— Он светил фарами прямо мне в лицо. Как я мог увидеть, кто там был? — Значит, могла быть и она? — Да, могла. — Что за машина? — Фургон. — Что за фургон? — Не разглядел. — Но ты увидел, что это был фургон. — Он был большой… Больше, чем машина. — А что ты там делал? — В каком смысле? Натан вздохнул. Шестерка вернулся с двумя батончиками «Марс» и дал их ему. Натан пихнул оба в свой карман. — Эй… — Ты даешь мне прямые ответы, я даю тебе «Марс». Так. Ты уже в полном дерьме, понимаешь? Давай посмотрим, что можно сделать, чтобы тебя оттуда вытащить. Кто послал тебя на аэродром в такое время? Что за машину ты перевозил? — Я не перевозил. Мне пришло сообщение прийти на Барретс-лейн в два часа. Меня должны были встретить. — И встретили? — Да, и я не знаю, кто это был, я никогда его раньше не видел. Черный «Форд Фокус». — И? — Мы поехали на аэродром. Он высадил меня у ангаров. Сказал мне ждать, потом уехал. Я ждал… до тех пор, пока мои яйца чуть не отмерзли к чертовой матери. Никого не было, никто не приехал. Я пошел домой. Я шел по проселочной дороге, когда этот фургон вылетел из ниоткуда прямо мне навстречу. Очнулся я уже в канаве. Я не помню больше ничего до того момента, как проснулся в травматологии. Даже из этого мало что помню. Можно мне мою шоколадку? Натан подумал, а потом бросил ее на кровать. Энди Гантон не мог до нее дотянуться. Но он уже не протестовал. Он был как мягкая игрушка, из которой вынули всю набивку. Он откинулся назад с измученным видом и попытался повернуть голову, чтобы посмотреть на квадрат серого неба. Натан нагнулся, открыл «Марс» и подал его ему. — Спасибо, — сказал Энди уныло. — Ладно, ты уверен, что это все? — Да. — Больше совсем ничего? — Нет. — Как ты думаешь, это Ли Картер на тебя наехал? — Нет. — Почему нет? — Потому что он не стал бы делать это сам, понятно? Он сладко спал в своей постели. Он теперь не пачкает руки, а платит другим, чтобы они это делали. — Да, людям типа тебя. Ты чертов идиот, Энди. У тебя же был шанс. Какой бес в тебя вселился? — А ты ведь и правда не понимаешь, да? Вы все даже понятия не имеете. Мне дали достойную профессию, обучили выращивать овощи и фрукты, я был настроен на честную жизнь, я был чист, я решил для себя все вопросы… Только здесь моя достойная профессия никому не нужна… Здесь все не так, как ты хотел или планировал там. — А потом ты наткнулся на Ли Картера. — Точно. — И все сразу вылетело из твоей тупой головы? Энди тяжело на него посмотрел. Если бы у него не болело буквально все, если бы у него не была повреждена рука, если бы он не чувствовал себя так дерьмово, он бы обязательно проорал бы что-нибудь в ответ прямо в надутое, безобразное лицо Коутса. Но у него не было на это сил, да и что бы ему это дало? — Все сразу, — сказал он. Натан Коутс поднялся на ноги. — Понятно. Когда ты выходишь? — Через пару дней. — Обратно к Мишель? — Она об этом думает. — А если нет, куда тогда? — Под дверь супермаркета. — Твой офицер по условно-досрочному может что-нибудь подыскать, для этого он и нужен. — Она. Ничего от нее не дождешься. — Они не позволят тебе спать на улице. — Глазом не моргнут. — Пойдем, — сказал Коутс напарнику. — Вот, — сказал он, бросая второй «Марс» на кровать Энди, — за счет заведения. Энди проводил их взглядом, когда они выходили из палаты. Ботинки шестерки Коутса неприятно скрипели. Он неожиданно понял, что в словах Коутса — вернее, в чем-то за ними — может таиться надежда. Надежда на шанс — причем на этот раз точно последний, Энди понимал это. Не то чтобы у Натана была реальная возможность ему что-то предложить, но он мог поговорить с теми, у кого она была, и сейчас Энди надо было просто принять решение. Он принимал подобное решение и раньше, в тюрьме, но все пошло не так, хотя он и не мог до конца понять почему — все произошло слишком быстро, не успел он оглянуться. Теперь у него был шанс принять решение снова и сделать все по уму. Каким-то образом ему нужно постараться избегать Ли Картера и всех, кто имеет с ним дело. Как-то ему нужно съехать от Мишель. Как-то ему надо найти работу, в идеале ту, которой он обучался, но для начала хоть какую-нибудь. Как-то… Надо быть сильным, чтобы делать все по уму, но как раз сильным он себя сейчас не чувствовал. Тем более когда Картер узнает, что фургон не сбил его насмерть, он может снова оказаться в опасности. Вошла медсестра. Самая невыразительная из них, со странной прической, какую носила еще его мать, — с приглаженными локонами. Ее передние зубы торчали над нижней губой, как у кролика. — Так, Энди, давай посмотрим на твою повязку — может, ее можно снять совсем. Сорок девять — Я хочу с кем-то поговорить. — По какому вопросу, сэр? — С кем попало я не буду разговаривать, только с боссом. — Вы мне не очень помогаете, сэр, если бы вы могли… — Ребенок. — Что за ребенок, сэр? — Я не с вами хочу говорить, мне нужен босс. Вы нашли тело ребенка… Повисла долгая тишина. Оператор ждал. — Вы все еще здесь, алло? — Гардэйл Равин, — слова прозвучали как тихое рычание. — Одну минуту. Я вас переведу. Пожалуйста, не вешайте трубку. — Оператор набрал номер старшего инспектора. Через три минуты Серрэйлер с грохотом распахнул дверь отдела уголовного розыска и начал во все горло выкрикивать имя Натана.