Она зовет его, но он не может ответить. Потому что даже его голосовые связки не работают. Она настаивает. Рафаэль, проснись… Твой брат нуждается в тебе… Ты пообещал мне следить за ним… Потом она замолкает и уходит. Нет, не уходи! Не покидай меня! Но ее уже нет рядом. Рафаэль неожиданно отрывается от земли, парит в воздухе. Он поднимается все выше и выше. И тогда он видит распростертое на земле тело. В какой-то дыре. Свое собственное тело. Свой труп, свою могилу. 16:12 Патрик опустился на колени рядом с Вильямом: — Ну как, парень, ты поразмыслил? Он резко дернул за кусок скотча, Вилли сплюнул слюну. Ему было трудно вновь обрести дар речи. Да и ради чего? — Поразмыслил о чем? — О твоей пользе здесь. — Моей… пользе? — Да. Если ты для меня бесполезен, к чему мне оставлять тебя в живых? Кадык молодого человека ходуном ходил в его пересохшем горле. Словно он пытался проглотить угрозу. — Потому что твоя подружка всегда может мне пригодиться. А вот ты… — Пригодиться вам для чего? — глупо спросил Вильям. Патрик жалостливо улыбнулся: — На что годятся телки, как ты думаешь? Вилли почувствовал, как Кристель прижалась к нему. — Конечно, мало на что, уверяю тебя! — продолжал Патрик, присаживаясь на корточки. — Но их хотя бы можно использовать для того, чтобы хорошо провести время, верно? Молодой человек не знал, что и ответить. Ему просто хотелось проблеваться. И отлить. — А вот ты, наоборот, для меня совершенно бесполезен. Разве что… — Я могу попытаться разузнать, — перебивает его Вильям. — Могу попробовать найти перекупщика. — Неужели? А я думал, ты никого не знаешь. — Я… я знаю кое-кого, кто, наверное, мог бы… — Все это слишком туманно. — Я сделаю все, что смогу, — заверил Вильям. — Но при условии, что вы не прикоснетесь к Кристель. Патрик с удивлением посмотрел на него: — Она что, твоя подружка? — Нет… — Она не твоя, а ты за нее беспокоишься? Тебе-то что? — Я не хочу, чтобы вы к ней прикасались, и все. — Ах вот оно что: ты желаешь поиграть в белого рыцаря, да? А что она тебе за это даст, а? Мне кажется, ты еще даже не понял, как они устроены. Вильям старался сменить тему разговора, чтобы побольше узнать про своего противника. — О каких девочках вы тут недавно говорили? — осмелился он наконец спросить. — О двух девчонках, подобранных мною на панели. — На… панели? — Да… у выхода из школы. Вилли остолбенел. — Только не говори, что ты такого никогда не пробовал! — добавил папочка. — Да ты больной на всю голову! Ты похитил двух девочек, которые выходили из школы?! Это… именно то, чем ты занимался, пока… — Ну да! Пока ты нежился на моем диване и использовал мою жену в качестве своей личной медсестры, я похитил двух маленьких школьниц. Это тебя удивляет? — Папочка расхохотался. — И именно из-за них твой братец ослабил бдительность. Я привел его в то помещение, где они сидят связанные, и включил свет. Тут-то он и замер как дурак! Так удивился, что даже не заметил, что произошло. — Чертов ублюдок! — Да ладно, парень, тебе бы стоило похвалить меня за сообразительность, хорошенько подыграть мне! — Я презираю таких, как ты! — бросил ему Вильям. Кристель попыталась пихнуть его локтем в бок. Заставить его замолчать, пока не поздно. — Да, — ответил Патрик. — Мне знакомы мужики твоей породы. Понимаешь, я ведь бывал в тюрьме… Ты ненавидишь меня, потому что завидуешь мне. Потому что я гораздо более свободный человек, чем ты. Который без колебаний нарушает человеческие законы, чтобы жить так, как ему нравится. Который без колебаний осуществляет свои фантазмы. — Фантазмы психически больного! Долбаный педофил… Второй удар локтем. — Нет, я такой же, как все мужчины. Разве что не придерживаюсь вашей тупой иудеохристианской морали. Папочка выпрямился, готовый нанести решающий удар. Вилли хотелось бы заткнуть уши, чтобы не слышать его. Нет, этот тип не сумасшедший. Это просто худший из извращенцев. Сандра, которая все это время смирно сидела в уголке, исчезла на лестнице. — Ты читать умеешь, парень? — За кого ты меня принимаешь, кретин? На сей раз Кристель довольно крепко двинула ему головой в затылок; Вильям скривился от боли. — Твоя подружка права, — вздохнул Патрик. — Тебе следовало бы быть поосторожней с оскорблениями. Вильям сделал глубокий вдох.