– Привет. – Эммет откашлялся. – Привет, – сказала я, как будто мы не виделись сегодня утром. Как будто я не провела всю ночь в его нежных объятиях. – Эмбер, мы можем поговорить? О чем же? Ничего не было. Я не могу тебе дать того, чего ты хочешь… В голове была тысяча глупых отговорок, но я смолчала. Почему присутствие Эммета отняло у меня возможность сказать хоть что-нибудь? Вместо этого я кивнула, как в замедленном кадре. – По поводу вчерашнего… Мне жаль, если я зашел слишком далеко. – Ты думаешь, это ты зашел слишком далеко? Эммет моргнул: – Ну, это же я тебя поцеловал. – А я хотела тебя прямо на этом чертовом столе. Господи, Гиллз! Я прикусила губу и огляделась вокруг. Мне повезло, что жужжание машины для заливки льда не позволило последним присутствующим родителям в зале услышать мои слова. Чего не скажешь об Эммете. Он смотрел на меня огромными потемневшими глазами, как будто потерял сознание. Что было не так далеко от истины. – Я… – Эммет, это все не имеет смысла. Я не могу дать того, что ты хочешь. Того, что ты заслуживаешь. А ты… Я резко замолчала, когда темнота в его глазах стала влажной. – А я тебе? Нет. Вообще-то, он тоже не мог. Потому что я совершенно не заслуживала такого подарка. Я сжала кулаки. Хотела ударить по чему-нибудь и наорать на этот проклятый голос у меня в голове, чтобы убирался к черту. Но голос был громче. – Почему, Эмбер? Почему ты ведешь себя всегда так, словно у тебя нет чувств? Словно ты черствая и холодная? – Потому что я такая и есть, черт возьми! – Неправда. – Ты не знаешь меня! – встряла я, но мой гнев разбивался об Эммета. Внезапно я разозлилась, что-то внутри пересилило меня. Я рассвирепела еще больше. – Знаю. – Чем тише он говорил, тем абсурднее мне казалась моя ярость. – Я изучил тебя, Эмбер Гиллз. Мне нелегко пришлось, чтобы разглядеть под маской плохой девочки хорошую. Но ты была не слишком внимательна. Ты наделала ошибок. Когда ты стоишь здесь и тренируешь малышню, ты чистое золото. Когда ты забываешь изображать, что архитектура – самая нудная наука на земле, твои глаза высекают искры. Когда ты устала настолько, что едва держишься на ногах, в тебе проступает мягкость, которая в других ситуациях… – Перестань, перестань, прошу! – Я хотела зажать уши, но понимала, что это глупо. – Ты напридумывал себе, все перечисленное не имеет ко мне отношения. – А почему ты ночью позволила поцеловать тебя? Я затаила дыхание и посмотрела ему прямо в глаза. Никогда мне не было труднее сказать чертову правду, чем сейчас. – Потому что я бесхребетная идиотка. – Нет. – Эммет пристально смотрел на меня. Сегодня ночью случилось так много. Я давно не чувствовала себя настолько уверенной и совершенной, как в его объятиях. Но я ни за что не признаюсь ему в этом. – Эммет, ничего у нас не получится, – сказала я и увидела по его глазам, как больно ему было услышать сказанное. Удивительно. Я еще могла. – Хотя бы попробуй, – прошептал он. Нет. Нет, нет, нет, я не прогнусь, я буду сильной. Он не воспринимает отношений наполовину. Мне хотелось убежать. Гиллз, ты наговорила больше, чем надо. Не надо этой драмы. У него нет времени на таких, как ты. Я заставила себя помотать головой. Он хочет, чтобы я стала для него тем, кем я стать не могла. Не важно, насколько сильно я этого хотела, так не будет. Для него это станет просто разочарованием. – Прости, мы бы никогда… Взгляд Эммета стал жестким, я замолчала. Потом он кивнул. Он все понял. Джейд вышла из раздевалки и позвала его по имени. Эммет развернулся, не взглянув на меня. Глава 20 Лори не стала задавать лишних вопросов, когда я, еще не выйдя с тренировки, написала ей и попросила о встрече. Она предложила увидеться у нее, но туда мне, пожалуй, соваться не следовало. Поэтому я только заехала за ней на машине, и мы отправились в Китсилано. Лори в очередной раз подтвердила статус лучшей подружки, всю дорогу развлекая меня рассказами, разгоняя тем самым гнетущую тишину и не давая мне погрязнуть в беспорядочном потоке мыслей. – Ты знаешь, я очень рада выбраться хоть куда-нибудь. Через две недели у Сэма наконец распределение в ординатуру, и он уже сейчас сплошной комок нервов. Мне не хочется каждый день обсуждать, что будет, если он вдруг не получит места в Ванкувере. Знаю-знаю, доехать паромом до Виктории ничего не стоит, и в этом случае мы могли бы видеться каждые выходные. Но я не хочу пока думать об этом, понимаешь? Пробираясь по оживленным улицам Китсилано, я рассеянно кивнула. Чудесный летний день выгнал на улицу почти всех жителей района и всем поднял настроение. Всем, кроме Лори. Ну и меня. – В худшем случае он распределится в Калгари, но эта клиника значится последней среди тех, куда Сэм подавал заявки. Надеюсь, они не отправят его туда. Я повторяю это себе непрерывно и стараюсь думать о хорошем. – Лори закрыла глаза и откинулась на спинку сиденья, барабаня пальцами по обшивке двери. – Может, получится, и он останется в Ванкувере. – Может быть. – В голосе слышалась озабоченность. – Если нет, то я даже не знаю… – Вы справитесь и с этим. Она тихонько рассмеялась: – Откуда такая уверенность? – Потому что вы – это вы, вот откуда. И в случае чего, вы вполне способны сохранять ясную голову, а всякую ерунду отринуть. – Ух! Эмбер, как мило. – Лори взглянула на меня. – Практически… стихи! – Если ты продолжишь в том же духе, я завалю тебя твоими же параноидальными голосовыми сообщениями, в которых ты мне с самого начала рассказывала, какой же он бессовестный лицемер. – Ты не посмеешь. – Ты же знаешь, у меня нет сердца. – Кстати, о птичках. – Лори выпрямилась, а я рассердилась на свою глупую болтовню. – Зачем ты меня позвала? Только не заставляй вытягивать из тебя слова клещами. Это моя прерогатива. – Ха-ха. – Итак? – Ну что, я наломала дров, что же еще. – Тут я увидела на набережной единственное свободное место для машины и резко затормозила. – Господи, Эмбер. – Лори вцепилась в ремень. – Мы так разобьемся. Я заглушила двигатель и ответила молчанием. – Думаю, речь идет об Эммете. Я застыла, а Лори тем временем отстегнула ремень, открыла дверь и вышла. Не зная, как реагировать, я тоже вышла из машины.