Эспинг приподняла брови. Йимми избегал ее взгляда. — Внезапно Тедди сел на диету, стал лучше одеваться, начал играть в гольф. Вы с Сусси занервничали. И вот перед самой ярмаркой Тедди бросил бомбу. Он собирается разводиться! Йимми тихонько охнул, но Эспинг не остановилась. — Ты сразу же понял, что это будет означать, — продолжала она. — Имущество подлежит разделу, семейное предприятие придется продать, а вы с матерью вынуждены будете уехать с хутора. Она подалась вперед. — Зато, если твой отец умрет, все проблемы окажутся решенными. У него уже барахлило сердце, и, если правильно повести дело, никто ничего не заподозрит, особенно если он умрет посреди ярмарки, в окружении толпы народа, — что и произошло. Она сделал небольшую паузу, готовясь к решающему разоблачению. — Ты отравил его. Вот этим ядом. С триумфаторским видом она положила перед Йимми фотографию. — Можешь сказать, что ты видишь на картинке? — Э-э-э… — проговорил мужчина и почесал в затылке, — это лягушка из семейства древолазов. У меня дома есть такие. Еще ее называют ужасный листолаз. — Интересное название, — проговорила Эспинг. — А почему их так называют? Она ожидала, что Йимми занервничает, когда речь пойдет о лягушках, начнет заикаться, глаза забегают, по лбу потечет пот. Вместо этого он держался уверенно, даже как будто испытал облегчение. — Это одно из самых ядовитых позвоночных на земле. Местные племена используют яд этих лягушек для смазывания наконечников стрел. Эспинг уставилась ему в глаза. — Стало быть, эти лягушки ядовиты? — Мои — нет, — решительно ответил Йимми. Эспинг рассмеялась. — Хочешь сказать, что именно твои лягушки неядовитые? Она пристально изучала выражение его лица. По-прежнему никаких признаков нервозности — наоборот, казалось, разговоры о лягушках подействовали на него успокаивающе. — Не только мои, — ответил он с чуть заметной улыбкой. — Древолазы сами по себе неопасны. Лягушки становятся ядовиты потому, что поедают ядовитых насекомых и муравьев, которые есть только в их природной среде. В неволе их кормят сверчками и банановыми мухами. Эспинг поджала губы. Такого ответа она точно не ожидала. — Окей, это мы тщательнейшим образом проверим, — буркнула она и нарисовала закорючку в блокноте, желая выиграть время. Она чувствовала на себе взгляд Винстона, но не хотела встречаться с ним глазами. Вся ее блестящая версия начала рассыпаться, и она не знала точно, что предпринять. — Если вернуться к кражам… — произнес Винстон. — Вчера, когда мы беседовали, ты утверждал, что не знаешь Данне-Отмычку. Проблема в том, что мы тебе не верим. Йимми помрачнел, потер костяшкой пальца у себя под носом. — Хорошо, — произнес он, — я знаю, кто такой Данне и какие у него были дела с отцом. — Стало быть, ты признаешь, что твой отец воровал антиквариат? — вставила Эспинг, стремясь снова взять инициативу в руки. — Да, — пробормотал Йимми. — Тайное всегда становится явным, — произнесла Эспинг. — Лучше рассказывай все как есть. Она покосилась на Винстона, делавшего пометки в своей записной книжке. — Все так и было. Данне по наводке отца воровал вещи, — сказал Йимми. — А потом краденое продавалось в Англии. — А контактами и сдачей предметов на аукцион занималась Сусси, не так ли? Эспинг с довольным видом постучала ручкой по блокноту. Но, к ее удивлению, Йимми выпрямил спину. — Нет, вовсе нет, — решительно ответил он. — Мать в этом не была замешана. На такое она никогда бы не согласилась. Так что отец держал все дела от нее в тайне. Продажей занимался другой человек! — Но ведь я своими ушами слышала вчера, как она разговаривает по телефону на английском! — У матери есть двоюродные сестры, живущие на Мальте. Ведь хорошо знать язык — не преступление? Эспинг в отчаянии уронила на стол ручку. — Но если это была не Сусси, то тогда кто? Йимми скрестил руки на груди. — Понятия не имею, черт возьми. Разве выяснять такие вещи — не ваша работа? Закончив допрос, Эспинг пошагала в свой кабинет. Ей понадобилось всего две минуты, чтобы убедиться: Йимми говорил правду. Древолазы в неволе неядовитые. — Дьявол! Она со всей силы пнула ногой мусорную корзину, так что та отлетела к стене. Винстон вошел с чашкой чая, которую, не говоря ни слова, поставил на ее рабочий стол. — Значит, это какой-то другой яд, — раздраженно проговорила она. — Наверное, торговцы антиквариатом постоянно имеют дело с ядами. Старинные бутылочки с лекарствами, банки с крысиным ядом… Винстон встал у окна и принялся смотреть наружу. Эспинг с трепетом думала о том, что он сейчас скажет. — Но, если мотивом убийства стала ревность, — задумчиво проговорил он, — вернее, ненависть Йимми к своему отцу, основанная на том, что отец собирался бросить Сусси и уйти к другой женщине, зачем тогда ему возиться с китайской чашей? Зачем вообще связываться с Данне-Отмычкой? — Потому что чаша стоит миллионы! — Об этом мы ничего не знали, когда спрашивали про нее Йимми в первый раз. И если он отравил собственного отца, то, вероятно, существовали куда более важные вещи, на которых он должен был сосредоточить внимание, чем фарфоровая чаша, даже очень ценная. Подойдя к мусорной корзине, Винстон поднял ее и поставил на место. Эспинг уронила голову на руки. — А я-то думала, что раскусила орешек, — проговорила она. — К тому же во второй раз. В этот момент зазвонил ее телефон. На дисплее высветился номер Тиры Бурен. — Привет, Тира! Ты на громкой связи. — А, ну привет всем! — весело сказала старший эксперт. — Хорошие новости: я выяснила, что Даниэль Педерсен был отравлен, как вы и предполагали. Эспинг и Винстон переглянулись. — И что? — выпалили они одновременно, поскольку оба тут же вычислили, что последует продолжение. — А то, — рассмеялась Тира Бурен. — Я знаю, что это за яд. В случае с Тедди мы не нашли самого препарата, источника отравления. А на этот раз обнаружили. Видите ли, у Данне за губой было два пакетика со снюсом. К счастью, их не смыло водой, и мне пришло в голову подвергнуть их анализу. Ответ пришел только что. Винстон и Эспинг склонились над телефоном, чтобы ничего не пропустить. — В табак добавлены засушенные части растения под названием дигиталис, — продолжила главный эксперт. — Он же старая добрая наперстянка пурпурная. Она произрастает везде, как в садах, так и в дикой природе. Еще ее называют «шапочками для эльфов», «перчатками Девы Марии» и «ведьминым наперстком». Винстон, доставший свой молескин, сосредоточенно записывал. — Дигиталис веками использовался как лекарственное средство при сердечной боли и по-прежнему входит в состав некоторых современных препаратов. Прекрасный способ убить кардиопациента, каковым и являлся Тедди. Кроме того, этот яд очень трудно обнаружить в организме. Эспинг понятия не имела, как выглядит наперстянка, и принялась гуглить на компьютере, продолжая внимательно слушать. — Пока неизвестно, действительно ли в обоих случаях использован один и тот же яд, — уточнила Бурен. — Мы провели анализ на множество веществ в организме Тедди. Но теперь, когда знаем, что искать, все будет значительно проще. Винстон писал так, что ручка скрипела по бумаге. — Разве одного пакетика табака с дигиталисом могло хватить, чтобы убить Данне-Отмычку? — спросил он.