— Аккуратнее со словами! — процедил я сквозь зубы. — Не успел Шеф умереть, как ты уже спешишь смешать его имя с грязью? — Я ничуть не умоляю заслуг Шефа, — скривился, словно от лимона, Редактор. — Он сильнейший боец на моей памяти и отличный руководитель. Я с первого дня работы Редактором стремился на него походить! Делал всё, что требовалось по букве закона! Оттачивал мастерство как в творчестве, так и в бою! А он всё равно носился с тобой! Раздолбаем! Пофигистом! Нарушителем всех правил! С любимчиком! — плечи Шурупова опали. — Я никогда этого не понимал! Чем ты его зацепил? Почему ты? Я не знал, что ответить, поскольку у самого не было ответов. Но, кажется, мог понять чувства товарища… чувства брошенного ребёнка. Незаслуженного оставленного в стороне в пользу любимчика, отчего ещё больнее. И несмотря на то, что Шурупов достаточно взрослый и понимает, откуда его злость. Но от осознания боль меньше не становится. Наоборот, с потерей Шефа у Шурупова исчез даже призрачный шанс превзойти меня в глазах начальника. И я мог только тихо посочувствовать. — А вы с Надей, как понимаю, решили пожениться? — уже на подъезде к месту уточнил Шурупов. — Похоже, моя напарница захотела рискнуть. Сочувствую ей. — Это ещё почему? — ощетинился я, готовясь к колкости. — Ты умрёшь, — просто пожал плечами Шурупов. — Пройдёт месяц или год. Возможно, даже несколько лет продержишься. Но ты умрёшь из-за своего раздолбайства. И оставишь Надю одну… И хорошо, если одну! Машина затормозила у недостроенного крематория, а я решил, что Шурупова на мальчишник приглашать не стану. Здание за последние полгода значительно облагородили, убрали территорию и высадили деревья по периметру, однако общую недосторенность и приверженность стилю «лофт» оставили. Даже обрушения от шальной ракеты, выпущенной Надей, остались! В данный данж имелась небольшая очередь, всего две группы — испытания от судьи душ были известны сложностью и разнообразием в отличие от боевых данжей. Но корочки животворящие творят настоящие чудеса! Несколько минут ожидания, пока из данжа буквально вылетит тройка игроков с крайне недовольным видом, и мы вошли в арку данжа «Судья душ — Радамант». — ЧТО ПРИВЕЛО ВАС КО МНЕ, СМЕРТНЫЕ? — громогласный голос обрушился на нас, стоило лишь оказаться в кирпичной кишке прохода. — Радамант, это мы! Кугдыматов и Шурупов. Критик и Редактор! — взял я слово. — Мы пришли исполнить последнюю волю Шефа. Отдать тебе на суд его душу и получить его наследие! Вышло достаточно пафосно, и я приподнял руку, в которой держал пламень души Шефа. Шурупов отстал от меня буквально на шаг, и явно не стремился вступать в разговор, впав в апатию после короткого спича. Тем временем некая сила подняла из моей руки алый сгусток, и тот поплыл вперёд, заставляя тени данжа в страхе трепетать и прятаться по углам. — Проходите, друзья! — громкость голоса древнего полубога упала, а вместе с ней и накал пафоса. — Для меня станет честью исполнить волю благородного воина и правителя! И я очень сожалею, что не могу отдать вам его наследие. — В смысле? — я аж растерялся и чуть не споткнулся на ровном месте. Благо мы вышли в зал крематория на первом этаже. Что-то среднее между древнегреческими развалинами и обветшалыми пятиэтажками-сталинками. Единственное, что бросалось в глаза, так это выполненный кровью лик Радаманта, который виднелся сквозь дыры в перекрытии на высоте третьего этажа. — Шеф попросил меня устроить вам испытание, по результатам которого лишь одному достанется его последний дар! Одному, либо никому! — Можно подумать нам заранее не известен победитель… — резанул спину раздражённый шепот Шурупова. А затем он возвысил голос в полную мощь: — И что же это за испытание? Давайте поскорее с ним закончим! — Тогда прошу к доске! — и посреди зала материализовался стол и два стула. Стоило нам подойти, как на столе обнаружилась шахматная доска. Шеф даже после смерти прозорлив! В силовом противостоянии между мной и Шуруповым я могу подключить мощности Критиков по накачке Верой, и оппоненту несдобровать. В интеллектуальном противостоянии у него больше шансов! Стоило занять места, как появились и фигуры… Вот только они мне не понравились. Это были не стандартные пешки, ладьи и кони. Нет! На моей стороне вместо короля выступал я сам. Королевой была Надя. Ладьями — Геймер и Маша. Конями — Глагол и мисс Спектр. Офицерами — Блэкджек и астральная ученица. В роли пешек — большая часть знакомых мне Критиков с отрядом Оркестра по центру. У Шурупова ситуация аналогична: он в роли короля, а фигурами и пешками стала большая часть Редакторов из нашего отделения. И судя по злому огоньку во взгляде Редактора, ему тоже не понравились подобные намёки. — Вы должны сыграть в Шахматы судного дня! От обычных они отличаются единственным правилом: как только будет съедена первая фигура — неважно какая и чьей стороны — тут же уничтожается игровая доска, и оба игрока считаются проигравшими, — объяснил правила судья душ. — Тогда никто не получит наследие Шефа. — А ты не охренел… — Шурупов был больше удивлён, чем возмущён. — И да, у вас только одна попытка — переиграть возможности не будет, — не обращая внимания на реплики из зала, продолжил объяснять Радамант. Рядом с доской появились шахматные часы: — У каждого из вас есть пять минут. Когда время выйдет, вы проиграли. Как только вы выберете цвет фигур, начнётся игра. Удачи вам, смертные! Помните: душа Шефа наблюдает за вами! Мля… Я ошибся. Это испытание не разума — я бы тогда подключил вычислительные мощности информатория. Тут испытание духа… — Ты ведь понимаешь, что если мы попробуем сыграть, то проиграем? — задал я висевший между нами вопрос. — Чтобы получить приз, нужно договориться… Мы должны решить, кто выиграет, а кто проиграет, — кивнул моим мыслям собеседник. — Кто поступится своей гордостью? — Что ты хочешь за наследие Шефа? — я решил не размениваться на лесть и уговоры, перейдя сразу к подкупу. Наглому и жёсткому. — Ничего… Тебе нечего предложить МНЕ, — последнее слово Шурупов выделил чётко. Я на миг обрадовался, что смогу подкупить Шурупова чем-то для блага города… Но тут же сник. И не из-за того, что у меня не имелось ничего в запасе. Просто при необходимости всё необходимое Шурупову и Редакторам под его началом доставят Критики — и я в первых рядах. Глупо предлагать то, что он и без того сможет взять. Редактор намекал, что ему именно от меня ничего не нужно! Принципиально! Шурупов был готов сделать всё, дабы наследие Шефа не досталось мне. В том числе, и чтобы оно не досталось никому! — Ты ведь понимаешь, что я смогу уничтожить твою карьеру! — не на шутку разозлился я, переходя к угрозам. — Я готов рискнуть. Но ты получить наследие всё равно не сможешь… Тебе не взломать волю судьи душ. Именно поэтому Шеф оставил у него на хранении свой дар, — Шурупов не отводил взгляда и держался гордо. У меня аж кулаки сжались! Взломать данж? Пожалуй, я могу попытаться! Для начала стереть Радаманта. Затем разрушить… Я замер. Какого фига я сейчас начал обдумывать? Уничтожить живое воплощение лишь из-за того, что оно честно выполняет волю усопшего? Из-за того, что держит слово и помогает? Я выдохнул, успокаиваясь… — Я играю за белых, — провозгласил я. Фигуры мгновенно приобрели цвета, а таймер на моих часах затикал. Сила и власть — я всегда старался держаться от них в стороне. Не они мне нужны сегодня. Я сделал первый ход пешкой: g2 — g4. Шурупов недовольно поджал губы и сделал стандартный ход пешкой: e7 — e5. Я пришёл сюда для налаживания отношений с Шуруповым! И снова пешка, но на сей раз: f2 — f3. Шурупов недоумённо поднял бровь и задумался почти на минуту. Он видел, в какую ситуацию я его приглашаю. Понимал, насколько она для него выгодная… а потому до последнего искал ловушку и подвох. Но тем не менее принял предложенные мною правила, и чёрный ферзь сделал ход: d8 — h4. — Шах и мат! — провозгласил голос Радаманта. — Поздравляю победителя, Редактора Шурупова! — Спасибо за игру, — я протянул руку оппоненту для рукопожатия. — И зачем? — Шурупов в легком недоумении пожал мне руку. — Мне важно, чтобы наследие Шефа не было потеряно! И такая ли большая разница, кому оно будет принадлежать? — ответил я максимально честно. А затем клетки шахматной доски сложились в стороны, открывая небольшой портал, из которого начал выплывать ключ. Массивный золотой ключ в ладонь длинной с резными бороздками, витиеватой ручкой и физически ощутимой аурой Веры. Притом чистой и светлой! — Это мой вам дар для защиты нашего общего дома: Ключ от города! — грохнул над залом голос Шефа так, что мы аж вздрогнули. — За все годы мне так и не пришлось им воспользоваться… хотя из-за тебя, Несуществующий, я думал, что такой момент всё же настанет! Но я надеюсь, что для вас он останется лишь напоминанием обо мне! Если вы сумели сейчас договориться, то и в будущем сможете найти лучший путь для города! Воистину, Шеф великолепен! Ключ от города! В древности — ключ от городских ворот, защищающих поселение. Во времена до прихода Веры — символ власти и доверия, гарант защиты и развития. Вот только в мире Веры не осталось места «просто» символам: ключ от города — один из мощнейших артефактов, аккумулирующий в себя Веру целого города! Если его применить, то можно разово пустить поток Веры от тысяч или даже миллионов людей на любое воплощение, которое только пожелает владелец ключа. Огромная мощь, которую крайне опасно отдавать во власть одного человека! Именно поэтому подобные ключи — неимоверная редкость. Они вручались Критикам и Редакторам после Чёрного месяца. Я даже не подозревал, что у Шефа есть подобный! — Ты ведь изымешь его, как слишком мощный? — с подозрением уточнил Шурупов, схватив артефакт и неуверенно крутя в руках. — Отнесёшь в хранилище Критиков? — Будем откровенны: до Критиков через меня этот артефакт не дойдёт, — не стал я врать. — Если Шеф раньше не отдал его, то значит, Верил, что он может понадобится. И ты, если не дурак, тоже это понимаешь! Как бы я не хотел заполучить его, мы оба знаем: я раздолбай и прос… потеряю его! Поэтому он должен остаться у тебя! Остаться в городе. Мы с Шуруповы встретились взглядами. Раздолбайство и профессионализм. Различия во всём, начиная от стиля одежды и заканчивая вкусами в музыке! Но одно у нас точно общее: уважение к Шефу, который объединял в себе невозможные грани, и любовь к нашему городу. — А ты не настолько безбашенный, как я думал… — кивнул своим мыслям Шурупов. — Я принимаю ключ. Спасибо за доверие. — Надеюсь, однажды ты ответишь мне тем же. Глава 6 Или как умирают демоны? (Часть 3) Как же хорошо в реальности! Безусловно, с приходом Веры странностей хватает во всех областях жизни, и нужно всегда быть настороже. Но чувство стабильности реального мира всё равно лучше, чем эфемерность разных пластов реальности. И отдельный кайф — развалиться на лавочке и наслаждаться лучами солнца. Слушать пение птиц, которое пробиваются сквозь рёв моторов откуда-то из-за пределов парка. И неразборчивое эхо разговоров прохожих. Качнулись ветви деревьев под порывом ветра. Я глубоко вдохнул напоенный ароматом молодой листвы воздух… Если отправлюсь в Зазеркалье, то подобное почувствую ещё нескоро. Я встряхнулся, отгоняя от себя рабочие мысли. Не сейчас! Специально ведь ушёл подальше от цивилизации, чтобы немного расслабиться и решиться! Пальцы действовали неспешно, выбирая в списке контактов наруча нужный номер. Ещё медленнее они активировали вызов, и я стал ждать… — Да работай ты, чёртова железка! — раздалось, когда я уже перестал надеяться на ответ. — Алло! Алло! Меня слышно? Гребанный нарукавник! — раздался звук удара и треск дерева, а также забористый мат бати. — Я на связи! — не сумел я сдержать улыбку. — Всё в порядке, пап! Хватит всё крушить! — Да? Значит, слышишь? — раздалось с явным облегчением. — Отлично! Хотя мог бы позвонить и на мобильный! Старика мучаешь! Я решил не упоминать, что изначально хотел включить голо-связь. Но похоже, правильно сделал, что ограничился аудиосвязью, иначе родитель в конец разломал бы свой наруч. — Мобильный ты наверняка где-то спрятал, так что до него не дозвонишься, — отмахнулся я. — А мне требовалось, чтобы ты ответил. У меня для тебя новость… — Если ты о том, что у нас в деревне установят один из данжов… данков… или как там называется эта игровая хрень от «Становления», то ты опоздал почти на неделю, — брюзгливо откликнулся батя. — Мы уже в курсе. Хотя и не понимаем: зачем нам эта мура? Я даже на миг растерялся, а затем, мысленно махнув на всё рукой, выдал: — Я хотел сообщить, что женюсь! На Наде! Я сделал ей предложение! Повисла пауза. Протяжная тишина, во время которой я мог наблюдать, как Феникс гоняет голубей над парком. — Сколько самогона привозить? Куда? И когда? — выдал наконец отец, и я неожиданно почувствовал, как голос его чуть заметно дрогнул. Я облегчённо прикрыл глаза. Диких восторгов я, конечно, не ожидал! Батя не приемлет всякие там сопли. Но вот ушата помоев в худшем случае — вполне! А то, что он готовится проставиться бухлом… можно считать это одним из лучших вариантов поддержки. Практически благословением. — Через месяц. Я отдельно позвоню! Мы только на выходных пойдём подавать заявление… Просто если бы вы с матерью приехали к нам чуть раньше, то мы были бы рады! — выпалил я за раз свою просьбу о помощи.