— Наверное, он их выращивает, — сказал Джофф. Звонок у входной двери пропел «Auld Lang Syne»[2]. — Брент Паркер? Я сержант Натан Коутс, это констебль Джофф Принс. — Припозднились вы. Брент Паркер открыл им дверь. Здесь тоже чувствовался какой-то запах, но совершенно незнакомый, какого он не чувствовал ни разу в жизни, и Натан от него чуть не задохнулся. Он встал на пороге маленькой, душной, мрачной гостиной и попытался отыскать источник этого запаха, опознать его. Здесь был большой включенный на полную мощность обогреватель, светящийся телевизор и огромный неоновый аквариум у стены. И запах. — Не могли бы вы его выключить, сэр? Паркер нагнулся, чтобы взять пульт от телевизора. Это был огромный человек, с огромным животом, огромной головой с черным хвостиком, ладонями размером с тарелку, руками словно ветки и пальцами толщиной с банан. Натан заглянул ему в лицо. Глаза у него были маленькие, скрытые под нависшими веками и в складках кожи, а кожа под ними была дряблой и отвисшей. — Я чуть сам не пошел. Разобраться со всем. — В участок? Паркер сел, но не предложил им последовать его примеру. — Ну, вы же все равно рано или поздно собирались прийти сюда, верно? — Полагаете? — Ну хватит вам. Пацан пропал. Я так понял, вы его не нашли? — Почему вы думали, что мы придем сюда? — Не дури меня, сынок, меня достаточно дурили в жизни. Ребенок пропал, а я прохожу по детской статье. Все очевидно. — Где вы были утром четверга, мистер Паркер, около восьми часов? — В постели. — Один? — А есть желающие составить мне компанию? — Кто-нибудь еще в доме есть? — Только Тайсон. — Ваша собака? — Нет. — Не дурите меня, мистер Паркер. Я в эти игры не играю. — Я знаю, кто ты. Пацан Динки Коутса… Таким ты был сопливым мальцом. — Был тут еще кто-нибудь, кто может подтвердить, что вы были в постели в это время в четверг утром? — Спросите Тайсона. Натан проследил, куда указывает сосисочный палец мужчины. В другом конце комнаты, на отполированной столешнице, стоял еще один аквариум и испускал яркое сияние. И запах. Джофф Принс поднялся и заглянул в него. — У вас есть лицензия на содержание этого питона? — Не нужна никакая лицензия. — Думаете, вы делаете ему одолжение, запихивая его туда вот так? — Хотите, чтобы я его отпустил погулять снаружи? — У вас есть машина? — Когда как. — Я так понимаю, вы не водите «Ягуар XKV»? Паркер фыркнул от смеха, и из его рта в этот момент брызнула слюна, полетевшая прямо на Натана. — Да, точно. — Вы когда-нибудь видели этого мальчика? — Не утруждайтесь, я видел постеры, я знаю, как он выглядит. — Вы видели его? — Может, да. Может, нет. Мог пройти мимо него на улице однажды. Как и вы. — Послушайте… — Нет, ты, мать твою, послушай, Коутс. Ты слушай. Я знаю, что я сделал, и я за это сидел, и я за это прошел программу, и теперь я все, вышел, закончил, расплатился за все, только ваша братия все никак этого забыть не может… Я знаю, где я, я в ваших чертовых регистрах, вот где, останусь там, пока не изжарюсь в печи крематория на Парксайде, но я не видел этого ребенка, я не забирал этого ребенка, я не ходил по этой улице, не собираюсь даже близко подходить к этой улице, не собираюсь подходить ни к одному чертовому ребенку больше никогда в жизни. Если хотите знать, я обратился в брачное агентство, нашел себе женщину, хозяйку, чтобы она ухаживала за мной и Тайсоном, так что заткнитесь. Давайте сваливайте. Выметайтесь, пока я не снял крышку с того аквариума. Паркер встал в коридоре спиной к открытой кухонной двери. За ним Натан рассмотрел еще один подсвеченный аквариум на холодильнике, сияющий красным. Паркер тоже пах — зловоние ударило им в нос, когда им пришлось пройти слишком близко от него на пути к выходу. В одну секунду Паркер схватил Натана за рукав. — Не очень-то ты внимательно проверил свои записи, да, мелкий напыщенный дурак? Натан вырвал свою руку. — Если у тебя есть что нам сказать, то лучше выкладывай. Джофф Принс был уже на полпути к машине. — Ты не стал терять свое время. — Я сказал… — Я слышал, что ты сказал. Понимаешь, теперь с этим покончено, меня теперь вылечили, я исцелился, прошел через чертову кучу психиатров, и они с этим разобрались, и ты бы знал, если бы проверил как следует, что нет смысла сюда приходить и разговаривать со мной. Это были девочки. Всегда. Я никогда на мальчишек даже не смотрел. Это были девочки. Всегда. Можешь посмотреть. Я могу засудить вас за оскорбление достоинства. Джофф молчал все время, пока они ехали в участок. — Мне теперь точно надо сходить в душ и отправить одежду в химчистку, — наконец сказал Натан. — Людям можно вот так держать у себя питонов? — Не знаю. Мне проверить? — Не, хватит с нас. Просто будем надеяться, что он не забудет однажды вернуть на место крышку от аквариума. — Это не он. Точно не он. Натан был согласен, но промолчал. Запах и мерзостная атмосфера, царящая у Брента Паркера в его душных зловонных комнатках, были обязаны своим существованием не исчезновению Дэвида Ангуса и не имели с ним ничего общего. Старший инспектор велел приводить его при малейшем подозрении, но подозрения не возникло, во всяком случае, не по поводу мальчика. — Они, наверное, уже закончат с проверкой по угнанному «Ягуару», когда мы вернемся. — Думаешь, это связано? — Может быть. — Не слишком ли просто… Вот так разъезжать по дороге туда-сюда посреди бела дня, готовясь к преступлению? — Ну да. — Мне кажется, это просто кто-то искал дом. У этих суперкрутых особняков за здоровенными заборами, с длиннющими подъездными дорогами и шикарными воротами никогда нет такой простой вещи, как номер, или хотя бы название, чтобы его можно было легко заметить. Я знаю, делал там подомовой обход. Ни одной чертовой таблички с номером.