— Он спрашивал про это. — Питер кивком указал на красную записную книжку, лежавшую на столе. Это была та самая книжка, на которую убийца ловил Крюкова в квартире Стаса. — Стас убит, — сказал Крюков. — Антон не появлялся? — Нет. Никсон тоже исчез, — ответил Питер. — А что с Мальвиной? — Не знаю. Дверь она не открыла, а возиться было некогда. Едем к ней. Ты в состоянии? — Да, более-менее. Надо вызвать милицию. Ты думаешь — это Мясник? — Скорее всего, один из них. — Крюков внимательно посмотрел на Питера. — Еще раз хочу спросить — почему он хотел убить тебя? — А почему он хотел убить других? Бонзу, Стаса? — пожал плечами Питер. — Наверно, потому, что он маньяк, а маньяки всегда кого-нибудь убивают. — А может быть, потому, что ты не Питер? — в упор спросил собеседника Крюков. Тот в ответ нервно усмехнулся: — Серьезно? А кто же я тогда? И где тогда настоящий Питер? — Увы, на том свете. Тело парня, которого Мясник убил первым в Боженовском парке, опознали. Это он. А вот кто ты? — «Лже-Питер» немного смутился, но ни бежать, ни драться, похоже, не собирался. — И все-таки зови меня лучше Питером, — попросил он. — Мое настоящее имя тебе пока знать не следует. Возможно, ты его скоро узнаешь. Я работаю в группе полковника Тюрина. Был внедрен в банк Зелинского для освещения деятельности преступной группировки, состоящей из сотрудников частного охранного предприятия «РИФ». Об этом я и хотел тебе сказать, когда звонил. — Ни Тюрина, ни его группы уже нет, — возразил Крюков. — Но я остался! Остались Мясник и Вагнер. И я доведу это дело до конца! Глаза Питера загорелись фанатичным огнем. — Чем ты можешь подтвердить свои слова? — спросил Крюков. — Это подтвердит сам Тюрин. Вам не помешает с ним встретиться. Я вас к нему отведу. А сейчас ты прав — надо ехать к Мальвине. Крюков взял со стола красную записную книжку, и они направились к выходу. Из машины Крюков сначала позвонил Шабанову и сообщил о серии убийств, чем довел его до бешенства, затем связался с Ириной и доложил обстановку. — Как ты назвал охранника? Сармат? — переспросила Ирина. — Его кандидатуру нам предложил компьютер из резерва ассоциации. Раньше он работал в «РИФе». По графику он должен был охранять Стаса. — Видимо, он решил, что Стас в его услугах больше не нуждается. А по дороге, боюсь, навестил и Мальвину. Остальных охранников проверила? — Да. Они из разных фирм, но с «РИФом» никак не связаны. Но все они смогут приступить к работе только утром. — Пока не надо, — возразил Крюков. — Из всех, кто был в квартире после убийства Бонзы, в наличии я и Питер. Но мы в охране не нуждаемся. — Ты, допустим, да. А Питер? — Он сегодня уезжает домой в Ленинград. — Ладно, тебе виднее. А что с Мальвиной? — Надеюсь, что скоро узнаем, — выразил надежду Крюков. Чтобы вскрыть фирменную дверь Мальвины, понадобилась помощь ребят из «Службы спасения». Когда Крюков смог, наконец, войти в квартиру, Мальвина едва дышала. Мясник навестил и ее. Странно было, что она еще жива. Спецы-спасатели оказались в затруднении. Они впервые не знали, что и как в первую очередь бинтовать. Питер вызвал «скорую», они с Крюковым вместе склонились над умирающей. — Кто это сделал? — спросил Крюков. — Ты видела? Мальвина еле заметно кивнула. — Ты можешь сказать, кто это был? — безжалостно настаивал Крюков. Губы Мальвины едва заметно шевельнулись. Она еле слышно произнесла: — Я… закрыла замок… он был… — Я знаю. Скажи, кто тебя убил! — заклинал Крюков. — Там… т… он… — Антон? Никсон? Кто? Но Мальвина больше не произнесла ни звука… Крюков оставил ребят из «Службы спасения» разбираться с Шабановым и его убойными гвардейцами, а сам вместе с Питером поехал в офис кооператива. Он посадил Питера за руль и принялся листать красную записную книжку. — Ты знаешь, чья она? — спросил он Питера. — Первый раз сегодня увидел, — ответил тот. — Я видел ее в квартире Стаса и думал, что книжка принадлежала ему, — сообщил Крюков. — Но вот смотри — тут есть данные Стаса, Бонзы, Никсона и так далее. Всех, кроме Антона. Какой можно сделать вывод? — Что это книжка Антона, — догадался Питер. — А что в ней искал убийца? Какому генералу он собирался звонить? — Он хотел отвезти меня к своему шефу, которого называл генералом, — сказал Питер. — Думаю, это какая-то военная часть или база. — А при чем здесь Армагеддон? — спросил Крюков скорее сам себя. — Или вот — «Фейерверк». Да еще с большой буквы. Он снова погрузился в записи, но от чтения его оторвал зуммер телефона. — Крюков слушает. — Хелло, беложопый брат! — поприветствовал его абонент. — Мерфи? — Крюков был поражен. — Откуда? Где ты? — В посольстве. Адрес не забыл? С сотрудником агентства по борьбе с наркоторговлей Робертом Мерфи они вместе работали в Москве, а позднее встречались на любительском ринге. Крюков никак не ждал его появления в российской столице. — Ты что, снова в командировку? — спросил Крюков. — Нет. Я вышел в отставку. Но ты мне нужен. Крюков посмотрел на часы. Вот и утро. Здоровый сон откладывался на неопределенное время. — Жди, через час-полтора подъеду, — сказал он американцу. У посольства США было весело. Толпились люди, развевались полотнища. Особенно ярко выделялись красные флаги с белым кругом в центре. В отличие от нацистских штандартов посреди белого круга находилась не свастика, а черная пятиконечная звезда. Такая символика не считалась фашистской и не запрещалась властями. На одном из транспарантов была нарисована собачья голова и было выведено: «Позор клеветникам России»! Имелся в виду недавний инцидент в Англии, где две наши посольские овчарки сорвались с цепи и перегрызли у какого-то фермера более полусотни овец. На других значилось: «В блоке НАТО — одни дегенераты!» «Вы растоптали Сербию, но вам не растоптать Россию!» «Нас не купишь и не изнасилуешь!» Девица, державшая последний плакат, явно фантазировала. Если бы она вместо этого трезво взглянула в зеркало, то поняла, что никому и в голову не взбрело бы тратить на нее деньги или энергию. Мерфи показался из бокового подъезда. До забора его провожал морской пехотинец. Увидев их, толпа обрадовалась и заулюлюкала. Крюков протолкался к самым воротам и помахал Мерфи. Тот тоже его увидел и помахал в ответ. Крюков растолкал митингующих и обнялся с вышедшим из ворот Мерфи. Вокруг них запрыгал бритоголовый крепыш со свастикой, наколотой на затылке. — Козел! Американец засунул в жопу палец! — орал он. — Какой он, на хрен, американец? — обрушился на бритоголового Крюков. — Разуй глаза, деревня! Не видишь — из Эфиопии мужик. Эфиопы все православные, они такие же наши братья, как сербы. Он внучатый племянник Пушкина по материнской линии. Наследство получать приехал. Телевизор надо смотреть, лапоть! Ща сам у меня по очкам получишь, рожа интеллигентская! Бритоголовый смешался. У него не только не было очков, но и впервые за всю жизнь его бычью морду назвали интеллигентской. Крюков мягко, но сильно толкнул его в брюхо основанием ладони. Бритоголовый отлетел мячиком, собрав собой всех столпившихся за его широкой спиной. В образовавшуюся брешь Крюков вывел американца. — Улыбнись ребятам и скажи на прощанье что-нибудь теплое, — предложил он Роберту.