Невозможно обменяться ни единым словом, ни единым взглядом. Оказать друг другу поддержку в тяжком испытании. Но Кристель удалось найти пальцы Вильяма, переплести их со своими и изо всех сил сжать. Он опустил веки. Увидел глаза Сандры. Он каким-то чудом поймал ее взгляд — всего на несколько секунд, — пока она занималась своим грязным делом. Сандра была неузнаваема. Подумать только, а ведь он испытывал симпатию к этой женщине!.. С тех пор как ее муж сбросил личину, она, наоборот, как будто спрятала свое лицо. Будто надела маску на свои чувства. Покорный робот, который, не задавая вопросов, подчиняется распоряжениям своего создателя. А тот как будто завладел ее душой и управлял ею, как марионеткой. Простой марионеткой, лишенной собственной воли. Похоже, такая покорность приносила ей облегчение. Но то, что Вилли увидел в глазах Сандры, превзошло все. Его до сих пор трясло от этого. Гнев, ненависть, страдание. Страх. Наслаждение. * * * Сандра правильно догадалась. Орели не проявила ни малейшего признака неповиновения. Даже освобожденная от пут, она не осмелилась возмутиться и позволила полностью раздеть себя. Без единого слова, без крика. С переполненными ужасом глазами она согласилась пройти ритуал. Облаченная в какое-то подобие доходящей ей до колен бежевой туники из грубого колючего хлопка, она теперь сидела на своей кровати. Одно запястье было пристегнуто наручником к перекладине спинки. Девочка дрожала с головы до ног. Что я здесь делаю? Чего им от меня надо? Секта? Жертвоприношение? Теперь пришел черед Джессики. Сандра обхватила ее обеими руками, посадила спиной к стене и сорвала с губ скотч. Затем с помощью ножниц разрезала куски липкой ленты, стягивавшие ее лодыжки. И с этого момента Джессика вступила в бой. В противоположность Орели она не имела намерения сдаваться. А ведь еще вчера можно было поклясться в обратном. Можно было поручиться, что Орели взбунтуется, а Джессика проявит покорность. И вот сегодня, в беде, их роли переменились. — Не прикасайтесь ко мне! — вопила Джессика. Она старалась укусить эту холодную, как смерть, незнакомку. Молотила ее ногами. — Спокойно! — велела ей Сандра. — Не мешай. — Не трогай меня! Не трогай меня! Сандре с поразительной ловкостью удалось снять с девочки обувь и брюки. Но теперь придется освободить ее запястья. В другом конце комнаты улыбался Патрик. Джессика оправдывала все его ожидания, он не ошибся. Сандре больше уже не удавалось сдерживать эту фурию, поэтому он решил вмешаться. Увидев, что он приближается, Джессика оцепенела. Сандра отошла в сторонку, папочка присел перед девочкой. Коснулся ее щеки: — Выходит, Джессика, ты решила быть плохой девочкой? Хочешь заставить нас попотеть? Она молчала, вытаращив глаза и едва дыша. — Ты что о себе возомнила? Считаешь, что я позволю засранке наводить здесь свои порядки? Он положил ладонь на ее голую ногу; она завопила. Орели тоже. — Ты же видела, что я только что сделал с этим человеком? Хочешь, чтобы я и с тобой поступил так же? Поскольку Джессика молчала, он решил перейти к более убедительным мерам. И влепил ей пощечину, отчего она потеряла равновесие. Девочка сильно ударилась виском об пол и застонала от боли. Какая-то мощная сила вновь притиснула ее спиной к стене, она почувствовала, как из носа прямо в рот потекла теплая жидкость. Ощутила металлический привкус на языке. А прямо перед собой увидела улыбающееся лицо своего мучителя. — Хочешь, чтобы я продолжил? Чтобы я бил тебя, пока ты не сдохнешь? Эти ужасы он произносил мягким спокойным голосом. — Посмотри на него, — сказал он, заставляя ее повернуться к Рафаэлю. Джессика заплакала горючими слезами. — Хочешь закончить, как он? Хочешь, чтобы твои родители пришли посмотреть на тебя в морге? — Н-не-е-ет! — закричала она. — Ах нет? Тогда будешь слушаться, ладно? — Да… Да… — Хорошо. Вот видишь, я же знал, что ты можешь быть милой девочкой. Поэтому я тебя и выбрал. Не разочаровывай меня, Джессика. * * * — Как ты думаешь, они нас убьют? — прошептала Орели. Джессика не ответила. Ей все еще было трудно дышать. Как будто чья-то крепкая рука сжала ее горло и не отпускала. Их мучители только что ушли. Джессика сидела на своем прогнившем матрасе напротив подружки. В таком же наряде, как у нее. И так же как у Орели, ее запястье было приковано наручником к спинке кровати. Ей тоже, как Орели, пришлось раздеться на глазах их похитителя. Нестерпимое унижение, покушение на ее стыдливость. Но это было только начало. Потом в сопровождении женщины ей пришлось перейти в соседнюю комнату, соединяющуюся с их спальней раздвижной дверью. Нечто вроде омерзительной душевой с раковиной и ванной на ножках. Ножки были в форме львиных голов — Джессика почему-то обратила внимание на эту несущественную деталь. Затем последовало испытание чуть теплой водой, которой женщина обрызгала ее с головы до ног. Прежде чем дать ей полотенце, чтобы вытереться, и одну только тунику, чтобы одеться. — Мы попали к сумасшедшим, — прошептала Джессика. — К сумасшедшим, которые… — Но чего они хотят? — простонала Орели. — Твою мать… Ты думаешь… ты думаешь, они попросят у твоих родителей выкуп? Джессика наконец печально посмотрела на нее и покачала головой: — У моих родителей нет денег. Нам не вернуться домой. Никогда… — пробормотала она, глядя на распростертое возле двери тело. Орели так и застыла, открыв рот. Потом ее губы сомкнулись в молчании. В молчании об ожидающей их муке. Они были слишком далеко, чтобы иметь возможность соприкоснуться руками. Но похититель оставил ставни открытыми, так что девочки могли хотя бы видеть друг друга. И переговариваться. Только вот они уже не знали, о чем говорить. Не существовало ни одного слова, которое могло бы выразить их тоску или принести им хоть толику надежды. Тут в коридоре снова послышались шаги. Пленницы обменялись безумными взглядами.