Морган недовольно сводит брови: – И что он сказал? – Он сказал, что видел, как вы занимались сексом с его матерью. Комнату затапливает гробовая тишина. – Такого не было, – наконец говорит Морган. – Никогда. Не было. – Ну, описание было очень подробным, – замечает Куинн. – И что? Куинн изгибает одну бровь: – А как восьмилетний мальчик может описать процесс совокупления, если не видит его своими глазами? Кстати, он сказал, что вы овладели ею сзади. Вам так больше нравится? Морган бросает на него дикий взгляд, затем поворачивается к Гислингхэму: – Кто знает, сколько любовников было у Марины! Он мог видеть ее с одним из них. Данн подается вперед: – Мой клиент высказал очень обоснованный довод. Для протокола: я считаю последнее замечание вашего коллеги чрезвычайно оскорбительным. – Поддерживаю, – говорит Мелия. – Как бы то ни было, ребенку всего восемь. Сомневаюсь, что все сказанное им может рассматриваться как надежное свидетельство. – Верно, – говорит Гислингхэм, – он очень юн. Но у нас есть специально обученные офицеры с обширным опытом для опроса детей его возраста. Если до этого дойдет дело, уверен, прокурорская служба сочтет его показания полностью приемлемыми. Так что, хочу уточнить, позиция мистера Моргана… Куинн хмыкает. Мелия сверлит его взглядом. – Позиция мистера Моргана состоит в том, что никакого секса между ним и профессором Фишером не было? – Да, – говорит Морган. – Не было. – По словам Тобина, вы делали больно его матери… Морган начинает мотать головой. – …и не только это. Он говорит, что она «шаталась из стороны в сторону» и «как будто спала». Такое описание наводит нас на мысль, что мог быть использован наркотик для «дружеского изнасилования». Морган изо всех сил пытается сдержать гнев, но не выдерживает: – Проклятье, вы, наверное, издеваетесь надо мной… в жизни не слышал такой чуши… – Калеб, – начинает Мелия, но он отталкивает ее руку и не сводит глаз с Гислингхэма. – Вы действительно верите в эту чепуху? Сержант пожимает плечами: – А зачем ему это придумывать? Морган подается вперед и ставит локти на стол. – Он же ребенок. Очень уязвимый ребенок, между прочим. Я не единственный думаю, что у него проблемы. Так что если вы считаете, что можете полагаться на его слова, то вы точно обкурились. Куинн и Гислингхэм переглядываются. Последний переворачивает лист в папке. – Есть еще вопрос с татуировкой… Морган хмурится: – Татуировкой? – Той, что у вас на плече. Красный дракон. – А при чем тут он? И вы с самого начала знали о ней. – Тобин тоже о ней знает, – говорит Куинн. – По сути, он изобразил его в своей раскраске. Морган явно озадачен. – Честное слово, не понимаю… – Подозреваю, ваши адвокаты все понимают, – сухо говорит Гис, глядя через стол. – Калеб, – говорит Мелия, поворачиваясь к нему, – постарайтесь вспомнить, была ли ситуация, когда Тобин мог видеть татуировку. – Ладно, попробую… – Он отворачивается, проводит рукой по волосам. – Ну да, один раз точно было – я сидел с Тобином, он кидался воблерами и пролил на меня сок. Я снял футболку и прополоскал ее под краном. Думаю, вот тогда он видел татуировку. – Вот так, – поспешно говорит Мелия, выставляя руку в сторону Гислингхэма. – Ну что, довольны? – Как бы то ни было, – говорит Морган, – если б я изнасиловал Марину, были бы улики. ДНК… все в таком роде… – Не обязательно, – говорит Гис, – о чем, я уверен, ваши адвокаты осведомлены… Как выясняется, Мелия еще не закончила. – И что касается Тобина Фишера – повторяю, дети в этом возрасте чрезвычайно внушаемы. Ни один суд не отнесется всерьез к этим так называемым свидетельским показаниям. – Полагаю, этот вопрос предстоит решать жюри присяжных, – говорит Гислингхэм. – Если до этого дойдет. * * * – И что ты думаешь? – говорит Куинн, глядя на Гиса и нажимая кнопки на кофе-автомате. – Морган уже спускается вниз. Гис хмурится. – Интересно, как он говорил о Тобине. – Пауза, затем: – Мне показалось или он действительно отреагировал немного странно, когда мы спросили его о татуировке? Куинн ударяет по кофе-автомату, и в агрегате слышится бульканье. – Не-а. Тебе показалось. У Гиса задумчивый вид. – Сделай мне копию беседы. Я хочу поговорить с Брайаном Гоу. * * * – Так о чем ты хочешь поговорить со мной? Пенелопа Макхью садится и открывает папку. Тон у нее сухой. Сегодня ее клиент, кажется, более сдержан, лучше владеет собой. Из его взгляда исчез фанатизм, он согласился подняться наверх, в комнату для встреч. В этой крохотной комнатушке так же душно, как в камере, но здесь хотя бы вонь не так сильна, забиваемая освежителем воздуха. Кажется, такие освежители есть во всех комнатах, где побывала Макхью. Таков уж профессиональный риск при защите уголовных преступников. – Одежда Эммы Смит, – быстро говорит он. – Во что она была одета, когда ее нашли. Макхью берет ручку. – Ясно. – Когда я уезжал, на ней были лосины. Голубые. И футболка. – Какого цвета? Он думает. – Бледно-желтая? С логотипом на груди? Если честно, я не присматривался. Я даже не скажу, какая у моей жены…