– Но потом я лоханулся – не обратил внимания, что внизу работает бригада путейцев, которая остановит поезд. – Ясно, значит… – Однако ему нужно было, чтобы кто-то остановил поезд, ведь так? Он наложил эту ДНК на ее тело, и ему надо было, чтобы ее нашли, чтобы выявили связь… и пришли за мной. Гис опять хмурится; он не поспевает за мной. – Подождите-ка. Он? Вы о ком говорите? – О Гэвине Пэрри. Он таращится на меня: – Пэрри? Вы думаете, за этим стоит Пэрри? Я выдерживаю его взгляд. – А кто еще может быть? – Но на нем же метка… Я киваю: – Да. Но все равно. Он колеблется, потом кивает: – Что вы хотите, чтобы я сделал? – Найди путейца из бригады – того, который позвонил в полицию. Мне нужно знать, видел ли он кого-то еще на мосту сразу перед случившимся. Потому что если это действительно Пэрри, он не мог просто сбросить ее вниз и сбежать. Ему нужно было выждать – дождаться, когда эти техники подойдут поближе, и убедиться, что они видят, как падает тело, и что у них есть достаточно времени, чтобы остановить поезд. Гис делает записи, закрывает блокнот и смотрит на меня. – Ладно, босс. Посмотрим, что можно сделать. * * * Марина Фишер останавливается у французского окна. Ее сын стоит на четвереньках и наблюдает, как жук-олень осторожно ползет по каменным плитам. – Тобин, дорогой, мне нужно поговорить с тобой. Но мальчик, кажется, не слышит ее; он полностью погружен в свое занятие, полностью сосредоточен. Жук поднимает сначала одну ногу, затем другую; его жвалы пронзают воздух, как будто он ощупывает путь. – Тобин? – Она подходит ближе. – Тобин, я к тебе обращаюсь. Никакой реакции. – Оставь жука в покое, солнышко, – произносит Марина терпеливым тоном, срок годности у которого ограничен. – Мне нужно поговорить с тобой. И опять ничего. Она выходит на ослепительный солнечный свет, берет сына за руку и вынуждает его встать. Вероятно, жук почувствовал изменения в потоках воздуха – он спешит прочь и исчезает за одним из высоких терракотовых вазонов. – Я смотрел на него! – взвивается Тобин. – А ты прогнала его! – Извини, дорогой, но это важно. Маме нужно поговорить с тобой. Насупившись, сын отказывается смотреть на нее, пока она ведет его в дом и усаживает на стул в кухне. Там он принимается болтать ногами и бить по ножкам стула. – Тобин, дорогой, маме только что позвонила ее подруга Ниам. Ведь ты помнишь Ниам, да? Он не отвечает. – В общем, ей позвонил тот самый полицейский, что приходил к нам в дом, и они хотят задать тебе кое-какие вопросы. Тобин поднимает голову; он полон подозрений, но заинтригован. – О чем? Марина слегка краснеет: – О том дне, когда здесь в последний раз был Калеб. Ты помнишь тот вечер? Он опускает взгляд, опять бьет ногами по ножкам стула. Все это действует Марине на нервы. – Послушай, Ниам говорит, что маме очень поможет, если ты поговоришь с ними. Это не страшно. Никто ничего тебе не сделает, они просто зададут тебе вопросы. А мама будет в соседней комнате. Бум, бум, бум. Она хватает его за одну ногу и не дает шевельнуть ею. – Не делай так, дорогой. Тобин продолжает бить другой ногой. И все еще не смотрит на нее. Она отбрасывает с его лба кудрявые волосы. Его лоб под пальцами горячий; он слишком долго пробыл на солнце. – Тобин, так ты поможешь маме? Ты будешь моим умненьким мальчиком, моим особым помощником? Удары прекращаются. Он поднимает голову, немного смущенно: – Мама, это игра, как в прошлый раз? Та игра мне понравилась. * * * Эрика Сомер добирается до дома только к началу седьмого. Она толкает входную дверь и устало поднимается на свой этаж. Она не помнит, когда в последний раз чувствовала себя такой уставшей. Идя по коридору, заворачивает за угол и видит у своей квартиры букет цветов. Белые розы, штук двенадцать или больше, перемежающиеся стеблями голубого агапантуса. У нее на глаза наворачиваются слезы. Джайлс знает, как она любит эти цветы. Сомер отпирает дверь и плечом распахивает ее, бросает сумку в прихожей и несет букет на кухню. Но не включает кран и не ищет вазу. Вместо этого тянется к ноутбуку. * * * Когда Эв приходит домой, никакие цветы ее не ждут. Только крикливый кот, вечно недовольный качеством обслуживания в этом заведении. Эв кормит его, потом включает чайник. Она пытается игнорировать мигающий огонек автоответчика: есть только один человек, который может звонить ей вот таким образом. «Мисс Эверетт? Это Элейн Бейлис из «Мидоухолла». Вам не о чем беспокоиться – с вашим отцом все замечательно. Но мне все же нужно поговорить с вами. Возможно, вы перезвоните мне завтра утром?» * * * Гислингхэм все еще в отделе – по сути, он там единственный. Жена уже дважды звонила ему. Один раз, чтобы напомнить, что он обещал быть дома вовремя и почитать сказку Билли. Второй, час спустя, уже более раздраженно, чтобы сказать, что она убрала салат в холодильник. Надобности звонить и говорить об этом у нее не было – она все равно не ляжет спать, пока он не придет. Просто показывает: она дает ему поблажку на некоторое время, особенно после отпуска, но есть определенные пределы, и они не резиновые. Однако он не может сказать ей, даже если б очень хотел, что не занят никакой работой. Для человека, совершенно не умеющего лгать, притворяться у него получается довольно хорошо. На самом же деле он ждет, когда последний член команды Галлахер доберется до дома. У Саймона Фэрроу явно нет жены – или личной жизни, – потому что только в начале девятого он встает и берет свою куртку со спинки кресла. Гис ждет еще двадцать минут; какое-нибудь «ой, я тут кое-что забыл» – это самая опасная часть во всем предприятии. Гис уже принял решение: он поступает правильно и сделает все, но он не может допустить, чтобы его уволили; ему достаточно представить лицо Джанет, и волосы встают дыбом. Двадцать минут тянутся медленно, затем он встает и с нарочито беспечным видом идет в кабинет команды тяжких преступлений. Они тут придерживаются политики чистых столов. Во всяком случае, в теории. Но люди ленивы, они делают себе поблажки. Зачем тревожиться, ведь на этот этаж не попасть без карточки-ключа сотрудника полиции долины Темзы… Фэрроу выключил свой компьютер, но Гису на это плевать – ему нужно другое. Он быстро оглядывается и тянется за тем, ради чего пришел.