Я стала подниматься из кресла, когда он вдруг спросил: – У тебя была в детстве подвеска? Знак бесконечности? Восьмерка, лежащая на боку? – Ничего у меня не было, – отрезала я, а сердце вдруг заныло. – При чем здесь подвеска? – Ни при чем, – пожал он плечами. – Просто спросил. Я поспешно покинула кабинет, боль в груди стихла и теперь была ноющей и, казалось, не пройдет никогда. По коридору шел Димка. – Выглядишь измученной, – заметил он, с беспокойством глядя на меня. – Неудивительно. Ты читал Лосева? – Нет. А что? – По-моему, он такой же псих, как и наш Джокер. Или у меня просто мозгов не хватает понять, – в досаде покачала я головой. – О чем вы говорили? – О многослойности мира. Чтобы вылечить здесь старуху, надо выпустить мышь там. Как-то так… – Ну да… Вся магия на этом строится. С чего вдруг он решил тебя просветить? – И он не любит колдуний. – И правильно. Их, кстати, никто не любит. Но многие боятся. – Бергман? – Конечно, нет, – засмеялся Димка. – Колдуны по большей части безобидные идиоты, считают себя слугами дьявола, несут ему дары и выпрашивают что-нибудь взамен. – У меня такое чувство, что вы решили меня доконать, – сказала я с печалью. Тут из кабинета появился Максимильян. – Клим звонил, – сказал он, подходя к нам. – Он следует за Зориным, а тот, судя по всему, направляется сюда. – Узнал о том, что мы были в его квартире? – Сегодня он не ездил туда. – Сосед мог позвонить… – Сейчас узнаем, – пожал плечами Максимильян, и мы направились в кабинет, где он обычно принимал посетителей. Только мы устроились на своих местах, как в дверь позвонили, после чего Лионелла связалась с Бергманом. – К вам человек, назвался Зориным Максимом Александровичем. – Проводите его наверх, – ответил Максимильян. Появление Зорина мы ждали в молчании, я гадала, что скажет ему Бергман, и радовалась, что мне ничего объяснять не придется. Дверь распахнулась, и в кабинет влетел Зорин. Я испугалась, что он, чего доброго, накинется на нас с кулаками (я, как нарочно, сидела ближе всех к двери), но он повалился в кресло, закрыл глаза и пробормотал: – Максимильян Эдмундович, вы должны мне помочь. – Если это в моих силах, – ответил Бергман. – На вас вся надежда, – продолжил Зорин жалобно. – Вокруг меня черт знает что происходит. Извините… Я хочу, чтобы вы работали на меня. Это вовсе не значит, что вы должны отказать моей теще. Нет-нет. Я уверен, все это звенья одной цепи… – Мы не можем дать свое согласие, не зная, в чем состоит ваше дело. Но готовы вас выслушать. – Я… Вы ведь в курсе, моя теща в больнице. – Разумеется. – Кто-то испортил в ее машине тормоза. И эта старая дура подозревает меня. Она мне звонила, проклиная на чем свет стоит. Я убил ее дочь, а потом решил и от нее избавиться. Полный бред… – Почему же? – вежливо возразил Бергман. – Определенная логика здесь все же есть. – Никакой логики… В этот момент в кабинет вошел Клим, устроился рядом со мной, закинув ногу на ногу. Взгляд Зорина испуганно метнулся от него к Бергману. – Послушайте, против нашей семьи плетут заговор. Когда я узнал, что старуха в больнице… в общем, я решил, она долихачилась. Носится как… вы не представляете, сколько раз ее останавливали за превышение скорости. У нее друг – начальник в ГИБДД, помешан на ее таланте, или что там у нее есть… Иначе бы она давно лишилась водительского удостоверения. Так вот, я был уверен, что это целиком и полностью ее вина. Но теперь… – Зорин покачал головой с разнесчастным видом. – Теперь вы, как я полагаю, готовы согласиться со злым умыслом? – Вот именно. – И что же повлияло на ваше мнение? – Меня хотят обвинить во всех смертных грехах, выставить убийцей и жены, и тещи. – Кто хочет? – невинно поинтересовался Максимильян. – Понятия не имею. Поэтому я и пришел к вам. Найдите негодяев… – Мы, собственно, только этим и заняты. – Вы не поняли… – Зорин полез во внутренний карман пиджака и достал пакет, из которого вынул шелковый платок и аккуратно положил на стол перед Бергманом. – Вот. – Что это? – Платок моей жены. Он в крови. Видите? Я уверен, если платок… в общем, я уверен, на нем кровь моей жены. – И что это значит? – Вы что, издеваетесь? Меня подставляют. Теща с ее безумными обвинениями, а теперь еще и платок. – Вы уверены, что это платок вашей жены? Обычно мужчины не очень обращают внимание на подобные вещицы. – Согласен. Особенно если этим барахлом забита вся гардеробная. Этот платок мы покупали вместе. Летели на Мальдивы, у нас оставалось время, и мы зашли в магазин. Платок фирменный, впрочем, других у жены нет. И он стоит чертову кучу денег. Пятьсот евро. Можете себе представить? Пятьсот евро вот за эту тряпку, черт знает из чего сделанную. Неудивительно, что я его так хорошо запомнил. Он мне еще месяц в кошмарах снился. – Странно, что на вас это произвело такое впечатление. Вы же сказали: жена предпочитает фирменные вещи. – Да, но я с ней по магазинам не хожу, и у нее есть свои деньги. Их она обычно и тратит на всякую ерунду. Я даже не догадывался, сколько. Но дело не в этом. Я убежден: на платке кровь моей жены. Понимаете? – Где вы обнаружили платок? – В своей машине. Лежал под передним сиденьем. На свое счастье, я уронил мобильный, остановился и стал его искать. Он оказался под сиденьем. А рядом платок. Теперь вы понимаете? – Вам его подбросили? – Конечно, подбросили. И если бы не мобильный… Я сразу же поехал к вам, по дороге каждую минуту ожидая, что меня остановит полиция и найдут этот чертов платок. Уверен, они на это и рассчитывали. Но не ожидали, что я его обнаружу так рано, не успели подготовиться. – Почему «они»? – Логично предположить, что действует целая банда. – И их цель… – Деньги. Что же еще? Отобрать бизнес, отобрать все… Представьте, что бы произошло, если бы платок нашли у меня? Это улика, а я не смог бы ничего объяснить. Меня бы закрыли, а за то время, что я за решеткой… в общем, не мне вам рассказывать. Я хочу, чтобы вы срочно занялись этим делом. Я знаю, расценки у вас безбожные, но… я в безвыходном положении и готов платить. – Как вы думаете, когда платок мог появиться в машине? – Понятия не имею. Вчера я ездил на мойку. Если бы платок был уже там, его бы обнаружили. Верно? Значит, это произошло позднее. – Что было потом? – Я вернулся домой. – Вы отправились домой прямо с работы? – Нет. Я… у меня был ужин… с одним знакомым. – Знакомым или знакомой?