Коллин верит в мою мечту. Коллин верит в... меня. И этого более чем достаточно. Я прикусываю нижнюю губу, чтобы остановить расползающуюся глупую ухмылку и поднимаю голову, наши взгляды встречаются. Слезы увлажняют уголки моих глаз, смущенно вытираю их. — Прости, — говорю, складывая лист бумаги и с любовью засовывая его в сумку для ноутбука, где оно будет в целости и сохранности. Встав, я отодвигаю свой стул и на дюйм приближаюсь к тому месту, где он стоит и смотрит на меня. Делаю глубокий вдох. — Я слишком остро отреагировала — как обычно — и мне очень жаль. Я могу писать любовные романы, но правда в том, что на самом деле… Я полное дерьмо в отношениях. Его рука любовно убирает несколько тонких прядей волос с моей линии подбородка. — Я тоже. — Ты это говоришь, чтобы заставить меня чувствовать себя лучше. — Наклоняю голову в его ладонь, позволяя ему погладить мою щеку. — Ты только и делал, что пытался завоевать меня, пока я в страхе убегала. Для чего? Чтобы оттолкнуть тебя, потому что лгала всей своей семье? Это письмо только доказывает, какая я дура. Коллин, это письмо… это было... — Не говори «слащаво». — Он обхватывает мое лицо и запечатлевает поцелуй на моем носу, прежде чем его руки скользят вниз по моей грудной клетке, чтобы схватить меня за бедра, притягивая к себе, притягивая наши тела вплотную. Я испускаю судорожный вздох. Я растворилась в нем, как кучка волшебного песка. — Хорошо, не буду. — Кладу голову ему на грудь, слушая биение его сердца и обнимаю за талию, шепча: — Но это так. Это было мило и прекрасно, Коллин. Самая прекрасная вещь, которую мне когда-либо писали. — Ты прекрасна. — Его теплое дыхание заигрывает с раковиной моего уха. — Я не могу дождаться, когда увезу тебя домой. Тогда и позволю выразить мне свою благодарность. О, держу пари, так оно и есть. Я вздрагиваю. — Эм, Коллин? — Да? — Люди начинают пялиться. — И что? Просто позволь им это делать. Так мы и делаем. *** «Риск», роман ТЭ Томас Благодарности [отредактировано] Эта книга много значит для меня не только потому, что это мой второй роман, но и потому, что в этом романе, думаю, я могла бы найти себя. Но я сделала это не одна. У меня была поддержка моей семьи: родителей, друзей и кое-кого еще. Коллину: тому, кто обнаружил мое творчество много месяцев назад, раньше всех, и кто поверил в меня, когда я не хотела рассказывать об этом ни одной живой душе. Последние шесть месяцев с тобой были... неописуемыми. Тебе нравится, как я пишу, тебе нравится мое дурацкое чувство юмора, тебе нравится моя розовая «размышляющая» бейсболка. Но самое главное, я почти уверена, что ты полюбил меня с первого взгляда. Я вижу это в твоих глазах, когда ты смотришь на меня, и слышу это в твоем голосе, когда ты шепчешь мое имя в темноте. Ты мой лучший друг. Я тоже тебя люблю. Эпилог Дафна — Все поднимите бокалы, — объявляю я за высоким барным столом, поднимая свой бокал в воздух и призывая друзей Табиты сделать то же самое. Прочищая горло, начинаю. — Мы собрались здесь сегодня, чтобы поздравить Табиту, которая публикует свой второй любовный роман. — Подношу руку ко рту, притворяясь, что шепчу следующую часть. — Несмотря на то, что вначале она держала это в секрете от нас. Грейсон, Саманта, Бриджит — спасибо, что проделали весь этот путь, чтобы поздравить нашу подругу! Табита, мы очень гордимся! — Горжусь! — вторит Грейсон. — Серьезно, Таб, мы с Кэлом так рады за тебя. Даже несмотря на то, что ты использовала моего брата в качестве музы для второй книги, мимо которой я не могу пройти. Особенно глава, где ты, наконец, «делаешь это». Никогда не смогу перечитать эту сцену, и по этому поводу всегда буду злиться. Моя лучшая подруга Табита, писательница, смеется, ее голубые глаза искрятся озорством. — Да, но лучшие идеи имитируют реальную жизнь. Я смеюсь, опуская свой бокал. — Но обязательно ли нам об этом знать? Честно. Визуальные эффекты, которые ты нам дала, мы могли бы прожить и без них. — Хотя Коллин — настоящий красавчик, и я ни на секунду не возражаю представить его в постели. Конечно, не могу сказать этого вслух. Я не настолько вульгарна. У Табиты хватает порядочности покраснеть. — Я использовала Коллина только для формирования мужского персонажа! И не использовала наши отношения для сюжета книги! Она даже не может смотреть нам в глаза, когда говорит это, лгунья. Мы все уставились на нее, выражение лица нашей подруги Саманты явно спрашивало: Кого ты сейчас пытаешься обмануть? — Ты ожидаешь, что люди в это поверят? Вся вторая книга о двух людях, которые встречаются в магазине — это вы. Потом они сталкиваются друг с другом на вечеринке. Опять же. Затем он узнает ее секрет. И опять вы. Вы, вы и вы. Ваша история. Просто признай это, чтобы мы могли закончить тост за твой успех. Мечтательная улыбка появляется на лице Табиты. — Отлично. Я признаю это. Я влюблялась в него, так что да — возможно, сделала это не нарочно, но это наша история. — Наконец-то. Теперь, как мы уже говорили: выпьем за Табиту, которая, как мы все знали, сделает что-то впечатляющее. Спасибо за то, что доказала нашу правоту. Мы любим тебя и гордимся. Твое здоровье! — Выпьем за Табби! — Эй, — вмешивается Бриджит. — Когда мы увидим знаменитое любовное письмо, написанное Коллином? Табита добродушно откидывает голову назад и закрывает лицо ладонями. — Вот черт. Я забыла, что записала это в свою книгу. — Она смеется таким смехом, который заставляет такого парня, как Коллин, влюбиться в тебя и писать тебе любовные письма. — Извините, дамы. Содержание упомянутого письма конфиденциально. — Оно грязное? — Грейсон морщит нос. — Пожалуйста, скажи нет. — Нет! Оно милое. Угу, милейшее. Может быть, когда-нибудь я дам тебе прочитать его, но сейчас мне нравится держать это при себе. — Черт бы побрал тебя и твои секреты! — жалуюсь. — Я показала тебе стихотворение, которое Кайл Хэммонд написал мне в прошлом году. Половина стола громко стонет, а Бриджит ухмыляется. — Ты что, издеваешься надо мной прямо сейчас? Во-первых, Кайл Хэммонд — сталкер, который работает в твоем офисе. Во-вторых, он скопировал это стихотворение из интернета. В-третьих, это было не любовное стихотворение, а стихотворение о любовной связи мужчины с замужней женщиной. Я возмущенно фыркаю. — Главное — мысль. — Он просто такой очаровательный, что я едва могу это вынести. — Кто, Кайл? — Коллин, — мечтательно вздыхает моя лучшая подруга, опершись локтями на барный столик. — Коллин? Очарователен? — Грейсон смеется. — Хорошо, ладно — мой брат хорошо выглядит. Но я также помню, как он и его друзья в старших классах занимались довольно глупой ерундой, например, обклеивали дома своих друзей туалетной бумагой и оставляли на крыльце мертвых животных, которых они находили на обочине дороги. Отвратительно. — Что? — Саманта брызжет слюной, замирая с бокалом вина на полпути к губам. — Подожди. Что? Грейсон авторитетно кивает. — Ага, убийство на дороге. Он и его приятели-футболисты использовали его как свою визитную карточку, когда ходили с туалетной бумагой. Все, что они находили на обочине дороги, они брали и клали на чье-нибудь крыльцо. — Это отвратительно, — добавляет Бриджит, поднимая свой бокал с вином и направляя его в сторону Табиты. — Ты целуешь этот рот. Грейсон продолжает. — Скунсы, опоссумы, белки, в общем, все, что умерло на обочине дороги. Ну кто так делает?