— Буквально никто. — Она мне нужна. — А что, если она тебе не понравится? До такой степени, что тебе разонравлюсь я сам? Было бы обидно запороть все сейчас, когда дела только-только пошли на лад. — Это исключено. Странно, но довериться Артуру мне проще, чем людям, которых я знаю не один год. Дилану, Хадсону, Харриет. Собственным родителям. И дело не в том, что с Артуром я меньше рискую — раз не уверен, задержится ли он в моей жизни. Наоборот: я рассчитываю, что наше знакомство продлится еще очень долго, а потому мне важно, чтобы он как можно раньше увидел меня настоящего. — Ладно. Но я должен предупредить. Это действительно книга про меня в мире магии. То есть персонаж Хадсона там тоже будет. Я пойму, если ты не захочешь читать. Артур замолкает. Ага, вот сейчас он и сбежит с корабля. Вписывать кого-то в книгу — пусть даже в фэнтези с огнедышащими детьми и полетами на драконах — дело очень личное, почти интимное, а между мной и Хадсоном там все-таки много хорошего. Не знаю, сумеет ли он с этим смириться. — Если ты написал про Хадсона, — наконец говорит Артур, — может, однажды напишешь и про меня? — Посмотрим, что ты скажешь про книгу. — Обещаю быть самым великодушным критиком. — И единственным. — У меня идея. — Да? — Ты послушаешь «Гамильтона», пока я буду читать «Великие войны волшебников». — Идет. Мы кладем трубки. Поверить не могу, что прикрепляю файл с рукописью к письму, в адресной строке которого стоит не мой имейл. Остается надеяться, что Артуру она искренне понравится. Если он скажет только, что мой персонаж секси — или у глав прикольные названия, — это будет значить, что книга отстой. Я мысленно скрещиваю пальцы и нажимаю «Отправить». После чего открываю ютьюб и запускаю полную версию «Гамильтона». Ладно, буду честен: я понятия не имею, кто такой Александр Гамильтон. В смысле я уже гуглил его недавно, когда почему-то решил, будто это один из бывших президентов, мама меня поправила, и я смутился, хотя в комнате был еще только папа. Но я до сих пор не знаю, чем Гамильтон прославился. Если вы не супергерой или волшебник, можете быть уверены, что моя память исторгнет информацию о вас через две секунды. Однако стоит мне устроиться поудобнее, открыть текст и включить первую песню, как история Гамильтона затягивает меня с головой. А Артура затягивает моя история. Едва дочитав, как Бен-Жамин обретает волшебные силы во время снежной бури, он начинает закидывать меня сообщениями, что уже хочет экранизацию, футболки с избранными цитатами и фигурку Бен-Жамина от «Фанко Поп». Пожалуй, он даже чересчур великодушен — хотя мне искренне льстит, когда он принимается цитировать любимые эпизоды. Это именно те сцены, которые я считал крутыми, но не был уверен, покажутся ли они крутыми кому-то еще. Попутно Артур рассказывает, какие места вызвали у него смех — или заставили сердце пуститься вскачь, — и я плавлюсь окончательно. Не буду скрывать, это здорово тешит самолюбие. Может, я и правда способен увлечь кого-то своими придумками. Следующую пару часов мы продолжаем обмениваться любимыми цитатами. Гамильтон не упускает свой шанс, а Бен-Жамин отвергает свою судьбу. Король Георг отправляет вооруженный батальон, чтобы напомнить колонистам, как их любит, а чародейка Ева пророчит беду кучке волшебников-оборванцев. Гамильтон набирает вес в обществе, а Бен-Жамин бросается в битву на однокрылом драконе. Сестры Скайлер теряют голову на балу, а Бен-Жамин вдрызг напивается с герцогом Дилем. История всевидяща и не прощает ошибок, предательство разрушает любовь, а случайный флирт оборачивается катастрофой. Артур добирается до последней написанной сцены, в которой Бен-Жамин сражается с чудовищами в стеклянном городе, и хочет обсудить — но меня слишком захватывает растущее напряжение между Гамильтоном и Анжеликой Скайлер, и дурацкая измена Гамильтона, и душераздирающая песня Элайзы над раненым Филиппом. Поверить не могу, что меня так пробирают события, произошедшие двести лет назад. На «Этом тихом пригороде» я понимаю, что сейчас расплачусь, ставлю трек на паузу и звоню Артуру. — Ты еще не закончил, — говорит он. Разумеется, он точно знает, на каком моменте мюзикла я сейчас. — Решил сделать перерыв. Это дерьмо становится слишком грустным. — Ох, да. «Этот тихий пригород» просто жесть. Но ты должен дослушать. — Ладно. Повисишь на линии? Буду рыдать тебе в жилетку, если станет совсем паршиво. — С радостью. Я дожидаюсь, пока Артур со мной синхронизируется, и мы одновременно жмем на «пуск». Последние двадцать минут я слушаю с закрытыми глазами, почти ощущая рядом его присутствие. — Погоди, Гамильтон же сейчас не ум… — Ну, Бёрр… — Без спойлеров! — Это история! — История, которую я не знаю. Музыка прерывается выстрелом. — Вот ублюдок, — выдыхаю я. — Строго говоря, Гамильтон тоже не был святошей. — Без комментариев! Начинается последний трек. Я едва сдерживаю слезы вместе с Элайзой, которая поет, как мечтает снова увидеть Гамильтона, — и ух ты, мне действительно понравилась каждая секунда. — Как бы ни назывались фанаты «Гамильтона», прошу меня в них записать. — Правда? В смысле ты не обязан любить «Гамильтона», как я. Хоть это и было бы огромной ошибкой с твоей стороны. — Нет, серьезно, я полный гамильбой. — Вообще-то мы называемся гамильфанами. Я говорю Артуру, что уже хочу написать фанфик — кроссовер «Гамильтона» и «Гарри Поттера», — назвать его «Великой американской фантазией» и разыграть все дуэли в декорациях Хогвартса. Обсудив, на какой факультет попал бы каждый из героев, я немного успокаиваюсь. — Надо всю школьную историю преподавать рэпом Лина-Мануэля Миранды. — Может, «Великие войны волшебников» станут следующим бродвейским хитом! Артур, в свою очередь, рассказывает про любимые места в ВВВ — и я думаю только, как бы мне хотелось сейчас быть рядом, всем телом ощущать его смех и целовать в благодарность за то, что он заставляет меня чувствовать себя умнее, чем я есть. — …И, когда Бен-Жамин разломил палочку колдуньи, я заорал, папа прибежал спросить, все ли в порядке, а потом велел мне заткнуться. На часах почти два ночи, но я готов говорить с ним до тех пор, пока мой мозг не отключится, словно перегревшийся компьютер. — Артур? — Бен? — Спасибо, что прочитал. И за «Гамильтона». — Спасибо, что послушал. И за «Великие войны волшебников». — Давай завтра встретимся. — Свидание? — Почему бы и нет. — Значит, это будет пятое первое свидание? — Второе, Артур. — Вау. Второе свидание. Мы все-таки до него добрались. — Как счастливы мы жить в такие времена… — Боже, теперь ты цитируешь «Гамильтона». Я просто… Я от тебя без ума, знаешь? А я без ума от него. 21 июля, суббота Дилан звонит мне по скайпу, когда я собираюсь на встречу с Артуром. — Привет, — говорю я, бродя по комнате голым до пояса. Никак не могу решить, что надеть. — Утренний стриптиз, — откликается он. — Дилан одобряет. Я держу в одной руке белую футболку, а в другой зеленую.