– Время? В десять тридцать. Я всегда ложусь спать в одно и то же время. Эв кивает: – А что за машина была? Понимаю, вопрос трудный, но если б вы вспомнили… Женщина с улыбкой качает головой: – Я вообще не разбираюсь в машинах. Она была темной. Синей или серой… Что-то вроде этого. Самая обычная машина. – Обычная? – Ну, не огромная, не похожа на армейскую. – А, понятно. Седан. Не внедорожник. Женщина поднимает вверх палец. – Именно! Именно такая. Вот что я имела в виду. …Пару минут спустя, когда Куинн присоединяется к Эв, та все еще делает записи. – Похоже, тебе повезло больше, чем мне. Эв поднимает голову: – Вчера вечером в доме шестьдесят два «а» был мужчина. Примерно в девять. Темноволосый, довольно высокий, ездит на машине темного цвета. Куинн охает: – Вот это да! Это кое-что меняет. Лицо Эв мрачно. – Куинн, это не было случайностью, и все произошло не во время пробежки. Она впустила этого хищника. * * * – Итак, Бакстер, ты приступишь к изучению ее соцсетей. Эв, на тебе родители. Сомер, я хочу, чтобы ты встретилась с ее коллегами, особенно с теми, кто вызвал полицию. Вернувшись в Сент-Олдейт, Куинн полон энергии. Вот это ему больше по душе. Настоящая полицейская работа. Он не отметает в сторону дело о нападении – ну, не совсем, но вся эта сфера – самый настоящий медвежий капкан, черт побери, и, что бы ты ни делал, все неправильно. Куинну нравится, когда у преступления четкие очертания. Без скрытых ловушек, без того, что потом вернется к тебе и цапнет за задницу. И это шанс на самом деле чего-то добиться. Так что если ему удастся покончить со всем до возвращения Гиса… Однако час спустя от приподнятого настроения практически не остается следа. – Ее нет в «Фейсбуке»? Да ладно тебе, Бакстер, в «Фейсбуке» есть все. – Нет, – упрямо говорит Бакстер, – не все. И этой женщины тоже нет. Есть аккаунт в «Инстаграме», но мне кажется, что она создала его только для того, чтобы постить фото с пробежек, а после нескольких снимков у нее вообще пропал интерес к нему. В «Твиттере» ее тоже нет, а в «ЛинкдИн» все только по работе. Кто бы ни был тот тип, которого она вчера впустила в дом, у тебя мало шансов найти его в соцсетях. Куинн хмурится: – Ладно-ладно, но продолжай искать, хорошо? Она живет одна, так что, могу поспорить, она есть на «Тиндере» или где-нибудь еще в том же роде. Бакстер громко вздыхает, но не спорит. – Итак, – говорит Куинн, – что насчет остального? Эв, что с мобильником? – Вчера вечером сигнал был в последний раз зарегистрирован в ее квартире в девять сорок семь. С тех пор ничего. – Родителей нашли? Она кивает: – Да, они мало что могут добавить. Они не знают, был ли у нее парень, и не могут ничего рассказать о ее друзьях-мужчинах. У меня сложилось впечатление, что они вообще ничего не знали о ее жизни. – Когда они в последний раз общались с ней? Эв листает свои записи: – Две недели с хвостиком назад. Это был день рождения отца. Но она только позвонила, не приезжала. Они живут в Борнмуте, так что, думаю, путешествие до них было бы долгим. Я бы не согласилась провести два часа за рулем при такой погоде. Куинн хмурится: – Мне казалось, у нее нет машины? – Да, – говорит она. – Машины у нее нет. Извини… это была фигура речи. – Так, а где Сомер? – спрашивает Куинн, оглядываясь. – Кажется, она должна была поговорить с сотрудниками. Где она? – А, – быстро говорит Эв, – она, наверное, выскочила за кофе. Скоро вернется. * * * – Тебя ищет Куинн. Хочет знать, почему ты до сих пор не уехала. Сомер поднимает голову. Она стоит, опершись на раковину. – Что с тобой? – спрашивает Эв. – Ты вся зеленая. Тебя тошнило? Сомер делает глубокий вздох: – Должно быть, съела что-то не то. Такое, конечно, возможно, но Эв на мякине не проведешь. И если она права, это объяснило бы очень многое. Но она не собирается ничего выпытывать; если Сомер захочет и если будет готова, то сама расскажет. – Не волнуйся, – говорит она, дотрагиваясь до руки подруги. – Я отправлю вместо тебя Асанти. Не торопись. Сомер кивает. Она сомневается, что у нее хватит сил заговорить. Слышит, как Эв идет к двери, как дверь открывается. Потом пауза. – Может, стоит сходить к врачу? Ну, так, на всякий случай. Сомер снова кивает. Через несколько мгновений дверь хлопает, и она остается одна. Медленно поднимает голову и смотрит в зеркало. В беспощадном свете ее лицо кажется зеленоватым. Эв права. Она пытается делать вид, будто ничего не происходит, но в глубине души знает, что больше тянуть нельзя. Ей надо знать. А потом… М-да. Потом… * * * – Не так плохо, как могло бы быть, – говорит Бодди, натягивая перчатки. – Когда я вижу в сводке «несчастный случай на железной дороге», то обычно предполагаю, что мне понадобится дуршлаг. Два техника из экспертно-криминалистического отдела переглядываются. Мрачный юмор Колина Бодди уже стал легендой; они даже создали в «Инстаграме» аккаунт «Подслушано в морге» (хотя пока ни у кого не хватило смелости рассказать ему об этом). – Каковы исходные данные? – спрашивает он, обходя стол. Женское тело обнажено, кожа стала восковой, на спине и ягодицах видны трупные пятна. На теле есть ссадины, порезы, поверхностные царапины, в длинные светлые волосы набилась грязь, но увечье – во всяком случае, на первый взгляд – на удивление легкое. Констебль транспортной полиции Великобритании поднимает взгляд. – Работавшая бригада нашла ее на путях под мостом Уолтон-Уэлл. Они решили, что она спрыгнула. Бодди смотрит на него: