На кухне никого не было. Никаких доказательств того, что он был там вообще — ни кофе, ни запаха завтрака, ни тарелок в раковине. Я проверил комнаты и коридор. Меня привело в замешательство то, что его обувь отсутствовала. Какого хрена? Он что, ушел? Как? У него не было машины или средств, чтобы поймать такси. Эллен забрала его? Краем глаза я уловил движение во дворе. Я открыл заднюю дверь и босиком вышел на улицу. Он стоял со шлангом и поливал расставленные на подъездной дорожке горшки с цветами. — Доброе утро, — подходя к нему, сказал я. — Доброе утро, — он посмотрел на меня, но через секунду повернулся к растениям. Его лицо не выражало никаких эмоций. Я засунул руки в карманы. — Хорошо спалось? — Отлично. А тебе? Уклонившись от ответа, я пожал плечами и пробормотал что-то нечленораздельное. — Думаю, что начинаю справляться с разницей во времени. Проснулся около восьми, во мне было столько энергии, что я решил здесь закончить то, что не успел доделать вчера. Я осмотрел двор и понял, как много он сделал: терраса вычищена, клумбы прополоты и политы, кусты роз обработаны. — Ого. Круто. — Мне тоже нравится. Я снова изучал его, внутренности стягивало в узел. Он опять надел джинсы и одну из моих рубашек. Он не брился с тех пор, как приехал, его щетина была немного темнее, чем волосы на голове. Конечно, никакой седины. И под этой рубашкой, я знал, какой идеально гладкой была его кожа. Абсолютно подтянутый пресс. Он был так молод — и я, умудренный опытом старик, читающий ему лекции о действиях и последствиях, первым поддался своим чувствам. Который, прежде чем действовать, вообще ни о чем не думал. Который искренне сожалел о том, что сделал, даже если это и привело к лучшему оргазму в его жизни. Старайся не думать об этом. Делай то, ради чего ты сюда пришел и двигайся дальше. — Максим, я должен перед тобой извиниться. — Нет, не стоит, — он не смотрел на меня. — Да, должен. Не знаю, о чем я думал. Никакой реакции. — Со мной никогда в жизни не происходило ничего подобного, — это даже не было ложью. Но следующая часть была. — Скорее всего, это виски. Наконец, он посмотрел на меня, изучая мое лицо. — Окей. — Максим, я натурал. Мне совсем не нравятся парни. Я просто, на минуту, потерял контроль, — я сосредоточился на том, чтобы не моргать, не отводить взгляда, не сдаваться. Крепкие оборонительные стены были подняты. Он медленно кивнул. — Произошедшее ничего не значит. И это больше не повторится, — я сказал это твердо и значимо. Он с нечитаемым лицом снова сосредоточился на растениях. Господи, Максим. Не мог бы ты быть прямо сейчас менее русским и позволить мне понять, о чем ты думаешь? Сходишь с ума? Оскорблен? Все ли с тобой хорошо? Тебе вообще есть до этого дело? — Давай забудем об этом. У тебя получится? — спросил я, скрестив руки на груди. Он перешел к следующему кусту. — Конечно. — Отлично. Между нами возникла неловкая пауза. — Итак… ты уже заканчиваешь здесь? Ты что-нибудь ел? Я тут подумал, может, приготовлю нам обед, а потом мы могли бы поискать в интернете варианты квартир, — чем спокойнее буду себя вести, тем лучше. Я думал о том, чтобы попросить его уйти или даже заплатить за отель, чтобы он мог в нем остановиться, но решил, что сделаю только хуже. Я не мог так поступить, тем самым подтверждая его влияние на меня. Единственный способ пройти тест, который я провалил прошлой ночью, это попробовать пройти его снова. — Было бы здорово, спасибо. — Окей. Я приготовлю что-нибудь и дам тебе знать, когда все будет готово. — Звучит неплохо. Я вернулся в дом, все время чувствуя его взгляд на себе. Как только я оказался внутри и за мной закрылась дверь, я выдохнул и почувствовал облегчение. Все прошло хорошо, не так ли? Так почему я до сих пор так неловко чувствую себя? По его реакции не было заметно, что он расстроен. Напротив, казалось, ему все безразлично. Почему так? Когда я делал бутерброды на обед, то поймал себя на том, что становлюсь неоправданно возмущенным этой ситуацией. Наша интерлюдия на кухне никак не повлияла на него? Как он мог быть таким спокойным? Разве он не наслаждался этим также сильно, как и я? Почему он больше не хочет меня? Он, безусловно, был со мной прошлой ночью. Боже Всемогущий, ты придурок? Ты вообще себя слышишь? Он отреагировал именно так, как ты хотел! Как тебе это было нужно! Ты не можешь позволить ему жить здесь две недели и постоянно приходить к тебе. Ты потерял рассудок! Это наилучший возможный результат твоей глупой ошибки. Не надо с этим связываться. Глава 16 Максим Нет. Это не виски. Он лгал. По крайней мере, в этом случае. Я слышал это в его оборонительных и настойчивых интонациях голоса, видел это на его лице — тщательно контролируемую маску. Но почему? Когда закончил поливать цветы, я снова начал прокручивать в голове его высказывания. «Я должен перед тобой извиниться. Не знаю, о чем я думал. Я никогда не делал ничего подобного раньше. Должно быть, это был виски. Мне совсем не нравятся парни. Это ничего не значило. Забудем о случившемся». Мне это не понравилось, несмотря на то, что я был к этому готов. Я не хотел от него извинений — я хотел его тело, внимание, его разрешения почувствовать это. Я хотел, чтобы он позвал меня. Я хотел… просто… большего от него. Я хотел большего от него. И это было чертовски ужасно, жадно и эгоистично с моей стороны требовать большего, чем он хотел и мог дать. Он был таким великодушным, и я, конечно, понимал, что не заслуживаю этого, но я не мог не желать его. Я даже толком не понял, как это произошло. Я никогда не относил себя к тем, кто требовал большего. Мне нужно было много секса в любой день недели, без обязательств и без осложнений. Но сейчас все было по-другому. Он был особенным для меня. Я хотел стать особенным для него. Чем больше я думал о его словах, тем больше беспокоился. Может быть правда, что он никогда не делал ничего подобного раньше и даже когда был пьян. Если бы он не сказал «да», когда я спросил разрешения, если бы он не был таким твердым в моей руке, если бы он не кончал так сильно, так быстро и так долго в мой рот, что я чуть не подавился, тогда, возможно, я поверил бы, что это из-за виски. Но нет. Он сделал это, потому что хотел. Это то, о чем ты думал, Дерек. Я хочу этого. Просто и понятно. Он сильно хотел этого — достаточно было рискнуть отказом. Достаточно найти силы уйти. Достаточно, чтобы сказать «к черту последствия» и впиться поцелуем в мои губы. В этом я был уверен на сто процентов. И, пожалуй, на этом все. Возможно, это меня немного бесило. Если бы он пришел и просто сказал: «я сожалею о том, как вел себя, это было ошибкой, давай забудем об этом и продолжим спокойно общаться», это было бы по-другому. По крайней мере, тогда бы он не отрицал правду. Я был обижен и зол около тридцати секунд, прежде чем понял, как по-детски это все звучало. Господи, Макс. Покончи с этим. Что хорошего в том, если бы он признал правду? Какое это имело бы значение? Если он больше не хочет тебя, ты ничего не можешь с этим поделать. Он так много сделал для тебя, что ты можешь хотя бы уважать его чувства. Поклявшись исполнить его желание, через несколько минут я выключил шланг и закрутил его на катушку, установленную сбоку гаража. Какими бы ни были его причины, они были достаточно вескими для меня, и как бы хорошо не было прошлой ночью, какой бы замечательной не была наша близость, я постараюсь забыть то, что произошло. Но когда я вошел в дом и увидел его за кухонным столом, мое стремление все забыть рассыпалось прахом. Я снова хочу поцеловать тебя. Хочу чувствовать тебя своими руками. Так хочу ощущать твою кожу на своей. Я не мог вспомнить ни одного человека, к которому у меня была такая мощная тяга. Как будто между нами была сильная гравитация, как будто это было вовсе не чувство, а неизбежная сила, вытолкнувшая меня из центра и заставляющая ощущать себя дезориентированным и почти бессильным. Мне это нравилось и в то же время нет. Но в одном я был уверен — я должен все это скрывать. После обеда, во время которого никто из нас не сказал и пары слов, Дерек принес на кухонный стол свой ноутбук вместе с бумагой и ручкой. — Давай посмотрим, какие квартиры можно снять прямо сейчас. Хочешь сесть здесь, чтобы мог сам видеть? Я перешел на его сторону стола, стараясь быть предельно осторожным и соблюдая некоторое расстояние между нашими стульями. Подобраться к нему слишком близко было не очень хорошей идеей. — Это тебе, чтобы делать заметки, — он пододвинул мне бумагу и ручку. — И после того, как выясним, сколько будет стоить аренда, можем просчитать твой ежемесячный бюджет. — Приблизительно? — я задумался.