Добавив к пасте яично-сырную смесь, она тщательно перемешала все вместе с беконом. — Паста карбонара, — воскликнула Эспинг, заходя в кухню. — Ужасно мило с твоей стороны! Она обняла Фелисию сзади, уткнувшись носом ей в затылок. Фелисия засмеялась и высвободилась, положила еду в две тарелки и села. Эспинг открыла бутылку вина. — Может, позвонить дяде Класу и спросить, могу ли я с понедельника начать работать на семейном предприятии? Что думаешь? — мрачно спросила она, наполняя бокалы. Фелисия чуть заметно улыбнулась. — Думаю, он будет просто счастлив. — И денег у нас станет побольше, — добавила Эспинг, накручивая на вилку спагетти. Фелисия наблюдала за ней. — Но, боюсь, ты не будешь счастлива. Тебе нравится работа полицейского. И у тебя это прекрасно получается. — Ничего подобного, есть доказательства обратного, — с набитым ртом возразила Эспинг. — Спроси Ренату Йонссон-Камински. — Тебе просто чертовски не повезло. Твоя интуиция точно подсказала тебе, что надо заняться Гертом. И, кстати, дело ведь еще не закрыто? — Что ты хочешь сказать? — спросила Эспинг, продолжая жевать. — Что та суперценная чаша по-прежнему не найдена. Не так ли? Эспинг отложила вилку. Чаша. Эта трижды проклятая чаша, на которой помешался Винстон. А что, если все кражи со взломом с ней как-то связаны? Рената, похоже, так и думает. Хотя что она в этом понимает? В каком-то смысле Эспинг хотелось запереться и продолжать жалеть себя. Но Фелисия, конечно же, права. Несмотря на то что речь больше не идет об убийстве, найти эту чашу — ее непосредственная обязанность. Если эта штука в состоянии превратить такого скромного старичка, как Китаец-Герт, в кровожадного убийцу, размахивающего кинжалом, то есть риск, что она может вызвать и новые ужасные события. Глава 25 В гараже под зданием полиции стоял возле своего «ситроена» Герт Силлен. Ему потребовалась уйма времени, чтобы снова упаковать свои вещи и засунуть их в машину. Строго говоря, кто-нибудь из полицейских должен был бы помочь ему, как-никак именно они все разворошили. К тому же Герт подозревал, что одна чаша и одна тарелка пострадали. Вероятно, надо было пожаловаться, заполнить какой-то бланк, требуя компенсации ущерба. Потребовать возмещения за причиненное унижение и все такое. Но он был совершенно без сил. Заведя машину, он поехал домой, в Истад. Над только что убранными полями сгущались сумерки, он смотрел остановившимся взглядом в узкие светящиеся островки света от фар ближнего света. Мысли в голове крутились в таком стремительном темпе, что он боялся развивать скорость больше пятидесяти километров в час. Он возвращался к своей обычной, убогой жизни, в которой ни для кого не был значим. А когда однажды все закончится, его племянники даже не почешутся приехать и позаботиться о его сокровищах, коллекции, ради которой он убивался всю жизнь. Они просто позвонят в какую-нибудь фирму типа «Раск» и продадут все оптом за гроши. Да, так и будет. Если только он не решит все изменить. Подарить свое собрание какому-нибудь музею или научному обществу, где его оценят. Герт встряхнулся и решился слегка надавить на газ. Благодаря какому-то божественному вмешательству ему выпал шанс, совершенно новая возможность все пересмотреть и поступить правильно. Освободиться от стыда и вины. Первое, что он сделает завтра утром, — погуглит насчет щенков. Он остановился у дома. Занести все обратно — это займет немало времени. Но в первую очередь ему нужна чашка крепкого кофе. Поднявшись по лестнице, он завозился с ключами, не без ужаса представляя, что полиция устроила в его квартире. Войдя в прихожую, он закрыл за собой дверь, не зажигая света. Глаза постепенно привыкали к полумраку. Весь пол был устлан обрывками старых газет и перевернутыми коробками, а чуть впереди он заметил осколки фарфора. Несколько мгновений он испытывал дикую злость, оттого что полиция так небрежно все обыскала, нарушив его личное пространство и попортив вещи. Но тут снова навалилась усталость, и он поплелся в кухню. В гостиной он остановился. Здесь не было такого беспорядка, как в прихожей, но что-то его насторожило. Резкий затхлый запах, однозначно чужеродный в его квартире, от которого ему стало не по себе. Он стал принюхиваться, пытаясь выяснить источник вони. Слабый звук из спальни заставил его вздрогнуть. Едва слышное царапанье, как если бы по полу провели подошвой ботинка. Сердце у него отчаянно забилось. В его квартире кто-то есть, притаился в темноте, поджидая его и ища удобной минуты, чтобы нанести удар. Герта охватила паника. Он кинулся в прихожую, но в темноте споткнулся о коробку и растянулся во весь рост. В полном ужасе он пополз ко входной двери, попытался встать на ноги, но ноги не слушались. Он продолжал ползти. Сердце стучало оглушительно, отдаваясь болью в груди и в горле. В ту секунду, когда он достиг входной двери, за спиной у него раздался шорох бумаги. Потом звук шагов. Вцепившись в косяк, он поднялся на колени. Через щели для писем в двери он видел свет на лестнице. Спасение! Но в тот момент, когда Герт схватился за ручку, голова его взорвалась с краткой, но ослепительной вспышкой. Потом все погрузилось во мрак. Глава 26 За ночь область высокого давления добралась до Сконе, и уже в десять утра пятницы стоял невыносимый зной. Маки в канавах у дороги завяли, животные на пастбищах полеживали в тени, и даже пчелы над цветочными грядками двигались как-то вяло. Газета «Симбрисхамнсбладет» в сетевом формате перечисляла прежние погодные рекорды, строя предположения, будут ли они побиты в ближайшие дни, в то время как полиция предупреждала о забитых парковках у всех пляжей Эстерлена. Больница Истада находилась менее чем в километре от порта, однако на парковке ветра совсем не ощущалось. Когда Винстон открыл дверь машины, ему в лицо ударила горячая волна, заставив его, пусть и на секунду, пожалеть о том, что он не выбрал одежду полегче, чем привычный костюм-тройка. Встав в тени у главного входа, он стал ждать. Обратил внимание на кричащий заголовок из «Симбрисхамнсбладет» в газетном киоске: «Подозреваемый в убийстве на ярмарке отпущен». Констатировал про себя, что у Юнны Устерман, по всей видимости, имеются еще какие-то источники. Минут через пять показался «вольво» Эспинг. Стекла опущены, из динамиков доносилась громкая музыка. Когда девушка вышла из машины, Винстон к тому же отметил, что она в шортах. Он поежился. Сам он не носил шорт с тринадцати лет, когда был в скаутском лагере, и очень желал бы, чтобы и другие следовали его примеру. Особенно полицейские при исполнении. — Привет, — сказала она. — Доброе утро, — ответил Винстон. Он запланировал свой рабочий день без нее, намереваясь разобраться в истории с кражами, но, пока он завтракал, позвонил Эл-Йо и сообщил, что на Китайца-Герта произошло нападение. Предложил, чтобы Эспинг и Винстон встретились у входа в больницу. И вот они здесь. Винстон пытался найти что сказать, чтобы слегка разрядить обстановку. Хотя это она послала его к чертям, напомнил он себе. Оттолкнула его протянутую руку. — Ну что, пошли? — спросила Эспинг и двинулась внутрь, не дожидаясь ответа. Медсестра отделения интенсивной терапии показала им палату Герта Силлена. Винстон остановился в дверях и вопросительно посмотрел на Эспинг, но она была удивлена не меньше него. В палате уже находились два человека. Двое коротко стриженных, мускулистых мужчин лет сорока, в коротких куртках, несмотря на жару, похожих как близнецы, но один — светловолосый, а другой — брюнет. — Сожалею, но посетители не допускаются, — сурово сказал блондин. — Ведется полицейское расследование. Эспинг предъявила им, оказавшимся также полицейскими, удостоверение. — Ах вот как. — Блондин оглядел Эспинг с головы до пят и ухмыльнулся. — Чем можем помочь симрисхамнской полиции? Вы ищете украденную газонокосилку или сбежавшую корову? — Очень смешно! — ядовито ответила Эспинг. — Деревенские шуточки от полиции Истада. Так кто из вас считает себя Куртом Валландером[4]? И, что самое главное… — она провела указательным пальцем от одного к другому, — кто из вас Кроль, а кто Тотт? Оба уставились на Эспинг. — Остроумно, — ответил брюнет. — Считаете, что сами придумали эту шутку? Я Кроль, а он Тотт. С двумя «т». Винстон был близок к тому, чтобы засмеяться. Правда, он все еще сердился на Эспинг, но отдавал должное ее острому языку — по крайней мере, когда они с ней в одной команде. Кроль ткнул пальцем в Герта на больничной койке. Лицо все в синяках, голова забинтована. Он лежал с закрытыми глазами: похоже, спал. — Житель Истада подвергся нападению у себя дома, к тому же находится в больнице Истада. Иными словами, полиции Симрисхамна тут делать нечего. — Он был главным подозреваемым в нашем расследовании убийства, — решительно возразила Эспинг.