Тем временем Хестер протирала влажной салфеткой лицо Марты Серрэйлер и вплетала ленточку ей в волосы. — Чтобы вы хорошо смотрелись на балу, Ваше Королевское Высочество. По собственной внезапной прихоти она достала один яркий красный цветок из букета на столе и закрепила его на мягких, светлых волосах девушки. — Ты моя красавица, — сказала она. — Кто моя красавица? Марта не пошевелилась. В бунгало тем временем попугай Элвис так внезапно издал звук движущегося поезда, что Роза подскочила на стуле. Они играли в карты. — Отвали! — Элвис, я накину на тебя покрывало. Я не потерплю ругательств. — Боже, храни Королеву. — Так-то лучше. Мы любим Ее Величество, не так ли? — Ты видела фотографию принца Уильяма в «Мэйл»? Копия своей матери — то, как он застенчиво опускает глаза, ну, ты знаешь. — Мне нравится Уильям. — Ну, а мне нравится Чарльз. Он сделал столько хороших вещей, о которых никто даже не слышал… Все эти дела с молодежью и то, что он пытается заставить их не строить так много своих небоскребов. — К черту, к черту, к черту. — Так, ну все, я тебя предупредила. Ширли взяла красное велюровое покрывало и кинула его на клетку с попугаем. — Никогда не сдаваться, — сказал Элвис, прежде чем погрузиться в темноту и тишину. Они не ложились до одиннадцати, смотрели телевизор, говорили о королевской семье, играли в карты. В десять Ширли достала бутылку бристольского ликера «Харви», чтобы они, как обычно, выпили по стаканчику. — Я всегда считала, что все, кто ходит в церковь, — трезвенники. — Это методисты… англичане… К нам не имеют никакого отношения. — О. — Вино веселит сердце человека, — сказала Ширли и подняла свой бокал. — Твое здоровье. О, хорошо, сегодня Хув Эдвардс, — сказала Роза, когда начались новости. Ветер задул сильнее, хлеща ветками деревьев. Две или три машины свернули на дорожку, освещая фарами потоки дождя. К одному или двум жильцам приехали гости. Правил здесь не было, люди могли приезжать и уезжать, когда им захочется. Это делало это место больше похожим на дом, чем на «Дом», как говорила старшая сестра Скаддер. В коридорах стало тихо. Некоторые спали. Напитки были выпиты, лекарства розданы. Лампы на некоторых прикроватных тумбочках еще горели, но комната отдыха и зимний сад были пусты, а стулья сложены и прислонены к стенам в ожидании утренней уборки. В холле яркая тропическая рыбка плавала в своем неоновом аквариуме среди миниатюрных деревьев раскачивающихся водорослей. Ширли и Роза легли в свои постели в десять минут двенадцатого и вскоре после этого заснули. Им предстояла утренняя смена, такое было расписание. Они обе закончат работу завтра в два часа дня, а потом у них будет тридцатишестичасовой отдых. Машина последнего гостя уехала. Свет начал гаснуть. Буря усилилась. Двадцать семь Утро четверга, небо затянуто тучами. Собирается дождь. На Соррел Драйв в семь часов утра прибыли полицейский фургон и два автомобиля и встали в нескольких ярдах от дома Мэрилин и Алана Ангусов. В «Форде Фокусе», приехавшем за ними, рядом со своими родителями сидит испуганный, посеревший Хьюго Пирс. — Ненавижу я эти эксперименты, — сказал сержант Натан Коутс с набитым чипсами ртом. — Они на всех наводят жуть. Бедный пацан, — он кивнул в сторону машины Пирса. — Ну да, но если что-то всплывет… — Ничего не всплывет. — Откуда ты знаешь? Что вообще с тобой такое? Натан смял свой пакетик от чипсов. — Он не дает мне покоя, этот пацан… Он постоянно у меня в голове, понимаешь, что я имею в виду? Целыми днями он там… И это нехорошо. Накануне ночью он то же самое сказал Эмме: — Он мертв. — Ты этого не знаешь. — Да знаю. И ты знаешь. Разве нет? Эмма не ответила. — Прямо в моей голове, — снова сказал он, прежде чем выйти из машины на темную улицу сразу после того, как старший инспектор остановился перед ними. — Босс. — Доброе утро, Натан. — Они оба какое-то время постояли молча, глядя на дом Ангусов, спрятавшийся за забором. Свет горел только наверху. — Бедолаги. Серрэйлер покачал головой. — Что-то тут должно быть, — сказал он, больше себе, чем кому-то другому, — просто обязано. Что-то… Или кто-то… Слишком долго это все продолжается. — Ночью что-нибудь приходило? Серрэйлер едва заметно покачал головой, поднял воротник, чтобы спрятаться от дождя, который успел начаться, и пошел по направлению к дому. Ему он тоже не давал покоя, подумал Натан. Он и у него в голове тоже. Машина притормозила рядом с ними и медленно поехала мимо, водитель откровенно пялился, но, как только Натан двинулся к ней, снова набрала скорость и уехала. Натан вернулся обратно в машину к детективу Мартину. — Ты записал его номера? Дэвид Мартин показал на свой блокнот. — Чертовы вуайеристы. Моросящий дождь размывал картину в лобовом стекле. Было еще темно. В бунгало тем временем Ширли Сапкот обожгла себе рот чаем. Роза закалывала свои волосы, которые выскальзывали у нее из рук и никак не укладывались в прическу. Попугай Элвис молчал, покрывало было все еще накинуто на его клетку. — Как посреди горячей ночи, — пробормотала Ширли и плеснула себе холодной воды в кружку. — Ох, хотелось бы. — Ты будешь тосты? — Нет, спасибо. — Роза зашла на кухню. Она подошла к окну и приподняла край занавески. — Темно, как в колодце. Дождь идет. В такие дни хочется просто залезть с головой под одеяло.