— Пять тысяч пятьсот солидов? — переспросил Хродегер. — У меня есть время подумать? — Я отправлюсь в путь в следующем году, но хочу иметь определённость о военачальнике как можно раньше, — ответил на это заулыбавшийся Татий. Наверное, он подумал, что коготок птички уже увяз в очень выгодном предложении… А Хродегеру нужно поговорить с семьёй, спросить, что об этом думают жена и сыновья. Ему очень не хотелось сгинуть, как отец, но пять с половиной тысяч солидов — это деньги, которые изменят абсолютно всё. Можно обрабатывать землю только для своего удовольствия, отгрохать большую виллу, чтобы с десятками комнат, нанять работников, может, мастерскую какую-то открыть… Хродегер вдруг вспомнил давние разговоры с Эйрихом. Они обсуждали перспективы мирной жизни, когда закончатся войны. Если будут деньги, можно поставить небольшую фабрику по производству чего-нибудь нужного и ценного. Например, горшки обжигать по римской методике или стекло делать — Эйрих говорил, что если знать как, то можно делать и стекло. И это тоже одна из вещей, о которых Хродегер хотел бы с ним потолковать, на перспективу. А если у него сразу будут деньги на всё это… — В общем, ты крепко подумай над этим и обязательно дай мне ответ, — попросил Татий. — А я пойду уже, наверное… — А зачем ты показывал сересскую аркобаллисту, если не собираешься её продавать? — задал последний вопрос Хродегер. — Так я собираюсь, но не сейчас, — широко улыбнулся Татий. — Сейчас молва пройдёт по всему городу, желающих появится тьма тьмущая. И тогда я буду выбирать покупателей. Буду продавать эти аркобаллисты. Дорого. — Торгашеские фокусы, — неодобрительно покачал головой Хродегер. — Зато работают, — улыбнулся Татий и встал из-за стола. — Ладно, я пошёл, а ты держи в голове перспективы нашего сотрудничества! Хродегер доел кашу и допил пиво, после чего кивнул табернщику и пошёл к дому Августа. — О-о-о, Альвомир! — увидел он гигантскую фигуру, также идущую к дому Августа. — Э-э-э… — вгляделся гигант в лицо Хродегера. — А-а-а, Ходикер!!! Альвомир бросился к нему и сжал в могучих объятиях. — Хр-р-х… Убьёшь… — просипел бывший тысячник. — Как твои дела⁈ — отпустил его Альвомир. — Эх, я в порядке, — ответил Хродегер, поправляя тунику. — Дед дома? Ха-ха… — Деда? Дома! — покивал гигант. — Идём! Избранные дружинники, стоящие на часах, кивнули Хродегеру и Альвомиру, после чего пропустили в дом. — А это у нас кто? — выглянула из кухонного помещения Тиудигото. — О, Хродегер! Проходи! Я как раз готовлю обед! — Здравствуй, почтенная Тиудигото, — поклонился Хродегер. — Ой, да брось ты это! — отмахнулась мать Эйриха. — Ты же не чужой, поэтому веди себя как свой! — Благодарю, — вновь поклонился Хродегер. — Ох… — закатила глаза Тиудигото. — Эйриха ищешь? Он на заднем дворе, со своим римлянином. Альвомир учуял какой-то интересный запах, поэтому пошёл на кухню, а Хродегер озадаченно почесал затылок и пошёл искать выход на задний двор. —… никогда о таком не слышал? — удивлённо спросил Татий. — В Сересе ими вооружают целые когорты! — Это… интересная информация, — произнёс Эйрих, озадаченно разглядывающий сересскую аркобаллисту. — Но Бог с ними, со стреломётами. Что по нашей главной задаче? — Ха! А я всё ждал, когда же ты спросишь! — воскликнул довольный Татий. — Смотри… Рядом с ними стоял ещё один человек, одетый диковинно и выглядящий не менее диковинно. Кожа его бронзово-жёлтая, глаза чуть раскосые, он худ, как и Татий, но ростом ниже на полторы головы. Шёлковый халат, расшитый золотом, сильно выделялся на фоне скромных одежд Эйриха и Татия, а шёлковая ткань, диковинно намотанная на голову, будто бы намекала на иномирное происхождение этого человека. Хродегер кашлянул и зачем-то постучал по дверному косяку. Эйрих развернулся и увидел его. — Сегодня день чудес, — произнёс он. — Хродегер, друг мой! — Долгих и счастливых лет тебе, Эйрих, — заулыбался тот и распростёр объятия. — Не ожидал, ох, не ожидал! — крепко обнял его Эйрих. — Какими судьбами в Риме? — Да поговорить хотел… — пожал плечами Хродегер. — Ну и не виделись давненько уже… — Обязательно поговорим! — пообещал Эйрих. — Давайте пройдём к беседке, заодно Татий покажет, что выходил. Они прошли к резной беседке, расположенной в ухоженном саду, увитом дикой лозой и украшенном декоративными растениями. — Вот это ши, — вытащил Татий из котомки кусок то ли ткани, то ли пергамента. — Всю технологию мы узнали, но пришлось отдать за это весь наш нефрит… — Даже если бы ты пообещал им нефрита в три раза больше, это всё равно было бы выгодно! — воскликнул Эйрих, разворачивая свиток. — Да, она! Она!!! Он обрадованно подпрыгнул и полез обнимать удивлённого Татия. — Ты привёз не ши! — Эйрих ткнул пальцем в развёрнутый свиток. — Ты привёз будущее! — Так уж и будущее… — скромно потупился Татий. — Когда будешь готов начинать производство⁈ — спросил Эйрих. — Вообще-то, я хотел бы сразу начать готовиться к… — заговорил Татий. — Пока мы не получим десяток рабочих фабрик по изготовлению ши, можешь смело отбрасывать любые планы, — перебил его Эйрих. — Твой друг, Шахбаз, также владеет секретом? — Да, почтенное, — ответил Шахбаз на посредственной латыни и поклонился. — И я готов подействовать установлению у вас могущественных мастерская! — Откуда ты родом? — поинтересовался Эйрих. — Из славного города Хотана, — улыбнулся Шахбаз и снова поклонился. — Ма-а-м! — позвал Эйрих. — Можешь послать человека с вином и закусками⁈ — Хорошо, сынок! — ответили из окна кухни. — Хотан… — задумчиво произнёс Эйрих. — Я слышал это название. — Твои нижайший и вернейше подопечный говорил мне о твоя широкий осведомлённость кругозоры, господин, — широко заулыбался Шахбаз. Эйрих посмотрел на него неопределённым взглядом, потом произнёс что-то на непонятном языке. Видно было, что ему непривычно, но глаза Шахбаза расширялись в изумлении. — О, так ты знаешь персидский⁈ — поразился чужеземец. — Немного, — вздохнул Эйрих с сожалением. — Не слышал ли ты чего-нибудь о «халха монгол»? Хродегер не понял, что всё это значит, но слушал с любопытством. В его жизни, ограниченной войнами и земледелием, выделялось преступно мало места диковинкам из далёких земель. Шахбаз заговорил на своём, причём было видно, что Эйрих его понимал, лишь пару раз переспрашивая что-то на, как оказалось, персидском языке. — М-да, жаль, что ты ничего о них не слышал, — перешёл Эйрих на латынь. — Я могу навести справки, как окажусь в родных краях… — предложил Шахбаз. — Может, ты слышать о такой народе, как авар? Эйрих задумался. Хродегер точно ничего о таком народе на слышал. — Нет, не слышал… — покачал проконсул головой с сожалением. — Что ж, вы доказали мне, что я не зря положился на Татия, умеющего заводить замечательных друзей! Теперь пришло время благодарности… Виссарион! Раб явился по первому зову. — Возьми четверых слуг, — приказал Эйрих. — Приволоките мне дубовый сундук из моей комнаты. Хродегер налёг на вино, не забывая закусывать вкусной и проперченной говядиной. Пока он пил и ел, слуги с трудом тащили к беседке сравнительно небольшой сундук. — Вам двоим, за выдающиеся достижения, дарую по два таланта золотом, — произнёс Эйрих, когда сундук был открыт. — Также передаю вам по пять тысяч фунтов нефрита, добытого в Германии. Дополнительно дарую вам по два таланта белого нефрита, особо ценимого сересскими императорами. Он идёт по цене вдвое, а то и втрое дороже обычного, поэтому торгуйтесь отчаянно. — Это щедрые дары, — поклонился Татий. — Прими в ответный дар от меня пятьдесят сересских аркобаллист. Эйрих удовлетворённо кивнул. — А от меня вот этот кинжал! — нашёлся Шахбаз. — С очень далёких островов, ты о таких, наверное, даже не слышал! — Благодарю, — вежливо улыбнулся Эйрих, приняв волнистый кинжал с пояса купца. — Вижу, что это дамасская сталь… — Продавший мне этот кинжал человек сказал, что это сталь памор, — ответил Шахбаз. — Если присмотришься, на лезвии видно силуэт человека — это признак высшего мастерства кузнеца! — Благодарю тебя за столь ценный дар, — кивнул Эйрих, после чего посмотрел на своего бывшего тысячника. — А ты, Хродегер, с чем пришёл? — Я тут слышал, что ты хочешь перебираться в Британию, — ответил на это бывший тысячник. — Вот и подумал, что мне тоже нужно в места поспокойнее, но тут Татий…