Сусси снова всхлипнула, покачала головой. — Насколько я знаю — нет. Но Тедди мне далеко не все рассказывал. Винстон записал. — Кто-нибудь был должен Тедди крупные суммы? — спросил он. — Понятия не имею. Он постоянно заключал самые разные сделки. Винстон показал ей потрепанную записную книжку Тедди: — Вы узнаете это? Сусси кивнула. — Без нее он из дома не выходил. — Его записи довольно сложно разобрать, — сказал Винстон. Вдова взяла красную книжечку и рассеянно перелистала ее. — Мой муж страдал дислексией, — пояснила она. — Думаю, только он сам и мог прочесть свои записи. Документацией, бухгалтерией, перепиской с властями и всем прочим занималась я. — В книге много цифр, в бумажнике мы обнаружили большое количество наличных, — произнес Винстон. — Имели место незаконные сделки? Сусси заерзала на месте, пытаясь встретиться глазами с Йимми. — Мы расследуем убийство, — напомнила Эспинг. — Нас не интересуют нелегальные доходы. Сусси вздохнула. — Ну да, ведь в нашей отрасли часто расплачиваются наличными. Я строго слежу за тем, чтобы все декларировать, ведь это предприятие носит мою фамилию. Но Тедди совершал целый рад нелегальных сделок. Так поступают все, он был не хуже других. Винстон открыл страницу с цифрами и заголовком про долг М. Л. и показал ей. — Это могут быть суммы, которые кто-то задолжал ему? — Вполне возможно, — ответила Сусси. — Хотя Тедди был не особо щедр, меня удивляет, что кто-то так долго ходил у него в должниках. Честно говоря, я понятия не имею, кто бы это мог быть. Но в кабинете у Тедди осталось много бумаг. Можем пойти посмотреть. Она сделала им знак подняться, вывела их в прихожую и дальше, во двор. Отперев дверь в одной из пристроек, Сусси провела их в комнату без окон, с зеленым замызганным ковровым покрытием на полу и разномастными стеллажами вдоль стен. Везде теснились разнообразные вещи и предметы. Посреди комнаты стоял заваленный письменный стол. Винстон и Эспинг зашли внутрь, а Сусси и Йимми остались в дверях, словно не желая заходить в кабинет Тедди. — Трудно поддерживать порядок, когда приходится вывозить имущество из пяти домов каждую неделю, — извиняющимся тоном проговорила Сусси. — Сюда попадало то, что Тедди собирался проверить или не хотел выставлять в магазине. А потом чаще всего так и оседало здесь, ведь каждый день поступают новые вещи. Винстон обратил внимание на сумку для гольфа в углу, которая выглядела совершенно новой. Посреди комнаты стояла коробка с разномастными алкогольными бутылками, большей частью нераспечатанными, покрытыми пылью. — Это тоже из домов усопших, — пояснила Сусси. — Мы забираем из дома все, но некоторые вещи невозможно продать. Просто не знаешь, что с этим делать, — вот и стоит тут. То же самое со сладостями и продуктами в морозилке. Что, выбросить? Нет, тогда уж лучше отдать или кого-нибудь угостить. Винстон бросил взгляд на Эспинг, та состроила гримасу отвращения. Видимо, догадалась, откуда взялась карамелька, которую она съела в кухне. Мысль о том, чтобы есть залежавшиеся сладости, принадлежавшие умершему человеку, вызвала у Винстона легкую тошноту. Он оглядел беспорядок на столе. Горы бумаг, ручек, батареек, винтиков, банок и маленьких фарфоровых фигурок. Одной рукой он подозвал к себе Эспинг и указал на мобильный телефон, лежащий среди всего этого хаоса. Эспинг покачала головой и вздохнула. — Еще один? Тира Бурен будет в истерике. Она обернулась к Сусси. — Сколько было у Тедди телефонов? — Три-четыре, не меньше. Выкупая имущество, мы получаем массу мобильных телефонов. У Тедди было два номера, зарегистрированных на фирму, и еще парочка сим-карт с поминутной оплатой. — Зачем? Сусси пожала плечами. — Он говорил, что, когда ему нужно позвонить, он никогда не может найти свой телефон. Так что они у него валялись везде. В машине, в фургоне, здесь, в кабинете. Все нужные ему номера у Тедди были в голове или в записной книжке. Весьма запутанная система, но он в ней прекрасно ориентировался. Винстон взял со стола телефон. — Этот мы заберем с собой. На доске для заметок висело множество бумаг: распечатки результатов аукционов, копии телефонных списков, календарь десятилетней давности и напоминания, давно утратившие актуальность. Вместо того чтобы снимать старые записки, Тедди просто прикалывал поверх них новые. Отгибая листок за листком, Эспинг продвигалась назад во времени, как археолог, снимающий пласт за пластом, до самой пробковой доски. Газетная вырезка из девяностых. «В Истаде родился младенец рекордных размеров». — Он весил шесть килограммов и триста граммов, — гордо заявила Сусси, указывая на Йимми. — Шестьдесят четыре сантиметра. Его вытаскивали четыре акушерки. — У вас есть код? — прервал ее Винстон, указывая на большой серый сейф. Эспинг бросила на него благодарный взгляд — К сожалению, нет, — ответила Сусси. — Его знал только Тедди. Так что придется взламывать. Если только код не записан в каком-нибудь тайном месте. — Я знаю код, — внезапно заявил Йимми. — Ты? — изумленно переспросила Сусси. Винстон тоже удивился. Тихий домашний сыночек, оказывается, вполне себе на уме. Подойдя к сейфу, Йимми ввел несколько цифр, потом повернул ручку и открыл дверь. Винстон заглянул внутрь. На полке лежали прозрачные пакетики с золотыми вещицами. Часы, цепочки с подвесками, запонки, золотые монеты — все свалено в одну кучу. На другой полке лежали толстые пачки наличных. Эспинг присвистнула. — Тут, пожалуй, несколько сотен тысяч, — сказала она и сделала несколько снимков своим мобильным телефоном. — У него всегда лежало так много наличных? — Иногда, — ответил Йимми. — Отец совершал много сделок. — Так это он дал тебе код от сейфа? — спросил Винстон. — Не-а… Но я столько раз видел, как он его набирал, что… Тем временем Винстон снова достал свою записную книжку. — Стало быть, ты в курсе того, чем занимался Тедди? — Да… то есть… — Йимми и Сусси снова переглянулись. — Не могу сказать, что я знал обо всех его делах. — Нет-нет, — дружелюбно сказал Винстон, — но, может быть, ты поможешь мне выяснить одно обстоятельство? Когда мы допрашивали Матса Линдемана, он рассказал, что Тедди заходил к нему в павильон уже после ссоры и хвастался удачной покупкой, которую сделал на ярмарке. Это была какая-то маленькая старинная чаша. В протоколе осмотра фургона она не значится, и при нем ее не оказалось. Эспинг подняла брови, но промолчала. — Отец ничего не говорил про чашу. Но он вполне мог отставить ее куда-нибудь в нашем павильоне. Так он поступал со многими другими вещами, которые покупал. В таком случае она в одной из коробок в грузовике. Я еще не успел все разгрузить. — Ты не мог бы показать его нам? — спросил Винстон. — Конечно, давайте покажу. Сейчас Йимми уже не выглядел таким угрюмым, как раньше. Он указал им дорогу из кабинета к сараю из рифленого железа, где стоял грузовик. Сусси не пошла с ними. Извинившись, она вернулась в жилой дом. По-прежнему моросил дождь. Но Эспинг раздражало не это. Ее бесило, что именно Винстон задал вопрос о чаше, а еще больше — что именно он, а не она сама заметил, что этой чаши нигде нет. Йимми открыл задние двери грузовика. В затхлом воздухе внутри кузова повис смешанный запах пыли и сырости с легким оттенком плесени. В кузове стояли с пару десятков коробок и несколько больших предметов, прикрытых одеялами. Йимми запрыгнул в кузов и принялся переставлять коробки, но вдруг замер. — Как странно. Он почесал в затылке. — Что такое? — спросила Эспинг. — Сверху стоят тяжелые коробки. Но мы никогда так не грузим. Тяжелые — вниз, легкие — сверху. Отец научил меня этому, когда я был еще маленьким. И еще — смотрите… Йимми указал на пол в кузове грузовика, где лежало несколько скомканных газет, которые, судя по всему, использовали как упаковку при укладывании в коробку.