Потом он снова посмотрел на меня поверх камеры: – О чем ты думаешь? – Ни о чем, – ответила я, поглядывая на тени в углах и чувствуя себя ужасно неловко. Небо за окнами уже стало темно-синим, сумеречным. – Просто это всего лишь вторая моя фантазия… – И что ты воображала в этом сценарии? Я мысленно вернулась в тот день, когда записывала все в папку на кухонном столе. Что я там написала на тему «Смелость»? Конечно, я и не думала о том, чтобы заниматься сексом с неким красавцем-фотографом, я написала нечто вроде того, что мне хотелось бы «понаблюдать за собой, почувствовать себя желанной женщиной». – Ну, о том, чтобы понаблюдать за собой, почувствовать себя желанной. – И почему это для тебя так трудно? – Не знаю… В моем деле внешность отвлекает не меньше, чем привлекает. Чем ты красивее, тем меньше, похоже, тебя воспринимают всерьез. – Я-то уж точно воспринимаю тебя сейчас очень серьезно, – сказал Эрик, направляя на меня объектив. Клик-клик… – Могу я спросить? А почему ты занялся этим? – А почему ты спрашиваешь? – ответил он вопросом, посмеиваясь. – Непохоже, чтобы у тебя были проблемы с женщинами. Куда меня несет? Журналистка готова уничтожить всю химию секса. – Проблем нет, да. Женщины кругом. – Клик-клик… – Но с другой стороны, я встречаю не так уж много женщин, – добавил Эрик. – Как насчет такого… Вместо того чтобы объяснять тебе на словах, почему я за это взялся, позволь мне показать тебе. От этого предложения у меня голова пошла кругом. – Давай начнем с халата. Сбрось его, Соланж. А потом просто не обращай на меня внимания. И расслабься, откинься на подушки. Может, потому, что Эрик теперь не просил, а приказывал, а может, потому, что свет понемногу угасал и в секции с подушками стало весьма уютно, я обнаружила, что уже стягиваю с себя махровый халат и отбрасываю его в сторону. Я легла на бок, оперлась на локоть в черном прозрачном платье, прижимая вторую ладонь к животу, продолжавшему бурлить. Сначала я не понимала, куда смотреть, как держаться. А потом… потом начала расслабляться. Я закрыла глаза и откинулась спиной на подушки. После того как я несколько минут потягивалась и устраивалась поудобнее, Эрик плюхнулся рядом со мной, держа камеру. От него замечательно пахло, это был глубокий запах цитрусов и мускуса. Теплая рука Эрика задела меня, когда он наводил видоискатель, выбирая ракурс. – Я хочу, чтобы ты увидела себя. И я увидела… Ну, может, это был кто-то другой, похожий на меня, теперь купавшийся в ослепительном свете. Моя кожа словно стала светиться, бархатные тени подчеркивали изгибы моего тела. А потом я увидела темные соски, прижимавшиеся к тонкой ткани. Я закрыла видоискатель ладонью, мой пульс просто сходил с ума. – Вау! – воскликнула я. – Ты ведь понимаешь, что из-за моей работы ты должен будешь уничтожить эти кадры. Эрик улыбнулся: – Я хотел, чтобы ты увидела то, что вижу я, когда на тебя смотрю. Давай-ка еще кое-что сделаем, – добавил он, садясь рядом со мной. И тут я ощутила знакомую тяжесть, некую боль в животе пониже пупка. Я начинала возбуждаться. То, что я набралась храбрости и открылась перед кем-то другим, завело меня. – Теперь становишься чуть более дерзкой? – (Я кивнула.) – Хочешь примерить что-нибудь еще? Или что-нибудь снять с себя? Да уж, вот это выбор! – Я… я посмотрю, что там еще есть, на той вешалке, – сказала я, не зная толком, хочу ли задержать события или поторопить их. Но разве это имело какое-нибудь значение? Я уже втянулась. Я буквально рысцой помчалась в спальню и принялась изучать наряды, чувствуя себя уже куда как смелее. Я выбрала светло-розовый бюстгальтер, отделанный серыми лентами, и парные с ним трусики. Бюстгальтер приподнял и выставил напоказ мою грудь, чего я обычно никогда не делала. Я накинула подходивший к белью серый прозрачный пеньюар и решила, что лучше остаться босиком. Именно поэтому Эрик не услышал, как я подхожу к секции за перегородкой; он уже возился с фильтрами и устанавливал нечто вроде экрана перед осветительной аппаратурой. Он поднял голову. Я уронила руки вдоль тела, позволив пеньюару распахнуться, чтобы Эрик увидел меня целиком. Смелость. – Прекрасно, – прошептал он и кивком предложил мне снова занять позицию в секции. Его взгляд не отрывался от меня, пока я устраивалась среди подушек. Когда он подошел ближе, я перевернулась на спину и посмотрела ему прямо в глаза. Эрик стоял надо мной, его камера то и дело щелкала, делая кадр за кадром. – Распахни пеньюар пошире, – велел Эрик низким настойчивым голосом. – Так, хорошо. А теперь проведи руками вдоль тела. Закрыв глаза, я позволила рукам соскользнуть с груди и погладить бока. – Да, вот так. Да. Я медленно погладила живот и остановилась возле трусиков. Я открыла глаза и снова встретила взгляд Эрика. Он стоял на коленях рядом со мной. Протянув свободную руку, он сжал мои пальцы и подсунул их под эластичный край трусиков, понуждая касаться себя более интимно. Я так и сделала, сама изумившись тому, насколько я стала мокрой. – Скажи, что ты сейчас чувствуешь, – попросил Эрик, теперь уже едва ли не оседлав меня и продолжая щелкать затвором фотокамеры. Смущенная, я откинулась назад, прижала лицо к подушке, лежавшей рядом со мной, но все равно мои пальцы продолжали двигаться под шелковыми трусиками. – Я… промокла, – наконец пробормотала я. – Очень. – Да? Покажи мне, – сказал Эрик, глядя на мою руку. Я замялась. – Эти снимки. Ты не можешь… – предостерегла я Эрика. – Они твои. Не тревожься. Когда мы закончим, ты все заберешь. Обещаю. Помни, любовь моя, – «Смелость»! Я спустила трусики вниз, стянула их и швырнула на пол. Сжав колени, я положила ладонь между своими бедрами и снова отвернула голову. Я просто… я просто поверить не могла, что делаю такое! Марша была бы в шоке. Не говоря уж о Джулиусе. Эрик устроился в конце секции, в которой мы находились. Когда я раскинула ноги, он начал щелкать затвором, зачарованно делая кадр за кадром. Мои руки двинулись в обратную сторону. Я сняла серый пеньюар. Потом, выгнувшись, расстегнула бюстгальтер и забросила его через плечо. Вместо чашечек бюстгальтера на грудь легли ладони, и я вдруг обнаружила, что сжимаю собственную грудь и извиваюсь, настолько завела меня реакция Эрика. – Так, так, Соланж… то, что надо… – бормотал он, придвигаясь ближе. Я села, внезапно окончательно осмелев: – А как насчет тебя, Эрик? Он остановился и водрузил фотоаппарат обратно на штатив, стоявший рядом с нами, настроил его так, чтобы объектив смотрел на нас, щелкнул каким-то переключателем. – Снимем это на видео, хорошо? Я сделала глубокий вдох. Смогу ли я? Да. Смогу. Я кивнула, и Эрик наконец отпустил фотокамеру, которая, как я только теперь поняла, была одновременно и видеокамерой. Он через голову снял футболку, явив великолепный торс. – Все сними, – сказала я. Это действительно был мой голос, и слова вырвались из моего рта. Вот уж воистину смелость. Эрик весело улыбнулся, расстегивая джинсы, и лишь на мгновение приостановился, чтобы достать из переднего кармана презерватив и бросить его на покрывало рядом со мной. Для такого крупного человека он был на удивление поджарым. И у него было несколько шрамов, и прежде всего бросался в глаза тот, что находился ниже грудной клетки. Эрик увидел, что я смотрю на этот шрам. – Я занимался фехтованием, – сказал он. Я вскинула брови. – Очень плохо, – добавил Эрик. Я рассмеялась. А он, полностью обнаженный, начал медленно приближаться ко мне. Он уже стоял надо мной на четвереньках, и его волосы упали вперед, а я, вздрагивая, изо всех сил вжалась в подушки. Мои нервы были натянуты до предела. Как я с этим справлюсь? – Потрогай мой шрам, – прошептал Эрик, беря мою руку и прижимая ее к своему теплому животу. И я ощутила его глубокое и все ускорявшееся дыхание. Я провела пальцем по грубоватой коже на линии шрама, потом опустила ниже и добралась до мужского достоинства Эрика, твердого, настойчивого. – Ох, да, – шепнул Эрик, закрывая глаза. Я сжала его в руке. То, как исказилось лицо Эрика, подтолкнуло меня к дальнейшим действиям. Эрик приподнялся и коленями раздвинул мои ноги. Он поцеловал меня, его тело покачивалось над моим, а я уже обеими руками ласкала его могучий орган все настойчивее. Эрик прижался горячим жадным ртом к моей груди и стал ее целовать; этот мужчина действительно хотел меня. Глядя на собственное тело сквозь облако его спутанных волос, я понимала, к чему он меня ведет и что хочет со мной сделать. Эрик обеими руками обхватил меня за талию. И дал мне мгновение покоя, а затем подвел ладони под мои ягодицы и легко, почтительно приподнял мои бедра, и его пальцы становились все настойчивее, когда он раздвигал мои ноги, чтобы начать свой пир. Эрик языком отыскал мою киску, обхватил ртом вход в нее, скользнул языком вглубь. Это было ошеломляюще и невероятно. Разве так бывает – чтобы совершенно незнакомый человек вдруг заставил вас забыть обо всех правилах и запретах? Или, может быть, дело было именно в этом незнакомце, полном жажды и желания? Я застонала, отвернув лицо в сторону и опять уткнувшись в подушки. А потом все мое тело наполнилось жаром, кожу обожгло желанием. Я повернулась и посмотрела на Эрика: он замер и одной рукой стал нащупывать рядом с собой пакетик с презервативом, другой продолжал поддерживать меня. Разорвав пакетик зубами, Эрик быстро надел презерватив. Я крепко зажмурилась и почувствовала, как он осторожно проникает в меня, крепко сжимая мои бедра, а потом он начал медленно, со знанием дела овладевать мной. Я ничего не видела, потому что закрыла глаза, но ощущала все. Так вот оно каково бывает, если тебя трахает с силой и наслаждением прекрасный мужчина. * * * И вот каково оно выглядело. Позже, в надежном уединении собственной спальни, поставив рядом с собой огромный стакан с попкорном, а ноутбук пристроив на коленях, я быстро просмотрела первые снимки из всего того, что Эрик отдал мне. Кое-что мне понравилось, а иной раз я морщилась. Потом я добралась до фотографий в обнаженном виде – тех, где мои ноги были раскинуты, а тело извивалось от сексуальной жажды. Ох, боже, да вы только взгляните на меня! Я даже взвизгнула от насмешливого огорчения. А затем очередь дошла до видео, до того момента, когда Эрик широко раздвинул мои ноги, на секунду нависнув надо мной, и его мускулистая спина вздрагивала. Камера крупным планом снимала то, как он ласкал языком мой клитор, мои пальцы цеплялись за его волосы, глаза были закрыты. Бог мой, ну и выражение на моем лице! Чистейший сексуальный экстаз. Вот почему мужчинам нравится смотреть. Я же и в самом деле выглядела восхитительно. Голова Эрика между моими бедрами, а потом он переворачивает меня так, чтобы я встала на колени (должна заметить, я неплохо выглядела в этой позе), и он овладевает мной, яростно, а я замираю в ожидании оргазма. Я таращилась на все это, и на мое лицо падал отсвет с экрана, а глаза стали, наверное, размером с блюдце.