— Лучший, — прошептал Вильям, будто разговаривая с самим собой. Патрик подошел и встал прямо перед ним: — Ну и что вы собирались со всем этим делать? Вильям злобно улыбнулся: — Подарить английской королеве! Вот ты и влип, папочка! Все эти камешки, которые тянут на целое состояние… Ты хоть знаешь, во что оценивается содержимое этой сумки? — Нет, но ты мне сейчас это сообщишь. — Чуть больше тридцати миллионов евро. Патрик восхищенно присвистнул. Немного преувеличенно. — Скажи пожалуйста, приличная сумма! — Но без Рафаэля это уже ничего не стоит! — заявил Вильям. — Ровным счетом ничего! — Да ладно, парень, я убежден, что тебе известно, как превратить все это в полновесную звонкую монету… — Мне? Нет… Рафаэль совершил налет для одного заказчика, из-за границы. Я даже имени его не знаю. Мне очень жаль, но я действительно ничем не могу тебе помочь! Единственным, кто мог, был мой брат. Сердце Вильяма пронзила стрела. Был мой брат… У меня был брат… — Врешь, — уверенно проговорил Патрик. — Я чувствую, что ты врешь. — Нет, я ничего не знаю. Папочка вздохнул. Он позволил себе мгновение поразмыслить, любуясь колье, которое держал в руках. — Это уникальные вещи, только что полученные из мастерских самых известных швейцарских ювелиров, — продолжал Вильям. — Фотографии каждой из этих драгоценностей и каждого из украшающих их камней уже ходят по всей Европе. Ты никогда не сможешь сбыть их. Никому. — Посмотрим. — Что тут смотреть. Мужчины обменялись вызывающими взглядами. — Значит, тебе придется заменить старшего брата, малыш… Вилли отрицательно покачал головой: — Я же тебе сказал, что не знаю даже имени того скупщика. — Зато наверняка знаешь другого. — Из тех, что способен перепродать подобный товар? Такие на дороге не валяются! Так что, увы, нет: я их не знаю! Я действительно не понимаю, чем мог бы тебе помочь. Вдобавок я не стану помогать сукину сыну, который прикончил моего брата! Хоть ты сдохни! — Ты решительно такой же идиот, как твой братец… Неужели ты думаешь, что в твоем положении можно отказываться? — Тебе остается только убить меня, — холодно бросил Вильям. — Это ничего не изменит в твоей проблеме. Я не могу превратить эти камни в бабки. И я уверен, что ты достаточно разумен, чтобы это понять… — Хм… Что я понял, так это то, что ты не склонен к сотрудничеству. Патрик резким движением сорвал скотч с губ Кристель: — А ты, красотка? Прояви больше сговорчивости, чем этот кретин, а уж я в долгу не останусь. Девушка с ненавистью посмотрела на него, но в конце концов улыбнулась. Улыбка получилась натянутой, но лучше она не смогла. — Давай, кошечка, расскажи мне что-нибудь… Какая роль во всем этом была у тебя, а? — Она вообще не в курсе, — вмешался Вильям. Патрик возвел глаза к потолку: — Послушай, я не стану повторять в сотый раз: будешь говорить, когда я тебя спрошу. В остальное время захлопни свою пасть. Иначе мне придется рассердиться. Вильям стиснул челюсти. Кристель приняла эстафету: — Я не знаю, кому Рафаэль предполагал сдать драгоценности. Он был шефом, он решал. — Правда? Тогда объясни мне, почему твой мужчина, который, кстати, сейчас гниет у меня в гараже, попытался сделать ноги вместе с добычей. Если он хотел забрать ее, значит знал, что с ней делать? Кристель колебалась с ответом. Но взгляд Патрика убедил ее, что следует найти что сказать. — Фред не знал того заказчика. Но… — Но — что? — Он придумал, что сможет вынуть камни из оправы, а золото переплавить. И продавать в разных местах, грамм за граммом. Это заняло бы определенное время, а главное, уже не имело бы такой цены. Но в любом случае это было гораздо лучше, чем уйти с пустыми руками. — А что бы вы сделали с камнями? — Избавились бы от них. Папочка вытаращил глаза: — Это не вариант. Такие камешки — настоящий динамит. Бомба замедленного действия, готовая взорваться прямо перед носом. За них тебя немедленно схватят, и ты закончишь свои дни в тюрьме. Тогда уж лучше сделать так, чтобы их никто не нашел. Патрик вновь заинтересовался Вильямом: — Если бы твой братец сумел доставить все это своему заказчику, сколько он мог бы получить взамен? У молодого человека совсем пропала охота отвечать; он смотрел прямо перед собой. На Сандру, поглощенную молчаливым созерцанием добычи. И не узнавал ее. — Я задал тебе вопрос, Вилли… — Да пошел ты! Патрик с некоторым сожалением покачал головой: — Знаешь, я буду вынужден посвирепствовать… Вильям пристально взглянул на него своими светлыми глазами. — Да пошел ты, — повторил он, отчетливо проговаривая каждый слог. Патрик удалился в кухню. Пленники видели, как он убирает колье в футляр, снимает перчатки. Затем берется за кольт. Их сердца испуганно забились в унисон. Однако они изо всех сил старались не показывать, что им страшно. Сандра по-прежнему сидела неподвижно. Загипнотизированная камнями, как если бы вокруг нее никого не было. Как если бы она пребывала где-то в ином мире. Как если бы все это не имело к ней никакого отношения. Папочка вернулся к своим заложникам с пушкой в руке. Он неотрывно смотрел на Вильяма, и молодой человек уже подготовился к шквалу угроз. «Говори, или убью». «Пошел обратный отсчет». «У тебя есть десять секунд, чтобы сказать мне…» Но Патрик ничего не сказал. Он прицелился и нажал на спусковой крючок. Без предупреждения. Вильям вздрогнул, одновременно Кристель взвыла от боли. Второе раздробленное колено. — Теперь уж она точно не сбежит, когда я займусь ею, — развеселился Патрик. У молодого налетчика перехватило дыхание, он так и остался с открытым ртом. Оружие изменило траекторию, чтобы теперь прицелиться Кристель в живот. — Хочешь взглянуть, на что похожи твои кишки?