– Они видели, как она спрыгнула? Офицер кивает: – Они видели, как кто-то падал. Отлично видели. Через две минуты должен был пройти товарняк на тринадцать вагонов. Если бы бригады там не было… Бодди кивает: – Эх, бедняга… Он наклоняется чуть ниже, смотрит в запачканные кровью ноздри и задумчиво произносит: – Ладно, посмотрим, что она готова нам рассказать… * * * Консультационный кабинет находится в викторианском здании рядом с Иффли-роуд. Слова «Общество прихода Иффли» выгравированы на камне над главным входом, однако, согласно более броской современной вывеске у края тротуара, сейчас в здании обитает не только команда совета по опеке и усыновлению, но и общественный центр «Самаритяне» и обеденное братство «Серебряные нити». У Асанти хватило ума заранее позвонить и назначить встречу, и все же он десять минут топчется в зоне ожидания. В углу стоит коробка с игрушками, на стене висит доска с приколотыми к ней листовкой «Эвакуация на случай пожара», свидетельством о страховании гражданской ответственности и написанным от руки объявлением от аниматора игровой зоны: «Просьба после собраний составлять стулья друг на друга, чтобы уборщики могли выполнять свою работу». Наконец его провожают в комнату, которая выглядит так, как если бы в поисковой строке «Гугла» набрали «офис». Дешевая мебель, усталый цветок в горшке, окно с видом на забитую парковку. Из-за невзрачного серого письменного стола встает женщина в светло-зеленом с фиолетовым летнем платье. Она очень привлекательна; ей чуть за тридцать, каштановые волосы собраны заколкой, благодаря очкам в массивной оправе она напоминает секретаршу из пятидесятых. Надо отдать ей должное, вид у нее уверенный. Как у человека, который знает, чем он занимается. – Я Бет Монро. Я знакома с некоторыми из Сент-Олдейта, но с вами, кажется, мы не встречались? Асанти улыбается, но не очень широко. – Я работаю здесь не так долго. Перевели из Лондона несколько месяцев назад. – Серьезно? – говорит она, жестом предлагая ему сесть. – И откуда? – Из Брикстона. Женщина кивает, на этот раз довольно оживленно. – Я когда-то работала в театре «Голубой слон». Давным-давно. Они улыбаются; у них есть нечто общее. А потом улыбки гаснут. – Мы все в полном ошеломлении. Это ужасно… от одной мысли, что с ней что-то случилось… – Как я понимаю, именно вы ходили к ней сегодня утром? Монро складывает руки перед собой: – Это было так не похоже на нее… Не пришла и не позвонила. Даже не вспомню, когда она брала больничный. – Значит, в последний раз вы видели ее вчера? Женщина кивает: – Все верно. Она все еще была здесь в шесть, когда я уходила. – Какой она вам показалась? – Нормальной. Ну, немного озабоченной, но ничего необычного. Нас всего пятеро, и мы всегда завалены работой. Ищем детям новые семьи… это такая важная работа, и она относится к ней очень серьезно… – Бет замолкает, закусывает губу. – До сих пор не могу поверить… – Мы считаем, что вчера вечером мисс Смит впустила в квартиру мужчину, которого она знает… Ее глаза расширяются. – О боже. Вы думаете… вы думаете, что этот человек похитил ее? – Мы еще на самом раннем этапе расследования, – говорит Асанти, плавно переключаясь на тривиального полицейского. – Нам просто нужно поговорить с ним. Он довольно высокий, темноволосый. У вас нет никаких ассоциаций? Возможно, с коллегой? Монро хмурится: – Нет. Единственный мужчина среди нас – это Эд, он пять футов и шесть дюймов и лысый, как коленка. – А среди друзей, приятелей? Кто-нибудь подходит под это описание? Она качает головой: – Я мало что знаю о ее личной жизни. Она была не из тех, кто любит потрепаться у кофе-автомата. – Вы не устраивали мероприятия, на которые сотрудникам предлагалось приходить с партнером? Бет грустно улыбается: – Мы собираемся только на Рождество, и приглашаются только сотрудники. Но даже в этом случае нашего бюджета хватает на теплую каву[42] и сосиски в тесте. Асанти делает записи. – А есть еще кто-нибудь из сотрудников, кто знал бы о ней больше? Монро качает головой: – Вряд ли. Наверное, здесь, в офисе, она дружила только со мной. Как я сказала, она была замкнутой. Но я могу дать вам контакты сотрудников, если вы хотите поговорить с ними. Асанти чуть-чуть сдвигается вперед на стуле: – А если кто из посторонних? Есть ли кто-нибудь, с кем мисс Смит пересекалась по ходу работы… кто-нибудь, затаивший на нее злобу? – Вы имеете в виду кого-то из клиентов? – ошеломленно спрашивает она. – Но ведь такое возможно, правда? Вы сами сказали: то, чем вы занимаетесь, меняет жизнь. Что для некоторых это последний шанс… единственный способ иметь ребенка. – Большинство наших клиентов именно в таком положении. Это очень печально. – Конечно. И люди, оказавшиеся в такой ситуации, могут впасть в отчаяние – совершить такое, о чем никогда бы не подумали при других обстоятельствах. – Констебль, мы гарантируем нашим клиентам полную конфиденциальность. – Знаю. И понимаю почему. – Я очень хочу помочь, поверьте, но вы поставили меня в сложное положение. Не специально, конечно… Поэтому мне нужно обсудить это со своими коллегами, и только тогда мы сможем решить, как быть дальше. Асанти умеет распознавать, когда звучит сигнал отправления. Он встает, и она обходит стол, чтобы пожать ему руку. Ее зеленые глаза ярко блестят, а лицо остается озабоченным. – Так вы свяжетесь со мной? Монро кивает: – Как только смогу. Я отлично понимаю, что дело срочное, не сомневайтесь. За пределами кабинета в помещение входит группа мамочек с малышками; судя по запаху, у «Серебряных нитей» на обед рыба. На пути к выходу Асанти бросает пятерку в ящик для пожертвований. * * * Телефонный разговор с Колином Бодди, патологоанатомом 10 июля 2018 года, 12:50 Вызывающий абонент: детектив-констебль Г. Куинн КБ: А, Куинн… Похоже, пока Гислингхэма нет, в тебя летят все стрелы.