– А что за горький опыт? – Зорин любовь крутил с одной дамочкой из бухгалтерии. Я ее не застала, но, говорят, красотка. Женушка явилась и прямо на работе избила ее чуть ли не до полусмерти. В больницу, правда, девица не попала, но две недели отлеживалась. Зорин уговорил в полицию не сообщать, не то бы благоверной реальный срок светил. Девица получила в подарок машину и уволилась, как говорится, по собственному желанию, но против воли. Хотя, думаю, с такой женой-истеричкой ей Зорин стал даром не нужен. – Значит, подруги у него нет? – В офисе точно нет. Шуры-муры не скроешь, все равно наружу вылезут. – Согласна. А вне офиса? – Откуда же мне знать? – Ты его секретарь, много слышишь, много видишь. – Да я не особо интересуюсь. Хотя пару раз звонила дамочка, которую он Аллой называл. Без отчества… То, что без отчества, ничего, конечно, не значит, но голос менялся. Сладеньким становился, так обычно мужики со своими бабами разговаривают, пока еще не охладели. Думаю, она и есть очередная пассия. Зорин из тех, кто без бабы на стороне не может. Не зря жена бесилась. О нем такое рассказывают, прям Голливуд. – Например? – Баба у нас одна работает, ей уже под сорок. Говорят, его давняя любовь, вены из-за него резала. – Серьезно? – Говорят. Она на одной руке часы носит, на другой – браслет. Широкий такой, чтоб шрамы не видны были. Едва на тот свет не отправилась, такая у нее была любовь. Совсем баба дура. Я бы не стала. А ты? – Понятия не имею. Вообще-то обстоятельства бывают разные. – Это да, – согласилась Настя. – Но все равно глупо, по-моему. – Расскажи о ней поподробнее. – Зовут Марина Геннадьевна Мельникова, а живет одна. С Зориным у них была любовь, еще при первой жене. Ходила она в любовницах, и вроде была довольна. А потом жена пропала, и решила баба, что он, типа, на ней жениться должен, раз уж ничто не мешает. А он, видно, думал, на хрена ему такое счастье. Одно дело любовница, другое дело – жена. Лучше на воле погуляю. Ну, а она все близко к сердцу приняла и давай вены резать. – А теперь у них какие отношения? – Нормальные. Девки болтали, когда Зорин второй раз женился, она в больницу слегла. От переживаний. Но я ничего такого не замечала. Он к ней всегда с уважением, и при ней о нем плохого слова никто не скажет. Она сразу в атаку кидается, типа, вы плохих начальников не видели. Может, и так. В общем, я бы их отношения назвала дружескими, так часто между бывшими любовниками бывает, если изловчатся расстаться по-хорошему. Хотя у них вроде не тот случай, если уж все время на глазах. Значит, все же договорились. Иначе бы попер он ее с работы. – Как считаешь, о дамочке из бухгалтерии Нелли Зориной она сообщила? – Думаешь? – озадачилась Настя и через минуту глубокомысленных размышлений махнула рукой. – Да ладно. Не похоже это на нее. В смысле, подгадить счастливой сопернице, может, и смогла бы, а вот гадить Зорину – точно нет. – Вдруг да и решила, разведется с женой, и у нее шанс появится. – Да какой там шанс! Если он десять лет назад отлынивал, сейчас-то она ему зачем? Выглядит она неплохо, но сороковник – это не двадцать пять. А он предпочитает молоденьких. – К тебе не подкатывал? – Нет. Видно, урок на пользу пошел. Стал искать радости в другом месте. – А что у вас говорят по поводу странных исчезновений его жен? – Ну… поначалу, конечно, чего только не болтали, но сейчас уже успокоились. Первая жена была с придурью, и вторая не лучше. А что с ними случилось… Зорина никто не обвиняет, если ты об этом. Конечно, странно, что с обеими женами такая фигня произошла, но… Чего в жизни не бывает. В конце концов, никто даже толком не знает… вдруг они живут где-то припеваючи. Чепуха, конечно, – хмыкнула Настя. – Но Зорина скорее жалеют. На день исчезновения у него стопроцентное алиби. Менты малость ему нервы потрепали и слились. – До его любовных историй докопались? – Не знаю. Про Мельникову и бухгалтершу точно кто-нибудь доложил, а об остальном вряд ли кто знает. – Тебя тоже допрашивали? – А как же, но я ничем не порадовала. Ничего не знаю, ничего не видела. В смысле, подозрительного. О личной жизни знаю немного, потому как он ее со мной не обсуждал. Чистая правда, между прочим. – Если вдруг опять позвонит эта Алла, будь повнимательнее. – Поняла. Если что, сообщу. Ты бы хоть о себе рассказала, – попеняла Настя. – Нечего особенно рассказывать. Гостила у мамы, думала там остаться, но все-таки сюда вернулась. – Работа у тебя прикольная. А как платят? – Есть клиенты – платят, а нет… – Ясно. То густо, то пусто. Ну что, махнем в пятницу в клуб? – Вряд ли получится, сейчас работы много. – Что ж… звони, когда время будет. Про Аллу я помню, можешь не сомневаться, сразу сообщу. Через некоторое время мы простились, Настя успела пожаловаться на затишье в личной жизни, рассказала, что у Варьки тоже тишина, в общем, осень ничем не порадовала, и от зимы ничего хорошего не ждут. Я поддержала тему: мужики, по моему мнению, с наступлением холодов куда-то попрятались. – Будем ждать весны, – заключила я, и через несколько минут мы расстались. Я собиралась вновь отправиться к домработнице, но тут позвонил Бергман. – Ты где? – спросил он. – Бар «Медуза». Домработницу Зорина я не застала, зато смогла поговорить с его секретарем. – Могу за тобой приехать. – А ты где? – В доме мадам Боровской. – Тогда я лучше сама доберусь. Подъезжая к владениям Зорина, я внимательно огляделась. «Мерседеса» Клима нигде не видно, на подъездной дорожке машина Максима Александровича, ближе к дому Боровской припаркован «Ягуар» Максимильяна. Если Зорин здесь, то где носит Клима? Или свою машину он предпочитает не светить? Клим был в доме вместе с Бергманом. Мужчины сидели в гостиной друг напротив друга. Когда я вошла, Максимильян поднялся навстречу, а Клим даже голову не повернул. – Озябла? – спросил Бергман, помогая мне снять куртку. – Есть немного. Скверная погода. – Чай я успел заварить. Продукты тоже привез. Он направился к кухонному гарнитуру, включил электрический чайник. – Давай, я сама все сделаю, – сказала я. Не то чтобы Бергман выглядел комично возле плиты, скорее неуместно. Между делом я успела рассказать о своем визите к Боровской. – Значит, ты считаешь, Зорин ошибается, и никакого любовника у мадам нет? – принимая из моих рук чашку, спросил Максимильян. Я пожала плечами. – У меня отсутствует повод ей не верить. Но парень непрост. – То есть к нему стоит присмотреться? – Непременно. Климу я тоже принесла чай, он взглянул с насмешкой, взял чашку из моих рук и поставил на журнальный столик. Она так и осталась стоять там до конца разговора. – Что ж, – закинув ногу на ногу, сказал Максимильян. – Попробуем поработать в этом направлении. – Секретарь Зорина – моя знакомая. – Вот как? – удивился Бергман. – Как только я об этом узнала, отправилась к ней. Я пересказала наш разговор с Настей. Клим слушал молча, с отстраненным выражением на физиономии. Точно все это его не касалось. Скорее всего, так и есть. – Что у нас получается? У Зорина была любовница. Жена об этом узнала и готова была действовать весьма жестко. – Может, в этом причина ее внезапного исчезновения? – вдруг сказал Клим.