– Что?! – Я недоуменно уставилась на него. – Или ее? – Нет, ты… – Эмбер, я не знаю, с кем ты еще спишь, но тот факт, что я мужчина, не значит, что я не замечаю этого. – Я не… – я не знала, что сказать. – Помнишь, никакого принуждения, никаких обязательств… – И никаких претензий, – закончил Коул, не сводя с меня глаз. – Хорошо, ты можешь трахать кого хочешь. Вопрос в том, зачем ты со мной, когда есть кто-то, кого ты… – Нет никого, – резко оборвала я. Мое сердце бешено билось. Неудивительно, я ведь тоже была на грани оргазма, пока все не исчезло. – Эмбер, я правда без претензий, если ты больше не со мной… Я наклонилась, и ему пришлось замолчать под моим поцелуем. – Что за чушь ты несешь, – прошипела я, переворачивая его на спину и вжимая в подушки. – У меня была тяжелая неделя, вот и все. – Я могу еще добавить. – Мудак. – Глядя прямо в глаза, я скользнула ниже к его бедрам, ведя кончиками пальцев по животу и вдоль паха. Я не знала, что со мной не так. Почему даже секс не помогает мне отключиться. Зачем мой разум крутит эти глупые мысли и будоражит воображение тем, что я не могу контролировать. Все-таки в последнее время произошло слишком много всего. Переезд, злость на родителей. Я закрыла глаза. Долой мысли. Да здравствует либидо. Так все становится проще. Глава 12 Не помню, когда я в последний раз нервничала так, как в этот вечер перед тренировкой в клубе «Хиллкрест», когда я должна была выйти на лед в качестве помощника тренера. На парковке перед катком полно машин, по большей части это были дорогие внедорожники. За прошедшие несколько лет ничего не изменилось. Во время тренировок неугомонные родители стояли за ограждением и подбадривали своих чад, радуясь каждому их удачному шагу и документируя это для потомков на свои айфоны последней модели. Со мной же редко кто приходил, чтобы постоять за барьером, протянуть бутылку с водой или чехлы для лезвий. Низкую температуру в зале мама выдерживала не более пяти минут. Первых своих учениц и учеников я встретила с нервной улыбкой. Некоторые лица мне показались знакомыми. За эти годы малышня заметно подросла, а я внезапно почувствовала себя намного старше. – Эмбер, рада тебя видеть. – Хелен подошла ко мне с широкой улыбкой на лице, и это вернуло меня на годы назад. Все, что происходило здесь, было не просто спортом и тренировками. Это была моя вторая семья, и только теперь я поняла, как сильно скучала по ней. – Переодевайся, скоро начнем, я познакомлю тебя с детьми, на случай если они тебя еще не узнали. Я вошла в раздевалку, и на меня накатили неожиданно грустные воспоминания. Как часто я натягивала здесь тесное трико, туго шнуровала ботинки так, что едва чувствовала ступни? Коньки сидели так же надежно, как волосы стягивала французская коса, ее заплетала мне мама Морган. Потому что у моей не было на это времени. С тех пор я сама себе заплетаю такую на ночь. Оказавшись после теплой раздевалки в зале, я немного дрожала. Хотелось уже скорее на лед, но там еще никого не было. Выходить разрешалось только по команде тренера. Безопасность была для Хелен превыше всего, и молодые таланты учились следовать правилам. Хелен сделала знак рукой, и я помогла ей расставить оранжевые конусы на льду для разминки и упражнений по координации. Когда она представляла меня группе, я старалась улыбаться. Хотелось произвести приятное первое впечатление. Впервые за долгое время это было важно, что люди подумают обо мне. Я хотела бы стать примером для подражания, тем, у кого дети могли бы чему-то учиться. Тем, кто хотел для них только самого лучшего, как Хелен Симианер для меня. Даже если я никогда не стану таким выдающимся тренером, как Хелен, я могла бы многое у нее перенять. Она была добрым человеком, но строгим тренером. И не признавала никаких отговорок. Только стопроцентную отдачу от всех и каждого, кто здесь находился. Потому что сама выкладывалась по полной. Хелен вызвала детей на лед. Пока они делали разминку, я ездила между ними, чтобы получить первое представление об их навыках. В большинстве своем это были дети от десяти до тринадцати лет, но с огромным талантом. По тому, как свободно, не задумываясь над каждым движением, они держались на льду, сразу было понятно, что катаются с раннего детства. Уверенно и профессионально. Я улыбалась, наблюдая за ними. Мне хотелось научить их всему, что я знала и могла. Быть свидетелем того, как они становятся все опытнее и превосходят самих себя. И не скупиться на похвалу, когда наконец, после длительных тренировок, им удается сложный элемент. Температура воздуха на катке постоянно держится около нуля. Легко забыть, как это холодно на самом деле, ведь здесь нет ветра. На мне были надеты двое термолосин, тонкий жилет поверх флисовой куртки, и мои щиколотки облегали теплые гетры. Но вовсе не поэтому за эти два часа тренировки я ни разу не замерзла. Я излучала тепло изнутри. * * * – Серьезно? Ты все-таки пошла туда работать? – Морган поперхнулась вином. Я пожала плечами: – Я зашла в клуб и встретила там Хелен. А позавчера провела первую пробную тренировку. Мне понравилось. – Обалдеть! Эмбер Гиллз становится тренером. Кто бы мог подумать! Я напряглась: – Что ты хочешь этим сказать? Морган негромко рассмеялась, ее холодные глаза немного потеряли ясность. Это был уже третий бокал на вечеринке, мы сидели на лужайке напротив ее общежития в западной части кампуса UBC. – Да ладно тебе. Всем известно, что ты была любимицей Хелен. И она тебе все прощала. – Что за чушь ты несешь? – Ты знаешь, что я права. После твоего отъезда, она буквально оплакивала тебя. Меня взяли на квалификацию только потому, что у нее больше никого не было. – Морган, это бред. У тебя были способности, и Хелен это знала. – Теперь у меня есть колено, которое ни к черту… Я подавила раздраженный вздох. В то же время я очень сочувствовала ей. Видно было, что Морган говорила это не со зла, ее переполняли обида и похожая на мою горечь разочарования жизнью. Она все поставила на карту в предолимпийской гонке. И проиграла. – Но танцевать со своим коленом ты все еще можешь, верно? Морган вздохнула: – Вечеринка какая-то тухлая. – Так зажги ее. – Как? Музыка отстой, парни скучные… Где твой друг-милашка? Я думала, он придет. Вдруг мы обе потеряли дар речи. Вот так дела… Перед нами стоял Эммет, нарядный и явно смущенный. – Извините, что опоздал. – Он протянул Морган дорогую на вид бутылку. – Застрял в универе. В глазах Морган показалось недоумение, сменившееся лихорадочным блеском. – Кленовый сидр? Обожаю кленовый сидр. Открываем! По лицу Эммета побежала легкая паника, его взгляд, брошенный в мою сторону, почти искал помощи. – Я, э-э-э… – Только не говори мне, что ты не пьешь. – Нет, но… немного. Мне завтра на пары. – Похвально, похвально. – Морган так беззастенчиво оглядела Эммета с ног до головы, что ему пришлось опустить глаза. Я напряглась. Голубая рубашка была аккуратно выглажена и смотрелась очень мило. Эммет был красив, но совсем растерян. На столике для пикника среди батареи пустых бутылок из-под пива и других, более крепких напитков, Морган отыскала красные пластиковые стаканчики. Откупорив стройную бутылку, она щедро плеснула в стаканы. – Ох… Кажется, ты немного… – Держи! – Она вложила стакан в руку Эммета и повернулась ко мне. – Я продолжу пить вино. – Да ладно тебе. Все знают, что ты без ума от этого липкого кленового сиропа. Эммет бросил немного удивленный взгляд в мою сторону, и я выразительно посмотрела на Морган. Она призывно протянула руку со стаканом к Эммету. Он вздрогнул и сдержанно чокнулся. – Спасибо за приглашение, – слабо улыбнулся Эммет. – Похоже, классная вечеринка. О, Эммет… – Да, и становится все лучше. Меня уже почти тошнило. Даже в полумраке я заметила, как Эммет растерянно моргает. Свой стакан я выпила залпом. Сидр был действительно восхитительным. Даже если это чисто сахарный сироп. – Пойду посмотрю на бирпонг. Не дожидаясь их реакции, я развернулась и отошла в сторону. Краем глаза заметила, как Эммет беспомощно смотрит мне вслед. Морган, без сомнений, сразу возьмет его в оборот. Я должна бы чувствовать себя виноватой, оставив его с ней наедине. Но он именно этого и хотел, не так ли? Учитывая настрой Морган, у Эммета сегодня были все шансы оказаться с ней в постели. Я старалась не замечать легкое покалывание в груди.