— За что? — Он в банк уборщиком устроился, чтобы секретные банковские коды узнать. Его поймали, когда он залез в главный компьютер банка. Мы, нигерийцы, лучше всех в мире делаем две вещи: торгуем наркотиками и взламываем компьютерные программы. — А я думал, что в этих делах самые лучшие — это мы, русские, — удивленно пожал плечами Крюков. — Ты ошибался, но теперь ты знаешь правду, — заверил его Окике. — Хочешь, докажу? — Я тебе и так верю, давай к делу. Что это за новая группировка? — Пока не знаю. — Узнай. Я буду ждать. Куда тебя подбросить? — Давай в центр, — распорядился Марафет. — Там разберемся. «Неужели снова передел сфер? — думал Крюков. — Снова война? С чего бы?» Причин могло быть три: первая — на рынке труда появилась новая сила, вторая — на рынке предложения появился жирный кусок, ради которого стоит повоевать, и, наконец, третья — появилось и то и другое… Высадив Марафета, Крюков принял твердое и неуклонное решение ехать домой и как следует выспаться. Но тут, как всегда не вовремя, запищал его мобильник. Звонила Ирина: — Ты где? Не забыл, что взял халтуру на дом? Семен уже выдал первую пачку денег. — В таком случае конвертируй их как можно быстрее и жди меня. — Конвертировать доллары? — удивилась она. — Во что? — Во что хочешь. В коньяк, водку, джин, лосьон «Свежесть»! Хорошему человеку все на пользу. Через полчаса Крюков вошел в знакомую квартиру. Башенные часы, украшавшие когда-то кабинет Геббельса, встретили его звоном курантов. Крюков устроился в любимом кожаном кресле с низкой спинкой в стиле «сталинский ампир». — Ну, давай по порядку. — Ирина села напротив него. — Во-первых, подтвердилась информация относительно спидового террориста. Все так и было, как предполагал Семен. Ходит какой-то недоносок и колет в толпе шприцем с зараженной кровью. Предположительно — своей собственной. — А при чем тогда Мясник? — У второго Мясника я нашел шприц-тюбик. — И тоже с кровью? — Нет, с дозой героина. Но он из той же партии. Можно сказать, рядом лежали. В одном кармане. — Хорошо, дальше. — У обоих Мясников на левом плече была татуировка. Череп с крылышками и надпись «ОШБОН-КУРГАЙ». — Что это значит? Название банды или секты? — Вроде того. Это значит Отдельная штурмовая бригада оперативного назначения ВДВ. Раньше говорили: «особого назначения». В недалеком прошлом — элитный спецназ войск КГБ. Кургай — место их дислокации. Я чисто случайно узнал, что в службе безопасности Семенова банка служат бывшие бойцы этого подразделения. И в банке же на презентации Галине была сделана смертельная инъекция. Круг замкнулся. — Значит, Мясник работает в охране банка, — закончила за него Ирина. — К тому же, вероятно, он болен СПИДом. — Молодец, — похвалил ее Крюков. — Мешок урюка тебе от Ленина. Остается поднять результаты анализов крови сотрудников «Ипсилона», и Мясник у нас в кармане. Особенно если учесть его редкую группу крови. Нормально, Холмс? Элементарно, Ватсон! — Это ты так думаешь. А мне кажется, все несколько сложнее. Во-первых, в «Ипсилоне» сотни, если не тысячи, сотрудников. Во-вторых, забраться в их файлы не так просто. А в-третьих, Мясник мог принять меры и сам поработал над файлами. Ты же не будешь в принудительном порядке брать у всех сотрудников «Ипсилона» анализ крови? — Да, — мечтательно завел глаза к потолку Крюков. — Человечка бы к ним внедрить. — Эврика! — Ирина радостно вскочила с дивана. — Антон, мой племянник, служил в этом самом Кургае. Я ему несколько раз деньги отправляла ко дню рождения и на Новый год. — А сейчас где он работает? Случайно не у Семена в банке? — Случайно у него. — В охране? — Нет. Семен устроил его пусконаладчиком в фирму «Росюнител». А его банк с ней крепко завязан. Ладно, посмотри пока просто телевизор. Я пойду соображу что-нибудь на стол. И подтяни гири в часах, если не трудно, а то призрак старикашки Геббельса заявится. Говорят, он всегда подтягивал их сам, никому не доверял. Он ужасно не любит, когда часы встают. — Ну что ж, продолжим дело дедушки Геббельса. — Крюков встал с кресла и направился к часам. — Не тревожьте старика, хватит с нас и Мясника. Ирина включила телевизор. — У тебя случайно нет кассеты «Русский «Плейбой«»? — поинтересовался Крюков. — Нет. А что там? — Ну как же, прокурор и министр юстиции трахают девочек в сауне, министр дошкольного образования — мальчиков в лифте, а министр культуры писает в подъезде. — Посмотри-ка лучше новости, там и так все это покажут, — предложила Ирина и вышла из комнаты. 15 Генерал Лентулов расхаживал по своему кабинету. Он был чернее тучи. В кресле напротив его стола сидел полковник Тюрин. — Я не виноват, — снова сказал он. — Дело не в том, виноват ты или нет. — Генерал замер возле стола. — Главное — это то, что ты влип. А виноват ли в этом Рудаков или его информатор, не суть важно. — Виноват не Рудаков, а Вагнер, — возразил Тюрин. — По моей информации, все деньги, полученные Вагнером для внедрения «Юнитела», осели в иностранных банках на счетах наших продажных чиновников. — Но тогда кто же оплачивает эту чертову паутину? — нахмурился генерал. — «Юнител» в России монтируется за счет наркомафии. — И ты можешь это доказать? — Нет, это оперативная информация. Я только слегка копнул, как у меня волосы дыбом встали. — Да, волосы — это еще не доказательство. — Генерал пытался собраться с мыслями, но полученная информация его подавляла. — Вы хотите доказательств? Их нет, потому что мой связной с секретной информацией так и не приехал. Скорее всего, он убит, а доказательства изъяты — это первое. Второе — после скандала со мной и другими так называемыми продажными операми в Лефортовском изоляторе оказались практически все дееспособные сотрудники ФСБ. Остальные, я не сомневаюсь, либо ни на что не годны, либо куплены тем же Вагнером. Если так пойдет и дальше, у нас вообще не останется никого, кто сможет справиться с его организацией. Вас и это не убеждает? Жаль. Иногда отсутствие доказательств говорит красноречивее любых доказательств. Но у меня есть и документы, с помощью которых я могу доказать вину Вагнера и его шестерок. — Где они? — Генерал побледнел от волнения. — А вот этого я вам не скажу. И документы не отдам. Ни вам и никому другому. — Ты внедрил в «Ипсилон» своего агента. Где документы на него? — Я их уничтожил, — признался Тюрин. — Я сам буду поддерживать связь с ним. Если будет что-нибудь интересное, я доложу вам лично. — Ты даже мне не доверяешь? — в голосе Лентулова послышалась нескрываемая горечь. — Сейчас я не верю никому. — Тюрин поднялся. — И ни перед кем не обязан отчитываться. Я теперь человек гражданский. Спасибо, что от тюрьмы спасли. Другим меньше повезло. Я этого не забуду. Генерал протянул Тюрину руку. Тот в ответ крепко пожал ее. — Я буду добиваться проверки деятельности «Юнитела», — твердо сказал Лентулов. — А с Рудаковым тебе обязательно надо встретиться. Его ведь тоже вышибли из конторы. Если понадобится помощь, звони. Полковник Спицын внимательно слушал все, что происходило в генеральском кабинете. Установить в нем микрофон ему ничего не стоило, так как именно в его функции входила защита начальника от прослушки. Не заходя к генералу, он вышел на улицу, сел в машину и долго колесил по Москве, проверяя, нет ли за ним хвоста. Хотя следить за ним было практически некому. Наконец он остановил машину и из ближайшей телефонной будки позвонил Рифу. — Нужно увидеться, — потребовал он. — И как можно скорее. — Хорошо, в Боженово. У меня дела в том районе. Давай через полчаса возле северной стены Большого дворца. Найдешь? — Не беспокойся. — Спицын положил трубку.