С этими словами я выпрыгнула из его машины и захлопнула за собой дверцу. Я ошеломленно смотрел вслед Слоан, когда она исчезла в коттедже. Езжай домой. Позвони Джейми и езжай домой. Я не двигался. Кровь во мне кипела. Я причинил ей боль. Хуже слов я ей сказать не мог. Но она проучила меня, не так ли? Поставила на место. Езжай домой. Никогда раньше я не слышал от нее грязных словечек, не таких. И мне хотелось услышать их снова. Я хотел услышать, как она умоляет меня трахнуть ее. Езжай. Домой. Как он посмел? Моя кожа пылала от негодования, я сбросила кардиган и с колотящимся от недавнего всплеска эмоций сердцем стала расхаживать по гостиной, отчаянно пытаясь сосредоточиться на гневе, а не на отвержении. Никто… никто не заставлял меня чувствовать себя так, как Уокер, а он видел во мне лишь серую мышку, бесполую мать-одиночку… Не думай об этом. Эта мысль сокрушала. Ох. Я думала, что проявила изрядную смелость, выставив свои желания напоказ, но только все испортила. Как мне теперь смотреть ему в глаза? Из меня вырвался тихий вскрик, когда дверь коттеджа распахнулась, и Уокер вошел, словно чертов мстительный воин-викинг. С суровым выражением он захлопнул дверь и запер ее. — Сколько раз мне нужно повторять, чтобы ты запирала дверь? — спросил он громоподобным голосом. Его руки сжались в кулаки, тело источало напряжение. Но выражение его лица заставило мой живот сжаться и рухнуть вниз. Голод. Чистый, неподдельный голод отражался на его красивом лице. — Если мы это сделаем, то установим правила, — заявил Уокер. Мое сердце подпрыгнуло, но его предыдущие слова все еще обжигали. — Мне не нужна твоя жалость. Он оскалил зубы в порочной полуулыбке-полурычании и шагнул ко мне. — Нет, тебе нужен дикий и жесткий трах. Разве не это ты сказала? Да, да, ДА! Дыхание стало поверхностным, когда мое тело отреагировало на него. Этот мужчина излучал радиоактивную сексуальность. — Да, — прошептала я. Его ноздри раздувались, будто он мог видеть, насколько я завелась. — Только секс. Никаких обязательств. Когда один из нас захочет все закончить, это произойдет без последствий или боли. Или мы этого не делаем. — Согласна. — Я кивнула. — Даю тебе слово. Придя к решению, он мотнул головой в сторону лестницы. — Тогда поднимайся наверх. Меня охватило волнение, даже когда бабочки нервозности дико запорхали в животе. — Ты все время собираешься быть таким властным? — А ты думала, я буду играть иную роль, кроме главной, когда мы трахаемся? Нет. Нет, я так не думала. Этот мужчина был доминирующим сексуальным засранцем. И я знала, что в этом заключается часть его привлекательности. Всю свою жизнь я принимала решения за свою дочь и себя. Все сводилось к моему выбору, моим действиям. Это так утомляло. Но с Уокером… я доверяла ему главную роль в спальне, чтобы доставить мне удовольствие. В ответ я прикусила губу, скрывая улыбку предвкушения, и его глаза потемнели от страсти. Затем я повернулась и как можно спокойнее стала подниматься по лестнице. От раздавшейся позади тяжелой поступи мое сердце подскочило к горлу. Я не знала, чего ожидала, добравшись до спальни. Я пересекла комнату, чтобы опустить жалюзи, и когда повернулась, Уокер стоял в дверях и смотрел на меня так, будто хотел проглотить. К этому я была полностью готова. Однако ожидала контролируемого соблазнения. Потому что таков был Уокер. Всегда и всё держал под контролем. Поэтому, когда он бросился на меня, будто потерял этот контроль, я мгновенно воспламенилась всем своим существом. Наши тела столкнулись за секунду до того, как это произошло с нашими губами, Уокер нагнулся, выбивая из меня дыхание. Его поцелуй был разрушительным. Собственническим. Темным, глубоким и сексуальным. Его борода мягко покалывала мою кожу. Он сжал мои волосы в кулак, притягивая к себе, а я цеплялась за него, пока он впивался в мой рот, будто не мог проникнуть достаточно глубоко. Я знала это. Знала, что между нами будет именно так. Я всхлипнула ему в рот, когда Уокер другой рукой сжал мою задницу, чтобы притянуть к стояку, натягивающему молнию джинсов. Мой всхлип превратился в стон. Уокер сильнее вдавился в меня бедрами, стискивая мою задницу. В ответ я скользнула руками под его футболку, дрожа от восхитительного ощущения гладкой, горячей кожи, впадин и рельефов мускулов под кончиками пальцев. Он застонал, когда я коснулась его сосков. Этот звук прогрохотал у меня во рту, и наш поцелуй усилился, оставляя синяки на губах друг друга. Я нуждалась в нем внутри себя. Нуждалась в его мощных движениях. Он был нужен мне, чтобы заполнить пустоту. Нащупав пуговицу на его джинсах, я ясно дала это понять. Но Уокер остановил меня, подняв на руки. Я пробыла в воздухе секунду, прежде чем приземлилась на кровать с испуганным «ох». Я посмотрела в лицо Уокера, на котором отразилось дикое, неконтролируемое желание. Еще никогда я не чувствовала себя сексуальнее. И вдруг была поражена им, — его теплом, его ароматом, — когда он накрыл меня своим большим телом и снова завладел губами. Обхватил мою грудь через платье и сжал, и во мне взорвалась похоть. Я пришла в неистовство, дергая его за футболку. — Уокер, войди в меня, — бездумно прошептала я, прерывая поцелуй. — Скажи, чего ты хочешь? — спросил он мне в губы. Я в замешательстве посмотрела в его прекрасные глаза. — Я только что это сказала. — Нет, не это. Скажи, что хочешь, чтобы я тебя трахнул. На меня снизошло понимание, и кожу опалило еще большим жаром, если такое возможно. — Я хочу, чтобы ты меня трахнул. Жестко. Удовлетворенно зарычав, Уокер откинулся назад, оседлав меня. Когда он взялся за подол моего платья, его эрекция сильнее натянула джинсы. Я села, чтобы помочь ему, пока он тянул платье вверх и отбрасывал в сторону. Опередив его, я сама расстегнула лифчик и сняла его. Пылающие огнем глаза Уокера пожирали мою обнаженную грудь. — Я фантазировал о том, как сосу твои соски больше раз, чем могу сосчитать, — признался он.