— Черт, а я уже решила, что буду хвастаться всем, что сидела за ужином рядом с КГБ-шником. — КГБ все еще существует? — спросил Гейдж. Он был моим лучшим другом с седьмого класса, и восемь лет назад я был шафером на его свадьбе с Лэни. Теперь у них было трое детей в возрасте до шести лет, и они редко выходили в общество, но несколько раз в месяц мы встречались, чтобы попить пива. — Мне немного стыдно, что я об этом не знаю. — Печально, что все, что мы знаем о русских, или все, что они знают о нас, — это стереотипы из фильмов, — сказала Лэни. — Почему так? — Потому что они чертовски далеко? — потянувшись за выпивкой, сказал Гейдж. — Далеко, — с улыбкой сказал Максим, — но я думаю, что наши культурные различия затрудняют понимание друг друга, даже когда люди находятся в одном месте. Дерек говорил мне, что у русских репутация неприступных, но это не так. Мы просто более скромно выражаем свои эмоции. И даже когда нам что-то любопытно, мы не задаем личных вопросов, потому что не хотим показаться невоспитанными. — А в Америке это может показаться безразличием, — сказала Эллен. — Даже, может быть, грубостью, что ты не проявляешь достаточно участия, чтобы поинтересоваться или улыбнуться кому-то. — Да, — кивнул Максим. — Я думаю, что это просто часть восточной культуры, которая у нас тоже укоренилась, где люди более погружены в свой собственный мир, чем настроены на то, что происходит вокруг них. Если бы вы ехали в метро где-нибудь в Москве, например, вы не увидели бы большого количества улыбающихся людей. Их лица не реагируют на вас, все погружены в свои мысли. Но если вы познакомитесь с ними, вы обнаружите, что на самом деле они очень приятные. Если вы придете домой к русским на ужин или еще за чем-то, вы будете удивлены, узнав, насколько гостеприимны и щедры хозяева. — Должна признать, я всегда представляла Россию холодной, но экзотической. Женщины в шубах сверкают бриллиантами и едят икру, — засмеялась Кэролин. — Но это, вероятно, тоже стереотипы из фильмов. — Есть богатые люди в России, которые именно так и живут, но это также характерно для тех, кому в детстве очень нравились красивые, роскошные вещи и жизнь напоказ, — Максим пожал плечами. — А у некоторых людей никогда не было хорошей одежды или игрушек. Порой даже еды не хватало. Когда ты вырос в этом, ты никогда больше не захочешь так жить. Это и моя история тоже. — Я понимаю, — сказала Лэни. У него было бедное детство, — размышляя, я жаждал каких-то личных подробностей о нем. Мне было интересно, насколько он был бедным. Он вырос в нищете? Голоде? Лишенным чего-то? — Также мы хотим произвести впечатление, — с блеском в глазах, продолжал он. — Вот почему, живя в крошечной квартире, некоторые россияне ездят на роскошных автомобилях или носят дизайнерские бренды, ходят в дорогие рестораны, — потому что раньше у них этого не было, возможно, из-за нехватки вкуса, а, возможно, и из-за стесненности средств, и они хотят показать, что сейчас все по-другому. — Говоря о вкусе, мой старый сосед по комнате встречался с русской девушкой с невероятными пережитками семейных обязанностей, — сказал Гейдж. — Она приходила и готовила картофельные оладьи… — он закрыл глаза и застонал. — Настолько вкусные. — Это вкусно, — кивнул Максим. — Я готовлю их иногда. — Ты умеешь готовить? — спросила Эллен. — Немного. Моя мама много работала, поэтому в детстве мне приходилось ей помогать с готовкой. Она научила меня некоторым блюдам, — он поймал мой взгляд и ухмыльнулся. — Но ничего похожего с Дереком. Я сказал ему, что он, должно быть, был шеф-поваром в прошлой жизни. — Точно! — воскликнула Эллен. — Он определенно получил в семье все навыки приготовления еды. Я едва могу вскипятить воду. — Отличный ужин, Дерек, — Кэролин коснулась моей руки. — Спасибо, что пригласил меня. — Всегда пожалуйста. Я рад, что ты здесь, — я положил свою руку на ее. По неправильным причинам, конечно, но я все равно был рад. — Максим, твой английский просто отличный, — похвалила Лэни. — Я преподаю в средней школе, и у меня есть студенты, прожившие здесь всю свою жизнь, но они не говорят так хорошо, как ты. — Спасибо, — смутившись от комплимента, Максим опустил подбородок, и даже через весь стол мне было видно, какими длинными были его ресницы. Какого хрена? Его ресницы? Возьми себя в руки! Но я не мог, вместо этого я схватил руку Кэролин и держал ее на своих коленях. Она улыбнулась мне удивленно, и я ответил ей тем же, но мой пульс не ускорился так, как должен был, учитывая, что ее рука так близко находилась к моей промежности. — Я все еще не могу поверить, что твою сумку украли в моем баре, — сказала Эллен. Во время распития напитков на террасе, она рассказала историю первой ночи Максима в Америке с большим драматическим талантом, включая множество бессмысленных рассуждений о судьбе, как будто предложение водителя такси, которое привело его в бар, не было случайностью. — Я ужасно себя чувствую из-за этого. — Перестань, — сказал Максим. — Все закончилось хорошо. Лучше, чем хорошо. У меня появились новые друзья. — Хорошо, что ты был дома, Дерек, когда Эллен позвонила тебе, — Кэролин сжала мою руку. — Теперь я даже рада, что не задержала тебя слишком долго тогда. — Я предполагала, что он будет дома, так как по субботам он рано утром ходит в спортзал, — глаза Эллен блестели озорством. — И все мы знаем, что Дерек не пропустит субботнее утро в тренажерном зале. — Не дай бог, чтобы он вышел из графика, — Лэни схватилась за сердце. — Или оставил гаражные ворота открытыми, — добавил Гейдж. — Или тарелки в раковине, — Элен любила эту игру. — Или ел в машине. — Или носил обувь в доме. — Или чтобы у него под кроватью образовался хоть комочек пыли. — Хватит, — пробормотал я, чувствуя, как накаляется моя шея под воротником. — Но тебе повезло, Максим. Отель «Дерек» самый превосходный, чистый и имеет лучшую еду, чем в любом другом месте Лос-Анджелеса, — сказала Лэни. — Все верно. Хоть и случилась неудача с сумкой, — настаивала Эллен, ее выражение было самодовольным. — Я даже считаю, что это была не неудача, а скорее удача, — Максим встретился со мной взглядом, и я увидел там оно — желание. Я видел это. И что-то во мне раскололось. — Я уверен, что некоторые моменты в нашей жизни предначертаны. Бл*дь. Я продолжал пить. Каждым глотком я пытался заглушить чувства, которые не только отказывались оставаться похороненными, но, к ночи, разрастались еще больше. Как будто желание в его глазах открыло тюрьму, где я прятал свои эмоции. Я кидал на него косые взгляды, замечая мелкие детали, которые пропустил ранее, — его длинные пальцы, полноту губ, вены на руках. Они напомнили мне вены, которые я видел прошлой ночью на его животе, как они ускользали под пояс его штанов. Я хотел прорисовать их своим языком. Каким-то образом я пережил кофе — настоящей проверкой на сдержанность стал для меня десерт, хотя я не притронулся к шоколадному торту, который принесла Кэролин. У меня ни к чему не было аппетита, кроме него. Гейдж и Лэни ушли первыми, сказав, что им нужно к одиннадцати отпустить няню домой. Я обнял Лэни и пожал руку Гейджу, пообещав встретиться с ним на этой неделе, чтобы попить пиво. Эллен перед отъездом помогла Максиму перенести всю посуду на кухню, обняла нас троих и сказала Максиму, что позвонит завтра по поводу работы в баре. — Замечательно, — сказал он. — Я сделаю все, что нужно. Проводить тебя до машины? — Конечно. Пока, ребята! — послав мне воздушный поцелуй и застучав каблуками, она вышла с Максимом из комнаты. Пока Кэролин задувала свечи и собирала скатерть с салфетками, я закончил загружать посудомоечную машину. — Может помочь тебе помыть всё остальное вручную? — подворачивая рукава, спросила она. — Нет. Ты и так достаточно помогла. Я слишком устал, чтобы делать это сегодня. Сделаю это завтра, — это была ложь, я бы никогда не лег спать, зная, что раковина полна грязной посуды, но я не мог больше притворяться. Я был наполовину пьян, полностью расстроен и серьезно зол, и я хотел быть один, чтобы в тишине ненавидеть себя. И, вероятно, пока это делаю, дрочить. — Ты уверен? — она прикусила губу, явно разочарованная. — Я не против остаться, — обняв меня, она поднялась на цыпочках, чтобы прошептать мне на ухо. — Мне не надо быть дома к одиннадцати. И в любое другое время тоже. Я неловко рассмеялся и отцепил ее руки. — Мне очень жаль. Я действительно очень устал. — О, — я почувствовал себя ужасно, увидев, как изменилось ее лицо. Ты такой дебил. Вторую ночь подряд ты ищешь себе оправдания. Она не будет ждать вечно, придурок. Она заслуживает лучшего. — Могу я проводить тебя до машины? — спросил я. Она кивнула. — Да. Подожди, я возьму свою сумочку. Когда мы выходили, то столкнулись с Максимом, входящим в центральную дверь. — Я провожу Кэролин до машины, — избегая зрительного контакта с ним, сказал я. Он кивнул и протянул руку. — Было приятно познакомиться, Кэролин. — Взаимно, — она пожала ему руку и тепло улыбнулась. — Надеюсь снова увидеть тебя. — Ты можешь ложиться спать, Максим. Я завтра приберусь, — не давая ему возможности спорить, я вывел Кэролин через дверь и закрыл ее за нами. Чувство вины заставило меня взять ее за руку и держать, когда мы спускались по ступенькам переднего крыльца и пока я провожал ее. — Я отлично провела время, — сказала она. — Мне понравилась встреча с твоей сестрой и друзьями. — Я рад. — И Максим такой интересный. Это так мило, что ты делаешь для него. — Это не сложно. Когда мы добрались до ее Ауди, она отпустила мою руку и достала ключи. Я быстро поцеловал ее в щеку и засунул руки в карманы. — Дерек, — сказала она, и я услышала замешательство в ее голосе, — у тебя все в порядке? В смысле, с нами? — Конечно это так, — я солгал, но я солгал ради нее. Ладно, ради нашего общего блага. Но я не хотел ранить ее чувства словами, которые не имели бы для нее смысла, и я не хотел пока отказываться от себя. Я все еще могу победить то, что внутри меня. Я знал, что смогу. Но не сегодня. — Я просто устал. — Окей, — она не была уверена в этом. — Я просто хотела убедиться. Временами, как например, сегодня вечером, мне казалось, что это не так. Я не тороплю тебя или что-то в этом роде. Я просто не хочу тратить твое и свое время. Если это ни к чему не приведет, я хочу знать.