тебя и ждал, чтобы сдохнуть… — с неожиданной злостью прошептал Шурупов, когда мы были уже в нескольких кварталах от данжа судьи душ. — Он всё подстроил так, чтобы и место у Критиков, и почитание народа, и даже его смерть — всё усилило тебя. Как же бесит!