– Управление такой компанией – это прежде всего ответственность. – Ну вот и возьми ее на себя наконец! – Я подскочила с места. – Эмбер, успокойся, пожалуйста. – Я не могу успокоиться, я разрушила все, что за последние месяцы возникло между мной и… – Я резко оборвала себя на полуслове, осознав, что папе это неинтересно. – Послушай, – он поправил очки и взглянул на меня, – я хотел, чтобы презентацию провела ты, но в сложившихся обстоятельствах мне это уже не кажется хорошей затеей. С каждым его словом напряжение в моем теле нарастало. – Я понимаю твою проблему, и я понимаю, что ты сильно вовлечена эмоционально. Мне очень жаль, что именно этот проект… – Нет, – перебила я. – Я… Я возьму себя в руки. Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы снова сесть на место и непринужденно закинуть ногу на ногу. Внутри у меня все продолжало кипеть. Папа смерил меня скептическим взглядом. Сейчас важно каждое движение. Мне нельзя облажаться. – Эмбер, ты точно уверена?.. – Конечно! – выпалила я. – Я неделями работала над этим проектом, – что я несу? – Я потеряла все. Доверие Эммета, его уважение. Я не могу лишиться еще и этого. Папа слегка сощурил глаза. Я была уверена, что он не купится. Он пристально меня разглядывал. – Пожалуйста, позволь довести дело до конца! Стук в дверь заставил нас обернуться. В дверном проеме показалась голова одного из секретарей. – Простите, сэр. Эндрю Байлс уже здесь. Отец коротко кивнул. Дверь закрылась. – Пожалуйста, папа! – настойчиво повторила я. Я уже не могла дышать. Он кивнул. * * * Я однозначно потеряю сознание, это лишь вопрос времени. Последняя капля крови отольет от моего мозга, и я упаду со стула посередине встречи. Сорок минут, которые прошли с момента ее начала, ощущались как целая вечность. Я пожала бессчетное количество рук, провела множество коротких непринужденных бесед, и изо всех сил старалась ровно дышать. Сейчас, когда я сидела на одном из стульев вокруг длиннющего стола в конференц-зале, туман вокруг меня сгущался с каждой секундой. Я не поняла ни слова из вступительной презентации папиных сотрудников про ведомость расходов и баланс. Перед глазами у меня было лишь его напряженное лицо, а еще серьезные и воодушевленные физиономии заказчиков. Старые белые мужчины в костюмах, которые при первой встрече производили впечатление, что все, что их интересует в этой жизни, – это сколько еще денег они смогут заграбастать. Во мне ненадолго возникли сомнения. Все, что я собираюсь сделать, не сработает. Никогда. Я еще могу свернуть свой план и поступить так, как ожидает от меня папа. Но даже если он не сработает, я, по крайней мере, должна попытаться, иначе я этого никогда себе не прощу. В конце презентации раздались аплодисменты, и я с отсутствующим взглядом похлопала человеку, выступавшему передо мной. Я коротко взглянула на папу. Он бросил на меня предупреждающий взгляд, словно напоминая, что я должна сделать. Я поднялась и вышла вперед, не чувствуя своих конечностей. Когда Эндрю Байлс, инвестор и главная шишка этой компании, нагнулся к моему отцу и завел с ним разговор, я увидела свой шанс. Я быстренько достала флешку из сумки и воткнула ее в ноутбук. Режим презентации был отключен, поэтому никто не заметил, как я быстро загрузила на компьютер свои файлы. Не прошло и десяти секунд, как все было готово, так что, когда папа закончил разговор и посмотрел на экран, я смогла приступить. Проектор вывел первый слайд презентации на экран, и папа слегка расслабился. Первая треть презентации полностью совпадала с изначальной версией. Когда я взяла в руки указку, расправила плечи и слегка откашлялась, воцарилась тишина. Я оглядела зал со своей фирменной улыбкой на устах. Той самой, с которой я побеждала на соревнованиях по фигурному катанию. Даже в чрезвычайно напряженных ситуациях эта улыбка не сходила у меня с лица. Хотя сейчас я представляла собой сплошной комок нервов, приветствие и вступительную часть презентации я произнесла очень уверенным голосом. Никто, кроме меня, не знал, как дрожали мои колени. Точно так же, как и то, что последует за двадцать третьим слайдом. Публика ловила каждое мое слово, я собирала урожай из одобрительных кивков головой и доброжелательных улыбок, и это помогало мне говорить дальше. – А теперь перейдем непосредственно к чертежам, – сказала я и началась моя гонка со временем. Нужно сохранять спокойствие. Даже тогда, когда папа бросится на меня, чтобы задушить. Это должно сработать! – Я рада представить вам проект, в котором мы видим колоссальный потенциал. В проекте «Окдейл-Эстейтс» можно реализовать идею социально смешанных жилых пространств. Мы отдаем себе отчет, что серьезно отходим от изначальной концепции. Но я уверена, что все вы знаете про премию по городскому планированию города Ванкувера, и с этим проектом мы однозначно можем претендовать на щедрые дотации, чтобы… – Достаточно! Я оцепенела, когда папа поднялся со стула. – Гарри, вы не могли бы продолжить? Кровь прилила к моим ногам. Перед глазами заплясали молнии, и я схватилась за бортик ораторского пульта. – Джонатан, дай ей договорить. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что голос принадлежал маме. Потом еще несколько, чтобы осознать смысл ее слов. Они четко и уверенно разрезали напряженную тишину в зале. Даже в полумраке я увидела, как у папы отвисла челюсть. Мое сердце заколотилось от дуэли их взглядов. Мама и папа еще никогда не спорили на глазах у сотрудников, и уж тем более не при заказчиках. Она встала на мою сторону… Я не могла понять, но мама действительно за меня вступилась. Во время этой безмолвной перепалки по лицу папы ходили желваки. – Тесса права, Джонатан, – Эндрю Байлс примиряюще взял папу за локоток. – Эндрю, я прошу у вас прощения за поведение моей дочери. Естественно, это просто необдуманная идея Эмбер. Эндрю Байлс посмотрел вперед. Кажется, я сейчас упаду в обморок. Это единственный верный способ все это закончить. Но тут появилось кое-что еще. Под его внимательным взглядом во мне зародилась робкая надежда. – Очень жаль. – Я увидела задорную искорку в его глазах. – А я ведь всегда открыт для смелых идей молодого поколения! Мне показалось, что я ослышалась. Шум в ушах заглушил все звуки вокруг меня. Папа все еще стоял в оцепенении. Эндрю Байлс скрестил на столе пальцы и внимательно посмотрел на меня. – Может, вы продолжите, мисс Гиллз? Я весь внимание. Мне поплохело, но я заставила себя держаться ровно. Дышать. Взять себя в руки. И ухватиться за самый последний шанс все исправить. Я посмотрела на маму и, кажется, увидела на ее лице улыбку. Папа молча сел на место, и я продолжила говорить. В моем голосе была заметна дрожь, но я уже не пыталась ее скрывать. Да, я на эмоциях и очень хочу, чтобы мой план сработал. И с каждым новым слайдом моя надежда росла. Эндрю Байлс и его коллеги внимательно слушали мои объяснения. Я считывала сигналы их тел. Никаких скрещенных рук и скептически поднятых бровей. Вместо этого я видела лишь заинтересованно склоненные головы и время от времени слышала одобрительный шепот. – Меган Синклэр вчера по телефону сообщила, что уже одобрила нашу заявку на дотации. Деньги в полном объеме поступят к нам уже на следующей неделе, если мы решим подать заявку на премию. Временное размещение для жителей Коузи Гров смогут организовать к концу месяца. Участок на окраине Уайт-Рока уже и так предоставлен вам со стороны городской администрации. Перемещение трейлеров очень легко реализовать. – Вдох-выдох. Я переключилась на последний слайд. – Все, что нам сейчас нужно, – это смелые визионеры, которые думают не только об экономической выгоде, но также здраво и дальновидно смотрят в будущее. – Вдох-выдох. – Благодарю за внимание. Тишина. Никаких аплодисментов, как после прошлых презентаций. Когда кто-то поднял жалюзи и комнату наполнил солнечный свет, мне тут же захотелось закрыть глаза, чтобы не видеть лиц собравшихся. Папа сидел с непроницаемым выражением лица. Мама бросила на него предостерегающий взгляд. Эндрю Байлс разглядывал меня чуть ли не с задором. Пару ужасных секунд мне казалось, что я сейчас упаду. Что это было, какая-то шутка с его стороны? Он решил дать мне высказаться, а затем выставить на посмешище, вместо того чтобы сразу выставить меня за дверь? Как я могла быть такой наивной и на полном серьезе полагать, что уважаемые бизнесмены примут мои идеи? – Эта презентация наверняка стоила вам пару бессонных ночей, правда, мисс Гиллз? – Эндрю Байлс не сводил с меня взгляда. – Или вы всерьез хотите сказать, что работали над этими планами несколько месяцев? Я не могла вымолвить ни слова, поэтому просто на него смотрела. Я даже не покраснела, внутри меня была пустота. – Сколько времени вы потратили на презентацию? Меня бросило в жар. Нет, я не расплачусь. Только не перед этими старыми белыми мужчинами и моей мамой, которая сейчас выглядела словно мое отражение в зеркале. – Два дня, – прошептала я. – Что, простите? – Два дня, – погромче повторила я. Все равно, мне уже все равно. Теперь я могу рассказать им всю правду. Что мне еще терять? На лице Эндрю Байлса появилась задорная улыбка. Папа выглядел так, будто вот-вот выставит меня за дверь. – Два дня, значит, – произнес Эндрю Байлс, и тогда я решила сделать это сама. Развернуться и уйти. Довольно этих унижений. Я уже схватилась за флешку, как он продолжил: – Впечатляюще, мисс Гиллз, должен сказать, весьма впечатляюще. Не будем говорить о том, что эти планы – не то, за что я заплатил вашим родителям, но я умею разглядеть потенциал. Ваши идеи мне нравятся. О боже… – Спасибо, сэр, – каким-то образом выдавила я из себя. Не знаю, когда в последний раз я испытывала такую сложную палитру эмоций. – И хотя проект еще довольно сырой, вы все отлично продумали. Конечно, я не могу дать вам ответ прямо сейчас, но мне очень нравится ваш подход к делу. Охренеть… Я снова ухватилась за край стола. – С вашего позволения я ненадолго удалюсь. – Он смерил меня внимательным взглядом. Господи, я сейчас с ума сойду! – Мне нужно сделать телефонный звонок. Глава 36 Из последних сил я потянула на себя массивную стальную дверь и упала на колени в кабинке туалета. Я обхватила унитаз обеими руками, и меня тут же начало тошнить. По щекам текли горячие слезы облегчения, пока меня рвало. Я извергала из себя горькую смесь воды, кофе, желчи и полностью вымотавшее меня напряжение последних дней. Клюнули. Они и правда клюнули. Со всхлипом облегчения я уткнулась лбом в свои скрещенные руки. «Окдейл-Эстейтс» – четырнадцать экстравагантных домов, множество квартир для представителей верхушки среднего класса, и достаточно места, чтобы обеспечить новым и при этом доступным жильем обитателей Коузи Гров и другие малоимущие семьи. Они утвердили этот проект и загорелись воодушевлением. Я осознавала, что они сделали это не столько из любви к ближнему, сколько из-за необычайно щедрых дотаций программы по городскому планированию. Но это уже не имело значения. Если это поможет предотвратить худший сценарий развития событий, то мне все равно.